Восстание (ЛП) - Скэрроу Саймон (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗
Проходя вокруг и позади своего покачивающегося противника, он протянул руку через широкое плечо Белломага и вонзил железное острие в мягкую плоть за ключицей слева от его челюсти. Ицен откинул голову назад и посмотрел на него, затем кивнул и пробормотал: - Са…
Напрягая мышцы рук, Макрон вонзил расколотый конец копья в сердце Белломага. Руки ицена дернулись, и он издал глубокий стон, когда Макрон ослабил хватку и отступил.
Вокруг воцарилась тишина, толпа стояла неподвижно и ошеломленно смотрела. Подбородок Белломага упал на грудь, а руки упали по бокам, затем он повалился вперед лицом вниз на землю и в последний раз вздрогнул, прежде чем его тело осталось неподвижным. Это была более быстрая смерть, чем та, что предназначалась Макрону, если бы бой пошел другим путем, но ицен сражался честно, и Макрон уважал это.
Он хладнокровно приветствовал павшего чемпиона, не совсем признавая, что сумел пережить это испытание. Он почувствовал дрожь в своих конечностях и глубоко вздохнул, успокаиваясь, а затем поднял правый кулак в воздух и крикнул так громко, как только мог: - Победа! Победа Рима!
Его слова разрушили чары, и из толпы послышались первые гневные крики. Боудикка поднялась на ноги и торопливо совещалась с друидом, прежде чем отдать приказ своим телохранителям. Двое мужчин подбежали к Макрону, который продолжал кричать, несмотря на нарастающий враждебный шум, окружавший его. Они схватили его за руки, завели их за спину и наполовину приподняли, так что напряжение вызвало мгновенную агонию, пока они направлялись к Боудикке.
Ее глаза были широко раскрыты и сверкали, и она дрожала от ярости, когда он оказался перед ней на ногах. Он хотел было что-то сказать, но она сильно ударила его и закричала: - Молчи, римская собака!
Щека Макрона горела, когда он повернул голову к ней лицом и высокомерно поднял подбородок.
- Вот и все с твоим чемпионом…
Она ударила его еще раз, а затем наотмашь, и он почувствовал вкус крови на языке.
- Почему ты не мог просто умереть, Макрон? - сказала она резким тоном. - Ты дурак. Ты проклятый дурак. Я пыталась избавить тебя от худшего. У тебя был шанс умереть хорошо, как солдат.
Он нахмурился.
- Я думал, что цель заключалась в том, чтобы унизить меня.
- Я знала, что ты никогда этого не допустишь. Я была уверена, что ты захочешь умереть побыстрее и избавить себя от этого. - Она сделала паузу. - Теперь ничто не сможет спасти тебя от друидов. После этого они обеспечат все муки твоему телу, какие только можно себе представить. А когда они закончат, то, то что от тебя останется, будет сожжено заживо в плетеном человеке.
Она еще мгновение смотрела на него, а затем повернулась к стражникам, державшим его.
- Уведите его. Отведите его обратно к моей колеснице и крепко привяжите. Никого к нему не подпускать. Никто не должен его трогать, иначе я оторву вам головы. Выполнять!
Когда его уводили, ярость толпы достигла опасной точки, и десятку воинов Боудикки пришлось расчищать путь вниз по холму и образовывать заслон между мятежниками и объектом их ярости. Макрон смотрел перед собой, расправив плечи и напрягши спину, вознося молчаливую молитву благодарности Юпитеру Наилучшему Величайшему за его божественное милосердие.
*************
ГЛАВА X
Остаток утра и большую часть дня Макрон пролежал в тени под колесницей. Атмосфера в лагере мятежников заметно изменилась. Угрюмое молчание воцарилось среди последователей Боудикки. Десять ее телохранителей стояли вокруг колесницы, сдерживая любых особо кровожадно настроенных бриттов и выдвигаясь против тех, кто слонялся, разбрасывая угрозы и оскорбления. Некоторые пытались швырнуть камни в распростертую привязанную фигуру, но стражники быстро их прогоняли. В любом случае расстояние до колесницы и укрытия, которое она давала Макрону, означали, что в него ни разу не попали, пока он отдыхал и размышлял о своем положении.
Поражение Белломага дало ему не больше дня, и если ему не удастся бежать, повстанцы обеспечат его смерть на следующий день. Он уже слышал отдаленные звуки пилы и стука молотков, пока друиды наблюдали за строительством плетеного человека, который должен был использоваться для жертвоприношения Андрасте.
Ближе к вечеру он вышел из-под колесницы, чтобы взять принесенную ему миску с жидким рагу. Он сидел на задней части колесницы и ел. Ему хорошо был виден плетеный человек на вершине холма, где произошел поединок. Каркас уже был готов и возвышался, словно огромный скелет, на фоне неба. Несколько человек работали, обвязывая ветки вокруг рамы, в то время как другие складывали хворост у основания конструкции. Когда он будет завершен, его высота составит около десяти метров, а когда его подожгут, пламя будет видно на многие километры в округе. Его смерть послужит местью за поражение иценского чемпиона, и в то же время, благодаря своей победе, он станет прекрасной жертвой их богу, который, как говорили, имел особый вкус к сожженной плоти воинов-героев.
Он задумчиво посмотрел на плетеного человека. Было ясно, что его должны были сжечь заживо только после того, как он подвергнется самым жестоким пыткам, которые только могли себе представить друиды. Смерть была бы милостью, но перспектива смерти через жертвоприношение вызвала у него дрожь по спине. В детстве он видел, как преступников сжигали на кострах в Риме, и вспоминал, как слышал, что иногда их охватывал дым, и они быстро умирали. В противном случае они умирали медленной смертью среди пламени, крича в агонии, пока их легкие не сгорали. Он не собирался подчиняться такой судьбе, пока еще мог сражаться. Но для этого ему нужно было освободиться. На этот раз его руки и лодыжки были скованы, и он был привязан к колеснице короткой веревкой, надежно закрепленной.
«Однако не все потеряно», - подумал он, доедая похлебку, затем слез с колесницы и занял свое место под ней. Помимо укрытия от солнца и случайных метательных снарядов, брошенных в него проходящими мимо бриттами, у Макрона была веская причина найти место, где он мог бы полежать спокойно и тихо. Он почувствовал твердые линии ножа на своих ягодицах, где он лежал между его плотью и складками набедренной повязки. Потребовалось всего лишь мгновение, чтобы подкатиться к лезвию и вытащить его из травы, куда женщина уронила его, прежде чем скользнуть им вдоль поясницы, где он с тех пор был припрятан. Хотя он и сохранял неподвижность, насколько это было возможно, острие все же несколько раз задело его ягодицу, но ему было достаточно легко перенести этот дискомфорт.
По мере того как день тянулся, он почувствовал тяжелую тишину в воздухе, когда слабая дымка закрыла небо. Казалось, период хорошей погоды подходил к концу. Солнце опустилось к западному горизонту, и косые лучи осветили пейзаж и раскинувшийся на нем огромный лагерь мятежников. Он мог различить темную полосу облаков на севере, и пока он смотрел, он увидел вспышку молнии, паузу, а затем приглушенный раскат грома. Он коротко улыбнулся. Если ему повезет, гроза пройдет прямо над лагерем повстанцев и отвлечет от него внимание. Он улыбнулся при мысли, что оно также насквозь промочит и плетеного человека, и хворост, сложенный у его ног. Более того, если бы шел сильный дождь, размокшая земля превратилась бы в трясину под ногами, копытами и колесами повстанческого войска. Они не добьются особого прогресса (если он вообще будет) до тех пор, пока земля не высохнет, что даст жителям Лондиниума немного больше времени. Он надеялся, что Петронелла и его мать уже покинули город, но было много других, кто остался из чувства долга, нежелания оставлять свое имущество, болезни или немощи, а также тех, кто надеялся продержаться достаточно долго, чтобы заняться грабежом домов тех, кто уже бежал до прибытия мятежных бриттов. Это также позволило бы наместнику Светонию выиграть время, чтобы собрать свои силы для противостояния повстанцам.
