Ламмермурская невеста - Скотт Вальтер (книги без регистрации TXT) 📗
— К тому же, — вставила словечко миссис Гирдер, — наши утки пойдут совсем не лорду Рэвенсвуду, а на угощение лорда-хранителя, кажется, так его величают. Он сейчас в замке.
— Сэр Уильям Эштон в замке «Волчья скала»! — воскликнул изумленный мастер клепок и обручей.
— Да. Они теперь с лордом Рэвенсвудом такие друзья — водой не разольешь! — присовокупила миссис Лайтбоди.
— Дура набитая! — снова рассердился бочар. — Видно, этому старому сплетнику и пройдохе ничего не стоит уверить вас, что луна — это круг зеленого сыра! Лорд-хранитель — и Рэвенсвуд! Да они что кошка с собакой, что волк с охотником!
— А я вам говорю, что они дружны, словно муж с женой, и между ними больше согласия, чем между иными настоящими супругами. И еще есть одна новость: Питер Панчен, бочар при королевских погребах в Лите, умер, и место его свободно, и…
— Ах, да замолчите ли вы наконец! — прикрикнул Гирдер на говоривших разом женщин, ибо как только разговор принял другой оборот, молодая женщина приободрилась и стала вторить матери, произнося слова так же быстро, но октавой выше, так что получилось что-то вроде песни на два голоса.
— Это сущая правда, хозяин, — сказал старший подмастерье Гирдера, вошедший в кухню во время перебранки. — Я сам только что видел слуг лорда-хранителя в харчевне матушки Смолтраш. Они там пьют и веселятся.
— А господин их гостит в «Волчьей скале»?
— Да, честное слово!
— И он друг Рэвенсвуда?
— Похоже, что так, иначе что бы ему делать в замке?
— И Питер Панчен умер?
— Умер, умер, — подтвердил подмастерье, — преставился старина Панчен. Не одну флягу бренди он осушил на своем веку! Но пришел и ему конец! А что касается вертела с утками, так ваша лошадь еще не расседлана, хозяин. Я могу догнать мистера Болдерстона — едва ли он далеко ушел — и отнять у него птицу.
— Так и сделаем, Уил. Хотя погоди.., вот что ты сделаешь, когда нагонишь мистера Болдерстона.
И, оставив женщин в обществе пастора, бочар удалился с Уилом, чтобы дать ему нужные указания.
— Умно, нечего сказать, — заметила миссис Лайтбоди, когда Гирдер вернулся в комнату, — посылать бедного малого в погоню за человеком, вооруженным до зубов. Ты же знаешь, что мистер Болдерстон всегда имеет при себе шпагу, да еще кинжал в придачу.
— Надеюсь, вы хорошо обдумали то, что собираетесь делать, — сказал пастор, — ибо вы можете вызвать ссору, и мой долг предупредить вас: тот, кто подстрекает к ссоре, будет виновен не менее того, кто в ней участвует.
— Не беспокойтесь, мистер Байдибент, — заявил бочар. — Эти женщины и священники всюду должны сунуть свой нос. Шагу нельзя ступить без их указки.
Я сам знаю, с какого конца есть пироги. Подавай обед, Джин, и хватит об этом.
И действительно, в продолжение всего вечера бочар ни разу не вспомнил о пропавшем блюде.
Тем временем подмастерье, получив от хозяина особые указания, вскочил на коня и устремился в погоню за мародером Калебом.
Однако последний, как легко можно догадаться, не мешкал в пути. Несмотря на всю свою страсть к болтовне, он шел молча, стремясь скорее добраться до замка, и только сообщил мистеру Локхарду, что, по его просьбе, жена поставщика слегка обжарила дичь на случай, если Мизи, насмерть перепуганная грозой, еще не успела развести огонь. Между тем он, ссылаясь на необходимость поскорее вернуться в замок, то и дело просил спутников поторопиться и все ускорял шаг, так что они с трудом поспевали за ним.
Достигнув вершины горной гряды, возвышавшейся между замком и Волчьей Надеждой, он уже счел себя вне опасности, как вдруг услыхал отдаленный конский топот и громкие крики:
— Мистер Калеб! Мистер Болдерстон! Мистер Калеб Болдерстон! Подождите!
Само собой разумеется, Калеб не спешил откликнуться на эти призывы. Сначала он притворился, будто ничего не слышит, уверяя слуг сэра Эштона, что это всего лишь свист ветра; потом он заявил, что не стоит терять время из-за какого-то сорванца; наконец, когда фигура всадника ясно обозначилась в вечерних сумерках, Калеб неохотно остановился и, собрав все свои душевные силы для защиты награбленных сокровищ, принял позу, полную достоинства, поднял вертел, словно собираясь использовать его не то как пику, не то как щит, и приготовился скорее умереть, нежели возвратить драгоценную добычу.
Но каково же было удивление старого дворецкого, когда посланец бочара, подъехав к нему вплотную, почтительно с ним поздоровался и передал сожаления хозяина по поводу того, что мистер Калеб не застал его дома и не остался на крестинный обед; узнав о прибытии в замок знатных гостей, к приему которых не успели сделать должных приготовлений, мистер Гирдер взял на себя смелость послать бочонок с хересом и бочку с бренди.
Я читал где-то об одном пожилом господине, за которым гнался сорвавшийся с цепи медведь; окончательно выбившись из сил, старик в отчаянии остановился и, повернувшись к косолапому преследователю, замахнулся на него тростью. При виде палки в животном возобладал дух дисциплины и, вместо того чтобы разорвать несчастного на куски, мишка встал на задние лапы и пустился отплясывать сарабанду.
Даже радостное изумление, охватившее этого человека, уже видевшего себя на краю гибели и вдруг неожиданно обретшего спасение, не могло сравниться со смятением, объявшим Калеба, когда он обнаружил, что его преследователь не только не намеревается отнять у него добычу, но готов приобщить к ней новые дары. Однако он тотчас сообразил, в чем дело, когда подмастерье, восседавший на лошади между двумя бочонками, нагнулся к нему и шепнул:
— Если бы можно было замолвить словечко насчет места Питера Панчена, так Джон Гирдер готов служить лорду Рэвенсвуду душой и телом. А уж как бы он был рад поговорить об этом с мистером Болдерстоном; ну, а если мистеру Болдерстону чего-нибудь захочется, хозяин будет податлив, как ивовый обруч.
Калеб молча выслушал гонца и, подобно всем великим людям, начиная с Людовика XIV, вместо ответа удостоил его лаконическим: «Посмотрим».
— Ваш хозяин, — произнес он громко, специально для ушей мистера Локхарда, — поступил учтиво и достойно, прислав вина, и я не премину довести об этом до сведения милорда. А теперь, любезный друг, отправляйтесь-ка в замок и, если слуги еще не вернулись (что весьма вероятно, так как они пользуются всяким случаем погулять подольше), оставьте эти бочонки в комнате привратника, по правую руку от главных ворот. Самого привратника вы не застанете: он отпросился в гости, так что вряд ли вас кто-нибудь окликнет.
Выслушав указания Калеба, подмастерье поскакал в замок, где действительно никого не встретил, и, оставив оба бочонка в пустой разрушенной каморке привратника, повернул назад. Исполнив таким образом поручение хозяина и вторично раскланявшись с Калебом и всей честной компанией на обратном пути, он возвратился домой, чтобы принять участие в крестинном пире.
Глава XIV
Как листья под осенним небосводом,
Кружась, несутся в вихре хороводом,
Иль как летит, колеблясь, из овина
От зерен отделенная мякина,
Так все людские помыслы летели,
Стремясь, по воле неба, мимо цели.
Аноним
Мы оставили Калеба в минуту величайшей радости при виде успеха всех его ухищрений во славу рода Рэвенсвудов. Пересчитав и разложив все добытые им яства, он заявил, что такого королевского угощения не видывали в замке со дня похорон его покойного владельца. С гордым сознанием победы «убирал» он дубовый стол чистой скатертью и, расставляя блюда с жареной олениной и дичью, бросал время от времени торжествующие взгляды на своего господина и гостей, словно упрекая их за неверие в его силы; в продолжение всего вечера Калеб угощал Локхарда бесконечными рассказами, более или менее правдивыми, о былом величии замка «Волчья скала» и могуществе его баронов.
— Без разрешения лорда Рэвенсвуда, — рассказывал он, — вассал, бывало, не смел считать своим ни теленка, ни ярочку. И чтобы жениться, также нужно было испросить согласие барона. А сколько забавнейших историй рассказывают об этом старинном праве.
