Удар шпаги - Бальфур Эндрю (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗

Разгорелась яростная схватка, в которой пошли в ход кинжалы и топоры, пистолеты и шпаги, пока кровь алыми струйками не потекла в шпигаты и гора трупов не выросла на палубе. Стоны и проклятия, крики и вопли наполняли воздух, и вновь залп орудий галеона потряс корпус барка; тяжелые ядра без разбора сеяли смерть среди англичан и испанцев. Мне до сих пор везло: в течение пяти минут от моей руки пали уже трое, а сам я был всего лишь легко ранен отлетевшей щепкой, оцарапавшей мне лоб, хотя кровь покрывала меня всего с ног до головы. Я видел, как Саймон столкнул своего противника прямо за борт, и слышал воинственные крики старого Фигли, ибо последний, несмотря на все свои недостатки, несомненно, был опытным бойцом и смелым рубакой.

Шаг за шагом мы теснили испанцев, приканчивая одного за другим или сталкивая за борт, пока от них никого не осталось, кроме тесного кольца измученных и отчаявшихся людей, сгрудившихся вокруг мачты и устало отбивавшихся длинными пиками и шпагами. На мгновение вся наша команда, в которой оставалось не более сорока человек, замерла, переводя дыхание и уставясь на кучку обреченных; затем с хриплыми криками толпа сомкнулась вокруг них со всех сторон; послышались звон металла, тупой стук клинков, нашедших свою жертву, хор диких воплей и стонов, и вскоре на борту не осталось ни одного испанца, кроме нескольких раненых, ползавших по палубе или корчившихся в крови, громко крича от боли и умоляя о глотке воды. Однако нам было не до них, потому что сражение еще не закончилось а ярость битвы обуревала всех нас.

Канониры поспешили к пушкам и снова открыли огонь по галеону, но тут, к нашему немалому изумлению, мы увидели, что испанцы поспешно ставят паруса и пытаются спастись бегством: потеряв уже треть своей команды, они не желали рисковать остальными.

— Фигли-мигли! — заорал капитан Свэн — Двадцать дукатов тому. кто остановит трусов! — Но не успел он закончить фразу, как Саймон навел пушку на галеон и приложил фитиль к запалу Тяжелое ядро врезалось в основание грот-мачты, которая рухнула, как подрубленная, благодаря усиленной нагрузке от взявших ветер парусов, свалив заодно фор-брам-стеньгу и покалечив или убив с десяток матросов.

— Браво! — закричал капитан, от возбуждения забыв даже добавить свои «фигли-мигли». — А теперь, храбрые морские волки, на абордаж — и ура в честь серебряных слитков и королевы Бесс!

— Ур-ра! — подхватила команда, больше думая, как мне показалось, о слитках, и через пару минут, когда «Морская фея» приблизилась к борту неподвижного и лишенного способности маневрировать галеона, матросы, точно кошки, полезли на его палубу, цепляясь за обрывки такелажа, прыгая с ноков рей, подтягиваясь на канатах, привязанных к грапнелям, не обращая внимания на удары шпаг и пистолетные выстрелы. Мы с Саймоном тоже последовали на ними, и я помню, с каким удивлением, стоя на ахтердеке, я разглядывал раскинувшуюся передо мной широкую, точно базарная площадь, палубу галеона, заваленную обломками рухнувшей мачты. Однако изумляться у меня времени не было, поскольку палуба к тому же представляла собой еще и арену жестокой и беспощадной битвы, в которую я вскоре включился, нанося удары и отражая их, крича от ярости или от восторга, когда мой удар попадал в цель, останавливаясь только затем, чтобы отереть кровь из раны на лбу, заливавшую мне глаза. Некоторое время испанцы сражались, как дьяволы, но затем дрогнули под бешеным натиском наших моряков и, окруженные со всех сторон, начали постепенно сдавать позиции, пока наконец оставшиеся в живых не стали искать спасения в обширном трюме галеона.

Нацелив для острастки пушки в отверстия трюмных люков, мы получили наконец возможность осмотреться и убедиться в том, что мы стали хозяевами галеона «Донна Белла» в тысячу тонн водоизмещением, с двадцатью четырьмя орудиями, половину из которых составляли медные каронады и базилиски; многие из них, правда, были полностью или частично выведены из строя огнем «Морской феи». Судно вышло неделю тому назад из порта Номбре де Диос, имея на борту сто семьдесят человек; добрая сотня их к этому времени была либо перебита, либо получила тяжелые ранения, а остальные находились в трюме в качестве пленных. Их выводили наверх группами, чтобы заковать в цепи, и от них мы узнали, что судно, поистине, оказалось для нас счастливым призом, ибо перевозило сокровища, доставленные из Перу и Эквадора через Панамский перешеек.

«Донна Белла» направлялась в Кадис 34, когда натолкнулась на нас, и ее капитан, дон Диего де Вальдес, убитый в сражении, решил вопреки мнению большинства завязать с нами бой, будучи храбрым солдатом, но неважным моряком. Как нетрудно догадаться, мы были весьма воодушевлены достигнутым успехом, и после того, как раненые с обеих сторон были перевязаны и ухожены, трупы выброшены за борт, палубы очищены от обломков и отмыты от крови и грязи, все свободные от вахты матросы приступили к ремонту повреждений, и в первую очередь к установке временных мачт взамен рухнувших. Капитан Свэн распорядился перевести большую часть команды на галеон, поскольку для управления им требовалось порядочное число людей и к тому же на испанском судне имелись более обширные помещения для содержания пленных; командование же «Морской феей» было поручено мастеру Роджерсу. Однако вскоре обнаружилось, что барк получил пробоину в борту чуть выше ватерлинии и, несмотря на наведенный пластырь, дает довольно значительную течь; это обстоятельство вынуждало нас попытаться как можно быстрее добраться до ближайшего порта и всерьез заняться ремонтом. Тем не менее никто из команды не соглашался оставаться на барке, пока добыча не будет справедливо поделена и каждый не получит свою долю. После недолгих пререканий часть сокровищ была переправлена на «Морскую фею», и немало было веселья и шуток, пока мы перетаскивали к ней на борт сундуки с серебряными слитками, дукатами и драгоценными камнями. Всего ночь оба судна лежали неподвижно бок о бок, и всю ночь, не переставая, работали помпы, откачивая воду из трюма «Морской феи»; воспользовавшись ярким светом полной луны, люди так же трудились не покладая рук, сплесневая разорванные канаты, законопачивая щели и при водя в порядок поврежденные рангоут и такелаж. Наконец к утру основные работы были завершены, и старый Фигли зачитал список тех, кто оставался на барке. Я был немало удивлен, услыхав в нем свое имя, тогда как Саймону предстояло перебираться на галеон; но когда я выразил свой протест капитану, тот предложил мне заткнуться, заявив, что Саймон проявил себя слишком хорошим канониром, чтобы «Донна Белла» могла без него обойтись.

В ответ на это я пришел в неистовство, буквально на находя себе места от злости, но ничего не мог поделать, хоть мастер Роджерс и замолвил за меня словечко; команде, пребывавшей в превосходном расположении духа, было не до меня и моих забот. Сам Саймон ничего не сказал: он знал так же хорошо, как и я, что старый Фигли вымещает на мне свою злобу и что у меня не было никаких оснований для возражений, так как Саймон лишь для отвода глаз числился моим слугой и я не платил ему никакого жалованья. Таким образом, мне ничего на оставалось, как только сердечно пожать руку моему верному другу и пожелать ему удачи в надежде на скорую встречу в Номбре-де-Диосе, хотя ни один из нас не предполагал, где и при каких обстоятельствах нам придется возобновить нашу дружбу.

Вскоре после этих событий «Морская фея» вновь на всех парусах шла на восток, держа курс на Санто-Доминго, имея на борту небольшую команду, состоявшую из капитана Роджерса, сэра Джаспера Лавдея, который присоединился к нам исключительно потому, что, по его словам, «очень уважает своего друга мастера Роджерса и как черт ладана терпеть не может старого Фигли-Мигли», мастера Генри Трелони, совсем еще молодого человека, но, как вы убедитесь в дальнейшем, не только привлекательного, но и отважного джентльмена, меня, вашего недостойного слуги, одного младшего офицера, одного плотника, четырех матросов и юнги.