Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1 - Борн Георг Фюльборн (книги бесплатно TXT) 📗
— Ни с места, Франциско, будем биться здесь, будем защищаться все вместе!
— Мы погибнем наверное, друг Прим, простимся! — отвечал Серрано.
— Нам некогда! Живее, вот так, палите, чтоб мерзавцы, по крайней мере, взбесились и разом убили нас! — воскликнул Прим, снова стреляя с непоколебимым хладнокровием.
Карлисты наступали на них с обеих сторон, и королевские офицеры уже видели явную смерть перед собой. Глаза Жозэ горели торжеством победы. Вдруг, на дороге к полю сражения, огибая деревню возле обрыва показались два всадника. Они ехали по дороге в Мадрид из Сантандерской гавани, лежавшей в шести милях от Сейоса, и, услышав выстрелы, свернули в сторону, чтобы посмотреть, кто участвовал в сражении. Один из двух всадников был, по обыкновению испанских грандов, в высокой остроконечной шляпе, украшенной большим белоснежным пером морской птицы. С плеч ниспадал фиолетовый бархатный плащ, покрывавший богато вышитый и увешанный орденами сюртук. Штаны у колен были завязаны лентами также фиолетового цвета.
Всадник был громадного роста и необыкновенно крепкого сложения. Вся его массивная фигура, восседавшая на коне, дышала силой и внушала невольный страх. Полное загорелое лицо, обрамленное черной бородой, было в высшей степени добродушно, а темные глаза приветливо смотрели из-под густых бровей.
Еще колоссальнее был другой всадник, по-видимому, слуга первого. Коричневый плащ, накинутый на его мощные плечи, должно быть, дал ему надеть ночью его господин. Ноги его геркулесовой фигуры были обнажены, так что можно было беспрепятственно подивиться на его крепкие мускулы. Его рост был выше шести футов. Черное лицо его лоснилось, резко выделяя блестящие белки больших глаз. Низкий лоб, сплюснутый нос и вывернутые губы, из-под которых сверкали белые зубы, довершали его наружность. В седле у него, как и у его господина, торчали два заряженных пистолета. Обогнув гору по направлению к полю битвы, они заметили сражавшихся.
— О масса, неприятно смотреть, когда тридцать нападают на троих! — сказал он немного ломаным испанским языком.
— Да еще вдобавок тридцать карлистов на трех королевских, Гектор! — ответил его господин звучным голосом, в котором слышалась досада, и поскакал вверх по горе. Его шляпа с пером показалась над выступом.
— Святая Божья Матерь, ведь это Топете, корабельный капитан королевы! — воскликнул Прим, на которого в эту минуту наступали карлисты. — Я это вижу по белому перу! Ободритесь, друзья мои, Топете и его негр спешат к нам на помощь!
Карлисты, уверенные в победе, схватили свои ружья, чтобы прикладами бить трех королевских офицеров и обессилить их, не убивая совсем, так как думали, что, быть может, их полководец Кабрера еще извлечет пользу из живых. Вдруг за их спиной раздались выстрелы. Двое из них, раненые, с криком упали на землю. Не успели они оглянуться назад, как опять грянули выстрелы, ранившие двух карлистов, только что перед тем в восторге встречавших победу.
Три дворянина выиграли таким образом время, зарядили ружья и снова стали стрелять. Лицо Прима сияло, Олоцага улыбался. Серрано вдруг заметил, что люди Жозэ отступают.
— Белое перо, слава Богу! — воскликнул Прим и по-прежнему начал заряжать и стрелять в изумленных карлистов. — Пощадите офицеров и рыжего Жозэ, что вон там! Теперь счастье перешло на нашу сторону, мы возьмем их в плен живыми!
Франциско с удовольствием посмотрел на двух могучих людей, так кстати подоспевших к ним на помощь в минуту высшей опасности и бывших, по-видимому, превосходными стрелками. Ни одну пулю не посылали они даром в отступавших неприятелей.
Жозэ, скрежеща зубами, окинул взором своих солдат, совершенно побитых, и убедился, что успех на этот раз, уже почти принадлежавший ему, опять ускользнул у него из рук. Рассчитывать на упавших духом карлистов было нечего. Они сознавали теперь, что им угрожает опасность с двух сторон, и падали один за другим, хотя еще оборонялись против новых неприятелей, в страшном смятении. Себя он думал спасти во что бы то ни стало, хоть бы все другие пали до последнего человека. Какое ему было дело до того, что он привел их на погибель? Но он еще раз хотел выстрелить в ненавистного Франциско. Если бы выстрел ему удался, он доставил бы себе несказанное счастье, которого давно добивался.
Топете и его негр попробовали не отставать в стрельбе от Прима, но, вероятно, они не были так неуязвимы, как он, потому что сначала была убита защищавшимися карлистами лошадь Гектора, а потом и жеребец Топете.
В эту минуту Серрано заметил, что его брат прицелился в него. Он отскочил в сторону и бросился на негодяя, близко подошедшего к той дороге, по которой взобрались наверх его солдаты. Карлисты, тесно стоявшие один подле другого, обратились в бегство во весь дух, только оба офицера с немногими людьми еще держались.
Серрано сильной рукой схватил трусливого Жозэ, поволок назад и взглянул в его бледное, дрожащее лицо. Тот, между тем, украдкой ощупывал кинжал.
— Куда ты спрятал Энрику, подлец? — крикнул ему Франциско. — Сознайся или я пущу в тебя эту пулю, клянусь Святой Девой!
Вместо ответа Жозэ с кошачьей изворотливостью взмахнул кинжалом.
— Вот тебе ответ, ненавистный! — прошептал он. Но Франциско был готов к такому намерению Жозэ, схватил угрожавшую ему руку и с силой сжал ее.
— Теперь мы поквитаемся! — сказал Франциско серьезно. — Берегись, мерзавец, теперь я сочту своей обязанностью убить тебя! Но сперва ты должен мне сознаться, куда девал несчастную Энрику и мое дитя!
Жозэ еще раз искоса взглянул на позицию солдат. Он увидел, что большинство его людей плавали в крови, Другие обратились в бегство, а пули Топете и Прима догоняли их. Офицеры же намеревались сложить оружие: стало быть, ему не оставалось никакой надежды, он должен был примириться с мыслью, что попадет в плен.
— Скажи, злодей, где моя Энрика и ребенок? — повторил раздраженным тоном и с угрожающим жестом Франциско.
— Делать нечего, — сказал Жозэ, подавляя злобу, — я сведу тебя к ним!
— А где они спрятаны? Внизу, в палатках?
— Что ты, Боже сохрани, они в лесу, в пещере, по ту сторону гор, — сказал Жозэ с рассчитанным спокойствием и покорностью. В голове у него блеснул такой мошеннический план, что внутренне он задрожал от радости.
— В лесной пещере, у самого Мадрида, там, где я увидел тебя?
— Да, там, где ты стрелял в меня, — повторил Жозэ, нарочно делая ударение на этих словах, чтобы тронуть Франциско, доброе сердце которого было ему известно и на благородство которого он рассчитывал.
— Так тотчас веди нас туда, — сказал Франциско. Жозэ понял, что колебаться или отговариваться
в эту минуту было безумно: ружей пять или шесть прицелились бы в него, и он не ушел бы от верной смерти. Поэтому он рядом с братом отправился к тому месту, где находились два офицера под присмотром негра. Топете и Прим, по-видимому, давно знакомые, радостно обнялись.
— Белое перо с черным человеком опять появились как нельзя более кстати! — сказал Прим, невольно утирая слезу восторга. — А то, ей-Богу, я уже обдумывал свое завещание! Подите сюда, Олоцага и Серрано, познакомьтесь также и вы с добрым, славным капитаном Топете. Без него мы все трое или отправились бы на тот свет, или попали бы в плен к негодяю Кабрере! Обнимитесь, мы теперь истинные друзья! — воскликнул Прим, в то время как колоссальный Топете с приветливой улыбкой сильно пожимал нежную руку Олоцаги, а потом обнял юного Серрано, храбрость которого ему чрезвычайно понравилась.
— Истинные друзья, даже родные по крови, как я вижу! — сказал Топете, заметив на своем сюртуке крупные капли крови, в которой он запачкался, обнимая Серрано. — Вы ранены, мой юный друг?
— Он этого даже не заметил, — сказал Прим, — право, Франциско, ты совсем такой же, как я! Во время сражения я менее всего думаю о себе.
Серрано теперь только увидел, что пуля прошла сквозь его одежду и причинила ему ту резкую боль, которую он почувствовал, но не обратил внимания. Прим расстегнул ему простреленный сюртук. Оказалось, что пуля попала в большой топаз в золотой оправе, который он получил от королевы; камень разорвало с такой силой, что некоторые осколки врезались ему в грудь, но пуля уже потеряла свою мощь.
