Ожерелье Странника - Хаггард Генри Райдер (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗

В то утро, когда должна была состояться эта церемония, пришла Мартина, чтобы ознакомить меня с ее деталями и сообщить, что сама императрица будет присутствовать в храме во всем своем великолепии, а поездку туда она совершит в золотой колеснице, запряженной знаменитыми молочно-белыми лошадьми. Мне, кажется, следовало ехать на лошади вслед за колесницей, в роскошной генеральской форме, в окружении охраны и поющих священников. Сам патриарх, ни больше, ни меньше, встретит меня и некоторых других обращаемых, а храм святой Софии будет заполнен всей знатью Константинополя.

Я спросил, намерена ли Ирина быть моей крестной матерью, как она грозилась?

– Нет, – ответила Мартина, – в этом отношении она изменила свою точку зрения.

– Что же, это к лучшему, – сказал я. – А почему?

– Есть такой церковный канон, Олаф, когда вступление в брак крестных родителей со своими крестниками запрещается, – объяснила она сухо. – Но вспомнила ли этот закон Августа или нет, я сказать не могу. Хотя возможно, что да.

– Так кто же тогда должен быть моей крестной матерью? – полюбопытствовал я, оставляя вопрос о причинах, побудивших Ирину принять такое решение, без обсуждения.

– Я! Согласно письменному императорскому указу, врученному мне не более часа назад.

– Вы? Мартина, ведь вы намного моложе меня!

– Да, я. Августа только объявила мне, что, кажется, мы добрые друзья, так как много раз беседовали наедине, и что она не сомневается в своем выборе – с точки зрения религии нет личности, более подходящей для этой цели, чем я. И я по праву займу это святое место.

– О чем вы говорите, Мартина? – произнес я туповато.

– О том, Олаф, – изрекла она, поворачивая голову и говоря напряженным тоном, – что во всем, связанном с вами, Августа в последнее время выказывала мне внимание, испытывая нечто вроде ревности к вам. Что ж, к крестной матери ей ревновать не придется. Августа очень умная женщина, Олаф.

– Я не все понимаю, – признался я. – Почему это вдруг Августа должна ревновать вас?

– Для этого нет оснований, Олаф, кроме того, что, как это бывает, она ревнует к каждой женщине, проходящей мимо вас. Мало того, ей прекрасно известно, что мы хорошо знакомы и что вы доверяете мне… Возможно, больше, чем ей самой. О! Могу вас уверить, что в последнее время вы не говорили ни с одной женщиной без того, чтобы это не заметили еще пятьдесят и не доложили бы ей об этом. Множество глаз следят за вами, Олаф.

– Тогда им было бы лучше найти более полезное занятие. Но скажите мне откровенно, Мартина, что все это означает?

– Неужели даже деревянноголовый Олаф не в состоянии догадаться? – оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что мы были одни в покоях, двери плотно закрыты, она продолжала почти шепотом: – Моя хозяйка сейчас решает, следует ли ей выходить замуж вторично. А если следует, то не выбрать ли ей в мужья некоего сверхдобродетельного солдата-христианина. И она пока окончательно это не решила. Однако, даже если бы и решила, нельзя ничего сделать до тех пор, пока борьба за власть между нею и ее сыном не закончится. И, к худшему это или к лучшему, добродетельный солдат еще имеет некоторое время, чтобы пожить своей простой жизнью. Скажем, месяц или два…

– Тогда может случиться, что через месяц или два он благополучно отправится путешествовать.

– Возможно, если он будет дураком, убегающим прочь от своего счастья, и если он получит отпуск, что в его случае совершенно исключено. А попытаться путешествовать без разрешения означало бы его смерть. Нет, если он достаточно умен, то останется там, где он есть, и будет ждать развития событий, вооружив свою душу терпением, как это подобает христианину. А теперь я, как ваша крестная мать, должна проинструктировать вас в отношении этой службы. Не смотрите на меня с беспокойством, все очень просто. Вы знаете Стаурациуса, евнуха, он будет вашим крестным отцом, что является большой удачей для вас, ибо хотя он и относится к вам с недоверием и завистью, но ослепить или убить своего крестного сына он не может, так как это вызвало бы слишком большой скандал даже в Константинополе. Как официальный знак милости следует рассматривать то, что епископу Бернабасу Египетскому разрешено участвовать в этой церемонии, – ведь именно он вырвал вашу душу из пекла. Кроме того, он получил разрешение, так как причастие будет позднее, исповедовать вас в церкви дворца, что займет не более часа. Вы знаете, что этот день является праздником святого Михаила и всех ангелов, и вы получите имя Михаила. Это высокое имя, которое хорошо должно подойти еще одному святому, хотя я, наверное, по-прежнему буду вас называть Олафом. Так прощайте же, мой будущий крестный сын, до встречи в церковном храме, где я буду сиять в отраженном свете ваших добродетелей! – И, чуть слышно вздохнув, она негромко рассмеялась и исчезла.

В должное время прибыл священник из церкви, чтобы отвести меня туда, где меня ждал епископ Бернабас. Я, говоря по правде, мало что мог сообщить ему такого, чего бы он уже не знал. Затем добрый старик, уже полностью оправившийся от ран, побоев и заключения, проводил меня в мою квартиру, где мы вместе поели. Он сообщил мне, что до того, как он прислуживал в церкви двора, был принят императрицей, которая очень любезно беседовала с ним по вопросам различия их взглядов на проблемы изображения Бога. Она подтвердила назначение его епископом и даже намекала на возможное его повышение. Я спросил его, намерен ли он сейчас же возвратиться в Египет, где находилась его епархия.

– Нет, сын мой, – ответил он. – Пока не собираюсь. Говоря по правде, только потому, что сюда прибыл самый важный человек моей епархии. Он – потомок древних египетских фараонов и живет возле второго порога Нила 8, почти на границе с Эфиопией, куда ненавистные сыны Магомета еще не добрались. Он все еще является большим человеком у египтян, считающих его своим законным правителем, и прибыл сюда с целью осуществить план новой войны с последователями пророка. Он считает возможным, что империя захватит низовья Нила, в то время как он с египтянами атакует врага с юга.

Меня очень заинтересовало это его сообщение, так как всегда огорчала потеря империей Египта 9, и я спросил, как зовут этого принца.

– Могас, сын мой, и его дочь – Хелиодора. О! Она как раз такая женщина, которую я бы хотел видеть вашей женой: она прелестна, а ее доброта и правдивость равны ее красоте. У нее возвышенная душа, как и должно быть у человека древней благородной крови. Возможно, вы увидите ее в храме. Впрочем, нет, я забыл, что не там, а здесь, во дворце, чуть позднее, так как я получил приказание императрицы, согласно которому меня ознакомили с их делами и сообщили о том, что они должны прибыть сюда, чтобы пожить тут некоторое время. После этого, я надеюсь, мы все вместе возвратимся в Египет, хотя Могас, прибывший с секретной миссией, и путешествует под чужим именем как торговец.

Внезапно остановившись, он уставился на мою шею.

– Что-нибудь не в порядке в моих доспехах? – спросил я.

– Нет, сын мой. Я смотрю на эту безделушку, которую вы носите. Уверен, что я ее видел раньше, хотя и не так близко. Это странно, очень даже странно…

– Что здесь странного, отец?

– Только то, что я видел другое ожерелье, похожее на это.

– Конечно, видели, – ответил я, смеясь. – Я отказался отдать это ожерелье Августе, которой оно понравилось, и она приказала сделать себе точную копию.

– Нет, нет, я имел в виду Египет и, кроме того, одну историю, связанную с этими драгоценностями.

– На ком вы видели это ожерелье? Где? И о какой истории вы говорите? – я буквально засыпал его вопросами.

– О! Я не могу задерживаться, чтобы рассказать вам ее. К тому же сейчас вы должны размышлять о бессмертии души, а не о каких-то земных ожерельях. Вы лучше встаньте на колени и помолитесь, прежде чем за вами сюда придут ваши крестные родители.