Княгиня Ренессанса - Монсиньи Жаклин (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗

Толстяк Генрих не посмеет даже шевельнуться. Вместе с дамой Болейн он у папы в кулаке. А чтобы еще больше упрочить союз с Францией, Климент VII предлагал свою маленькую кузину, еще ребенка, Екатерину Медичи, герцогиню Урбинскую, в жены младшему сыну Франциска I, принцу Генриху.

– Запомните ли вы все это? – с беспокойством спросил папа.

– Да, ваше святейшество, у меня неплохая память, – успокоила Зефирина.

– Что ж, действуйте, дочь моя, и да благословит вас Бог…

Для папы вопрос был решен.

– Ваше высокопреосвященство, – прошептала Зефирина, не двигаясь с места, – мне бы тоже хотелось обратиться с просьбой к вашему святейшеству.

– Если только это в моих силах, дитя мое, я выполню ее с большим удовольствием, – ответил Климент VII ласково.

И тогда торопливой скороговоркой Зефирина выпалила:

– Ваше высокопреосвященство, умоляю вас, расторгните наш брак с князем Фарнелло.

Умолкнув, Зефирина боялась пошевелиться.

– Да что же это с ними всеми сегодня происходит? – воскликнул папа.

Своими большими навыкате глазами Джулио Медичи посмотрел на князя Фарнелло, который поодаль тихо беседовал с Мортимером.

– Чертов глупец, – процедил сквозь зубы папа. – Что он мне тут устраивает, недотепа! Боюсь, ты так не любишь этого сердцееда Фульвио, что не сможешь держать язык за зубами.

– Но, ваше святейшество… – попыталась возразить Зефирина.

– Никаких возражений, я этого не выношу, княгиня. Если я приказываю, значит, должно быть выполнено. Повинуйтесь. Через несколько месяцев, если ничего не изменится, мы расторгнем ваш брак. Идите, дочь моя, и пусть Дух Святой осветит ваш путь!

Говоря эти слова, Джулио Медичи встал. Шпоры звякнули о паркет.

– Джакомо… Будь ты неладен, куда ты опять подевал пергаменты? Нет, мне все-таки придется дать тебе пинка под зад.

Маленький писарь явился бегом. Аудиенция закончилась.

Фульвио, Мортимер и Зефирина, пятясь, вышли из кабинета. Не произнося ни слова, все трое подошли к своим лошадям. На обратном пути каждый был погружен в свои мысли.

У Мортимера они были трагическими, – как он сообщит королю Генриху об отказе папы?

Взбудораженными и одновременно тревожными были мысли Зефирины. Ей доверено выполнение важной миссии, зато развод теперь отложен до греческих календ!

И только у Фульвио, судя по всему, было прекрасное настроение.

– Его святейшество довольно долго исповедовал вас, – обронил Фульвио.

– Это оттого, монсеньор, – ответила Зефирина, – что список моих грехов слишком велик.

– Я не сомневаюсь, мадам, и понимаю, что папе следует быть в курсе. Но, видимо, их оказалось не столько, чтобы получить его согласие на развод…

– Приятный сюрприз может случиться в любой момент.

С этими словами Зефирина присела перед князем и унеслась по главной лестнице дворца.

Если бы она обернулась назад, то увидела, что Фульвио не отрываясь смотрит, как грациозно она поднимается на второй этаж.

«Я непременно укрощу эту кобылицу, но до того, как это случится, я бы не пожалел целого мешка дукатов, чтобы узнать, что сказал ей этот пройдоха Джулио».

– Ваша светлость…

Мысли хозяина прервал вошедший в комнату Паоло.

– Что там еще?

Оказалось, что с паролем «святой Симеон» и посланием явился карлик таинственной дамы, выполнявшей поручение Карла V. При виде неприятного коротышки Фульвио с трудом подавил дрожь. Разговаривая с князем, карлик с любопытством взглянул на потолок, откуда доносился стук каблучков Зефирины. И тут Фульвио неожиданно для себя пожалел, что согласился оказать услугу императору Карлу V.

А тем временем Зефирина, отослав Плюш и служанок, уселась за стол. Оставшись в компании с Гро Леоном, молодая женщина сидела некоторое время, задумавшись, потом обмакнула гусиное перо в чернильницу и стала писать:

Зефирина внимательно перечитала написанную ею шараду. Король всегда был знатоком и любителем сочинений подобного рода, и, если к несчастью, послание не попадет ему в руки, то никто, кроме него, не сможет понять смысл написанного.

Она посыпала пергамент песком и даже подула на него, чтобы побыстрее высохли чернила, а потом подозвала галку:

– Гро Леон, пришел момент доказать, что ты – птица Нострадамуса. Ты помнишь: Sire… Seul… Serment… Solitaire [34].

– Sire… – произнесла галка.

– Сир уехал… Сир в море… Тебе надо лететь, Гро Леон на юг… Специя… Залив Специи.

Продолжая нашептывать, Зефирина привязывала к шее Гро Леона свое послание, использовав свою подвязку.

Гордый поручением, Гро Леон захлопал крыльями.

– Serment… Spezzia… Sincere… Salamales… Suc [35].

Повторяя без устали эти слова. Гро Леон подлетел к окну. Зефирина раскрыла створки, и Гро Леон, клюнув хозяйку в голову, взмыл в римское небо.

Зефирина видела, как он некоторое время покружил над замком Святого Ангела, а потом, словно решившись, полетел на юг и вскоре исчез из виду.

Всякий, кто хоть раз пережил минуты сильного волнения, знает, что вслед за этим появляется чувство пустоты, особенно острое, если остаешься наедине с собой, потому что нет сил побороть тревогу ожидания.

После отлета Гро Леона Зефирина стояла у окна, не зная, что ей теперь делать. Потом вдруг обратила внимание на множество плащей, костюмов домино и платьев старинных фасонов, висевших на позолоченных вешалках.

И тут она вспомнила, что этой ночью у княгини Каролины Бигалло объявлен бал-маскарад.

Глава XVII

БАЛ-МАСКАРАД

Каролина Бигалло меняла уже двенадцатый туалет. Примерив одно за другим платья султанши, средневековой дамы с высоким конусообразным головным убором, византийки, гречанки, критянки, египтянки, прекрасная римлянка остановилась, наконец, на платье вавилонянки, в котором она походила на изображение на античном барельефе. Ее густые черные волосы, завитые с помощью маленьких железных щипцов одной из самых умелых служанок, были взбиты до небывалой высоты. Руки Каролины, пышная грудь и точеные ножки, которые она выставила напоказ, укоротив кружевной край платья до щиколоток, все было увешано браслетами и причудливо перевитыми золотыми ожерельями.

Каролина удовлетворенно взглянула на себя в зеркало.

В свои двадцать два года княгиня Бигалло, богатая и уже освободившаяся от старого мужа, которому хватило такта умереть через год после свадьбы, считалась самой прекрасной партией в Риме.

Как обычно, в этот вечер она не скупилась на беспричинные пощечины своим служанкам, а потом снова и снова ломала голову над мучившим ее вопросом: «В каком костюме будет на балу эта французская дрянь?»

С тех пор как Бигалло узнала о женитьбе Фульвио на упомянутой дряни, злоба ее не утихала. Женись он хотя бы на Андреа Пацци из Флоренции, еще куда ни шло – нормальное соперничество, но отыскать себе эту чужестранную шлюху, к тому же рыжую, а может, и колдунью…

От одной только этой мысли Каролина, суеверная как все римлянки, задрожала. Впрочем, она быстро успокоила себя тем, что постоянно носит на груди коралловый амулет, спасающий от дурного глаза. А зеленые глаза француженки, без сомнения, имеют колдовскую силу и вполне могут навлечь беду.