Запретный город - Жак Кристиан (читать книги онлайн без .TXT) 📗
— Боюсь вас разочаровать, — торжественно начал управитель западного берега. — Хотя среди высоких сановников нет никого, кто знал бы о Месте Истины больше чем я, мне так и не удалось выяснить, что на самом деле там происходит.
— Кто там руководит людьми?
— Насколько мне известно, главенство принадлежит писцу некрополя Кенхиру, преемнику Рамосе, Рамосе же решил окончить дни свои в деревне.
— Что значит: «насколько мне известно»?
— То, что я имею отношение лишь к вопросам управления. При необходимости я вступаю в переписку именно со старшим писцом некрополя, и именно он отвечает на мои запросы. Однако должна, по всей видимости, существовать и некая тайная иерархия, но порядок в ней устанавливают сами ремесленники, под руководством главного мастера.
— И вы не знаете даже, как его зовут?
— Об этом знают лишь фараон и его визирь. Сколько я ни пробовал дознаться, ничего не выходило.
— А сколько мастеровых в братстве?
— Чтобы узнать это, нужно или проникнуть в селение, или получить заслуживающий доверия ответ от старшего писца некрополя.
— А что вам известно о деятельности Места Истины?
— Считается, что братство высекает обитель вечности для царствующего фараона: в этом якобы и состоит его назначение. Но по царскому приказу любой из мастеров и любое их число перебрасывается с одного места на другое, где они выполняют особые, строго оговоренные задания.
— И часто ли случаются подобные… отлучки?
— И снова скажу: дать ответ мог бы только Кенхир.
— Будто бы Место Истины умеет творить золото…
— Старинная байка вообще-то. Но не заслуживает никакого доверия. На самом деле есть лишь немыслимые и несуразные льготы, предоставленные братству. В его распоряжении целое селение, оно отчитывается о своей деятельности только перед фараоном и визирем, его членов судит собственный суд, и его обслуживают многолюдные полчища так называемых помощников! Это нетерпимо! Как я не устаю повторять, хорошее управление состоит в ежегодном увеличении податей!
Мехи стало как-то кисло. Боязливый сановник Абри пекся только о сохранении своего высокого положения и поэтому сам ничего не предпринимал. Но все-таки какая-никакая дорожка к вожделенной цели.
— А что вы знаете о Кенхире?
— У Рамосе не было детей, хотя он не раз молил о них богов, делая богатые приношения. Когда он понял, что надежды обзавестись наследником нет, он решил усыновить какого-нибудь мальчика, чтобы тот стал его преемником и унаследовал его имущество. Свой выбор Рамосе остановил на Кенхире, которого Рамсес назначил старшим писцом некрополя на тридцать восьмом году своего царствования. Почти все считают выбор неудачным: Рамосе — человек щедрый, любезный, все время улыбается; Кенхира же никто не любит за луженую глотку и спесь: он считает себя умнее других, и обиднее всего то, что он и в самом деле много знает и в деле своем разбирается. С тех пор, как его назначили, его ни разу никто ни в чем не упрекнул. Из тех, кто вправе делать замечания, конечно.
— Сколько ему лет?
— Пятьдесят два года.
— Так, значит, его служба тоже завершается… Полагаю, что он не против уйти на покой, если, конечно, заслуженный отдых будет как следует обеспечен.
— Сомневаюсь! Как и Рамосе, он доволен тихой жизнью в деревне.
— Ни один человек не похож на любого иного — все разные, мой дорогой Абри. У него могут быть какие-то невысказанные желания, а мы можем их удовлетворить. Он женат?
— Сведений на этот счет не имею.
— А где он работал до Места Истины?
— В какой-то неведомой конторе или мастерской на западном берегу. Там Рамосе его и приметил.
— Поговорить с ним сможете?
— Непросто это… Кенхир редко выходит из деревни.
— Ищите повод для встречи.
— Что, по-вашему, я должен ему сказать?
— Подружитесь с ним и предложите ему свою помощь в управлении. За существенное вознаграждение, разумеется: таковым, например, могут быть две дойные коровы, несколько штук тонкого льна или десяток кувшинов вина высшего качества. А уж затем можно ему посулить и больше — за предоставление нужных нам сведений.
— Вы требуете слишком многого!
— А чего вам опасаться? Или Кенхир неподкупен, или он проглотит наживку.
Чиновник уныло скривился:
— Вы предлагаете такие расходы… мне не потянуть. Отрывать от семьи…
— Не беспокойтесь. Издержки я беру на себя. Заверяю вас.
На лице Абри отобразилось облегчение.
— На этих условиях я попробую. Но не стоит заранее надеяться на успех.
Старший предводитель почти расстроился: ну и союзнички, хороши, нечего сказать. Докопаешься с ними до тайн Места Истины, как же. С другой стороны, он в самом начале пути, а от никчемных он потом мало-помалу избавится. Этот Абри… его хотя бы легко дергать за ниточки — вон их сколько к нему привязано…
— А вы следите хоть как-то за работой ремесленников Места Истины? Хотя бы за тем, что они творят вне своего удела?
— Какое там, — отмахнулся Абри. — Сколько раз я пытался. Но визирь оставался глух к моим просьбам.
— А вам известно, какие припасы и в каком количестве доставляются в селение?
— Мастеровые ни в чем не нуждаются! Ежедневно — вода с избытком, мясо, овощи, оливковое масло, одежды — не знаю уж что еще! А Кенхир еще подает жалобы на запаздывания и на любой изъян. Но в последнее время, к счастью, Кенхир замолк: жалоб от него почти не поступает.
— А это еще почему?
— Среди помощников Места Истины появился новичок: великан такой, совсем молодой, по имени Жар. Он теперь немилосердно их гоняет: давайте работайте на братство как следует. У мальчика такие кулачищи, что, похоже, никто не смеет ослушаться.
— А не работал ли этот паренек в дубильне?
— Случалось. Судя по тому, что я узнал от начальника стражи Собека, этот Жар представал перед судом Места Истины, но был отвергнут. Однако в помощники его приняли, и теперь он, кажется, отводит душу на своих товарищах по работе.
Старший предводитель вспомнил парня, склепавшего ему крепкий щит. Эта буйная головушка так и не соизволила показаться в его казарме. А теперь небось локти себе кусает.
— А в помощники кто принимает?
— По правилам ответственность за этот штат несет старший писец некрополя. Но не станет он морочить себе голову, разбираясь с каждым водоносом. А вот начальник Собек и его стражи — они следят. И пропускают лишь тех, кого знают. Хотя бы в лицо.
— А этот Собек… что за человек?
— Жалуются, что на расправу скор и руки распускает, а учтивостью и обходительностью в речах или поисками подходов к человеку так и вовсе себя не утруждает. Но он доказал, что дело знает и что он — на своем месте, и поэтому наверняка задержится здесь надолго.
— А продвижение по службе… Чтобы перевести его подальше от Места Истины…
— Визирь так за него держится…
— Хотел бы вас попросить… Подготовьте для меня документы со сведениями об этом Собеке. Быть того не может, чтобы у него не было никаких слабых мест.
— Вот это уже очень опасно, старший предводитель!
— Но и прибыльно. Для вас, мой дорогой. Знаете, я почему-то уверен, что критские вазы немалой цены очень украсили бы вашу очаровательную обитель.
— Как давно я о таких мечтаю…
— Вот видите: мечты сбываются. И это, среди прочего, доказывает, что ваше согласие помогать мне способно приносить ощутимую пользу. Вам. Еще один вопрос: положим, ремесленники не обременены никаким заданием; обязаны ли они и тогда сидеть взаперти в своей деревне?
— Нет, они вправе покидать свое место проживания и возвращаться в него согласно своим пожеланиям. Иные из них имеют свойственников на восточном берегу и часто их навещают.
— Если кто-то из них отлучится, сообщите мне тотчас же.
— О, это будет непросто! Дело в том, что, если член братства намерен покинуть селение, ему никто не чинит препон, поэтому он может уйти, нигде не задерживаясь. Но я сделаю все, что в моих силах.
32
Завидев стремительно шагающего юношу, хлебопек поспешил выложить на блюдо круглый мягкий хлеб, покрытый золотистой корочкой.
