Сумерки - Глуховский Дмитрий Алексеевич (бесплатная регистрация книга TXT) 📗

Неужели милиция всё же закрыла бюро, как того опасался клерк? Следователи выяснили, что он чего-то не договаривал, заподозрили его в соучастии и арестовали, а контору лишили лицензии, или что там бывает у переводческих фирм? Просто прикрыли её, чтобы оказать на него давление? Может, он был никакой не работник, а хозяин конторы? Что ещё могло с ней произойти, и главное, зачем было опечатывать офис?

Сквозь пыльные двойные стёкла было ничего не разглядеть. Я обошёл, воровато озираясь, кругом весь двухэтажный особняк, в котором размещалось бюро, чтобы у каждого окна привстать на цыпочки и попробовать высмотреть, что же творится внутри конторы. С обратной стороны здания я обнаружил небольшую железную дверь – видимо, запасной выход. Она была также запломбирована и оклеена милицейскими печатями.

В нескольких шагах от неё находился вход в подвальное помещение, отданное под кафе. На жестяной крыше, защищающей от дождя десяток ступеней и вход, была установлена вывеска с надписью «Шашлычная Цомпантли. Кавказская и мексиканская кухня». Из приоткрытой двери на лестницу падал узкий клин бледного света и доносились небесные ароматы, от которых у меня сразу разыгралась фантазия, требовательно заныло в животе и свело скулы.

Я и не знал, что в этом строении было ещё что-то, кроме переводческой конторы. Войдя в роль отважного детектива, я приподнял воротник на пальто и стал спускаться по лестнице вниз. Трудно сказать, что подгоняло меня больше – исследовательское любопытство или нежданно прорезавшийся голод.

Заняв столик, я как можно приветливее кивнул опрятной светловолосой официантке в синем фартуке и пошловатом бумажном чепце и углубился в меню. Названия блюд ласкали глаз, а цены не портили приятного впечатления. На всякий случай сверившись с содержимым своего кошелька, я заказал лобио, шампур бараньего шашлыка и тапас на закуску. Сочетание, что и говорить, было немного странным, но мне случалось сочетать и суши с борщом, поэтому изображать ценителя настоящих тапас, оскорблённого их соседством с сациви, я не стал.

Принявшись за великолепно приготовленную закуску (в Испании мне побывать так и не удалось, поэтому с тапас в подлиннике поданную мне репродукцию я сравнить не мог) и оглядываясь по сторонам, я приступил к планированию дальнейших действий.

Посетителей в шашлычной почти не было – только за дальним столиком дремал полный усатый мужчина в кожаной куртке. Объяснение у меня этому нашлось только одно: мёртвый час, когда обед уже закончился, а до ужина ещё остаётся порядочно времени, и по кафе слоняются только бездельники вроде меня. По вечерам здесь наверняка не протолкнуться. Интерьер приятный и спокойный: стены обшиты морёным деревом, под низким потолком – лампы в виде старинных уличных фонарей, официантки вежливые, меню составлено так заманчиво, что хочется непременно попробовать каждое блюдо. Ещё час-полтора, и сюда нагрянут освободившиеся с работы люди в костюмах, и сквозь гвалт и лязг столовых приборов намеченный мной разговор с работниками кафе выйдет совсем не таким, как мне бы хотелось.

Когда официантка принесла мне лобио, я, скользнув взглядом по табличке на её груди, спросил:

– Скажите, Лена, а что с вашими соседями случилось? – и мотнул головой в ту сторону, где, как мне казалось, находилась моя контора.

Девушка замерла, хлопая огромными серыми глазами, оправленными в удвоенные чёрной тушью ресницы, и удивлённо уставилась на меня. Вообразив, что она решила, будто я интересуюсь её соседями по дому, или, чего доброго, являюсь её тайным воздыхателем, я поспешил уточнить:

– Я о переводческом бюро, знаете, которое со стороны переулка в этом доме, – чтобы исключить все сомнения, я ткнул пальцем в пол.

Она подтянула губки и подозрительно прищурилась. Стараясь выглядеть расслабленным, я подцепил на вилку немного салата и попытался отправить его себе в рот, но рука подло дрогнула, и кусок курицы смачно шлёпнулся на стол. Я потянулся было к салфетке, но официантка оказалась проворнее. Пока она вытирала стол, я, обращаясь к задорному хвостику, в который были собраны крашенные под платину волосы на её затылке, мямлил:

– Я просто работаю у них... Переводчиком. Болел вот почти две недели, сегодня почувствовал себя получше, прихожу напомнить о себе, а они закрыты и опечатаны. Не знаете, что случилось? Когда откроются?

– А вы газет не читаете? В «Московском комсомольце» пол-рубрики «Срочно в номер» в позапрошлый четверг про это было, – оторвавшись от тряпки, сообщила она. – Мы даже вырезали специально, хотите, покажу?

Маленький бумажный квадратик, на котором криминальный репортёр излагал историю моей конторы, был весь захватан и покрыт сальными пятнами. Видимо, я не единственный интересовался этой историей, и официанткам уже надоело рассказывать её по десять раз на день. Чтобы не отрываться от работы, они просто совали очередному любопытствующему в руки газетную вырезку.

«Московские убийцы начали похищать трупы», – многообещающе гласил заголовок. Именно из-за таких статей последние десять лет я больше и не читаю этой любимой мной в юношестве газеты.

«Зверское убийство и ограбление совершено в среду в бюро переводов „Азбука“ в Староконюшенном переулке. Неизвестные преступники проникли в офис фирмы „Азбука“, и, предположительно расправившись с находившимся в нём сотрудником Семёновым И.П., разграбили бюро. Злоумышленники, вероятно, действовали по наводке и искали документы и деньги. Из офиса пропал ряд бумаг и сейф, в котором хранилась недельная касса фирмы. Оргтехнику преступники не тронули.

Основной загадкой для следствия остаётся то, куда убийцы дели тело Семёнова И.П. В его смерти милиция не сомневается: на полу обнаружено большое количество крови той же группы, что и у Семёнова. По мнению судмедэкспертов, такая кровопотеря несовместима с жизнью. Однако самого трупа на месте преступления не найдено. Ведущие дело следователи МУРа считают, что грабители могли забрать его с собой и закопать впоследствии в подмосковных лесах, или утопить в Москва-реке. Однако зачем им потребовалось это делать, милиция пока сказать не может».