Пробуждение барса - Антоновская Анна Арнольдовна (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Верный полководец, отважный воин, князья желают знать… Да, да… Расскажи подробно, как ты выполнил царский приказ.
Возбужденные событиями, окружающие не заметили иронии.
— Царь, наблюдая битву, я желал только одного — поскорее увидеть тебя в безопасности. Вдруг прискакал гонец с твоим приказом, сначала поразившим меня; но, зная мудрость царя, я понял: царь жертвует собой ради Картли. Замечательный же план двойного охвата турок, разделенных подожженным лесом, взялся выполнить твой гонец…
— Где гонец? — быстро прервал царь.
Ярали оглянулся. Саакадзе выступил вперед и бросил к ногам царя жирную голову Омар-паши. Несколько мгновений два Георгия пристально смотрели друг другу в глаза.
— Великий царь, я точно выполнил твое отважное желание. Разве царь Картли мог поступить иначе? Огненный заслон отрезал приближающихся турок, а дружины доблестного Ярали замкнули кольцо. Не было сомнений: план царя царей украсил Картли новой победой…
Царь продолжал пристально смотреть на Саакадзе.
Он понял: Саакадзе стремится оправдать свою неслыханную дерзость…
Баграт, Амилахвари и Магаладзе наперебой рассказывали, как царь перехитрил совет, скрыв смелый план, с которым князья, конечно, не согласились бы и, не обращая внимания на мольбу уехать, спокойно смотрел на сражение.
По рядам дружин перекатывалась молва о подвиге царя, и они с возбужденными криками «ваша! ваша!» теснились к стоянке. Уже на темнеющих отлогах вспыхнули костры, терпкий аромат щекотал ноздри, и горное эхо подхватывало боевые песни.
Царь, прислушиваясь к ликованию, бросил на князей торжествующий взгляд и мысленно решил: «У этого молодца ума больше, чем у всех князей…»
— Да, да… Мне сразу понравился твой рост, но я еще не успел узнать, откуда и кто ты?
— Я — Георгий Саакадзе, твой азнаур. Князь Баака Херхеулидзе зачислил меня в метехскую дружину, позволь службой оправдать доверие начальника.
«Так вот кто подсунул молодца, — думали князья, — тогда понятно, почему хитрый царь поручил не нам выполнение тайного плана».
— Царь, этот самый разбойник взбунтовал против Магаладзе народ Носте, — яростно прокричал Тамаз, — а на поле брани выхватил голову паши, над которой замахнулась моя сабля!
Царь едва скрывал удовольствие. Тысяча возможностей: герой, не имеющий княжеского звания, будет, как собака, верен царю. Да, да, вот давно желанное оружие против князей.
— Да, да, понятное возмущение, князь, но голова паши сделала Саакадзе вновь богатым азнауром, и ты в честном поединке можешь отомстить за нанесенное оскорбление.
Кровь ударила в голову Тамаза, но он сжал губы, и только в руке хрустнул эфес меча.
— Азнаур Саакадзе, — продолжал царь, будто не замечая гнева Тамаза, — жалую тебе Носте. Земля, взрастившая героя, должна принадлежать герою. Пусть такая храбрость будет примером другим, а щедрость Багратидов никогда не оскудеет. Не стоит обижаться, если у другого немного больше ума. По совету князя Херхеулидзе оставляю азнаура в своей свите.
— Царь, — произнес Нугзар, — с древних сражений установлено: убитого ждет слава, а обезглавленного — позор. Благодаря Саакадзе мой Зураб остался с головой.
Нугзар снял с себя золотое оружие.
— Молодой азнаур, прими в знак вечной дружбы шашку, я завоевал ею Арагвское княжество. Рассчитывай на Эристави. Всем известно слово Нугзара.
Нугзар надел на Георгия оружие и крепко поцеловал обветренные губы.
— Царь, — продолжал Эристави, — еще для одного азнаура, Дато Кавтарадзе, прошу милости. — Нугзар вытолкал вперед Дато.
Царь украдкой взглянул на Магаладзе.
— Да, да… и ты, азнаур, зачисляешься в мою свиту. С рассветом отвезешь царице радостную весть о победе. А ты, Саакадзе, не имеешь ли просьбы?
— Царь, я осыпан милостями, но… позволь доложить: турки в беспорядке бегут, много фесок можно оставить без голов…
Георгий X, не скрывая восхищения, смотрел на Саакадзе, но князья, смущенные своей недогадливостью, шумно запротестовали:
— Турки побеждены, незачем терять время и людей на бесполезную погоню.
Больше всех протестовал Баграт. Он понял: триалетской победой Георгий X упрочил свой трон, и единственное средство ослабить этот успех — препятствовать новым удачам.
Георгий X, опасавшийся Баграта, всегда поступал наперекор его советам, но без согласия князей продолжать войну невозможно, и он поспешил обратиться к Эристави.
Нугзар никогда не отказывался от удали. Мухран-батони тоже был не прочь начать преследование турок, но для успеха необходимо участие всех князей.
Царь обернулся к князьям.
— Жаль выпустить добычу, — вздохнул Саакадзе, — а за турками тянутся караваны верблюдов, тюки и сундуки, думаю, не камнями набиты… Дозволь, царь, с метехскими дружинниками поохотиться…
Князья опешили, спор оборвался…
— Да, да, пусть тбилисцы восхищаются моими трофеями. — Он твердо верил, что обогащение царя должно вызвать восторг тбилисцев.
Первым всполошился Магаладзе, и словно прорвался горный поток: князья наперерыв заговорили о необходимости тотчас отправиться в погоню. Алчность отодвинула другие интересы.
«Да, да, Баака редко ошибается, — думал царь, — из Саакадзе можно сделать оружие против князей», — но вслух сказал:
— Необходимо выследить. Ярали, пошли лучников…
— Царь, преданные тебе ностеецы уже поскакали за турками. До рассвета привезут точные сведения.
— Оказывается, за нас за всех думает один азнаур Саакадзе, — рассмеялся царь. — Да, да… Грузин должен научиться побеждать. Слышишь, азнаур, как ликует войско… Иди и ты в шатер моей свиты. Хороший рог вина никогда не повредит грузину. Да, да, Георгий доставил большую радость Картли, князья должны восхищаться… А может, не всем угодил Георгий? — Царь расхохотался, заговорщически подмигнул и вдруг резко сжал рукоятку меча, подозрительно оглядел князей и остановил пристальный взгляд на Саакадзе. Но Саакадзе стоял вытянувшись, с окаменевшим лицом. Царь облегченно опустил руку. — Да, да, князья должны восхищаться…
Но князья далеко не восхищались. Царь ловко их обошел, и победой Картли обязана только царю. Это ослабляло авторитет князей, было над чем задуматься… Князьям партии светлейшего Баграта победа начинала казаться поражением.
Ночью в больших шатрах не спали. Неожиданные события будоражили мысли, рождались новые возможности, царя немного пугал завтрашний день. Не рискованно ли доверяться неизвестному азнауру? Но разве шах Аббас не возводит пастухов в ханы? Знаменитый Караджугай-хан был невольником, а какие победы одерживает шаху! Да, да… Завтрашний день решит многое…
Не спалось также и князьям. Смущало внезапное появление у Георгия X военной хитрости, не могли примириться с самостоятельными действиями царя. Его считали неспособным рисковать собою. Странно также, почему царь тайно доверил сложное дело захудалому азнауру. Ярали подробно расспрашивал о случившемся, но полководец упорно скрывал мучительную мысль: когда же царь успел передать Саакадзе приказ, если дружинник был все время у него на виду?
Из шатра Баграта вышел Андукапар Амилахвари. Казалось, с черного неба ему мигали желтые зрачки. Андукапар, усмехнувшись, бросил взгляд в гущу бесформенных выступов, охраняющих сдавленным мраком храпящий лагерь. Он мягкими шагами обошел шатер.
— Ты здесь, Сандро? — спросил Андукапар.
— Здесь, господин, не беспокойся, — буркнул Сандро.
Полы шатра раздвинулись, и Андукапар вступил в тусклую полоску света. На бурке тесно сидели старик Амилахвари, Баграт, Симон, Квели Церетели и Датуна Джавахишвили. Тлевшая щепка, воткнутая в землю, царапала темноту.
— Мертвый сон заткнул всем уши. — Андукапар опустился на бурку.
— Сейчас или никогда! Пора светлейшему Баграту действовать, — прошептал старик Амилахвари.
— Царь сейчас победитель, — начал глубокомысленно Церетели, — бороться в Тбилиси…
— В Тбилиси? А разве мы собираемся сопровождать его в Тбилиси? — засмеялся Баграт. — Не пора ли законным царям надеть иверскую корону?
