Мистерии Осириса: Огненный путь - Жак Кристиан (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
И вот один из них, седеющий мужчина лет сорока, все же согласился поговорить, хоть и под страшным секретом.
– Вы собираете сведения о Собеке?
– Ну, это, пожалуй, слишком громко сказано, – отшутился Секари. – Никому и в голову не придет сомневаться в его честности.
– Тогда в чем вы его обвиняете?
– Он несколько враждебен в отношении некоторых знатных людей и высокопоставленных чиновников. Иногда он слишком прямолинеен, что, согласитесь, вредит поискам истины.
– То, что вы говорите, чистая правда! – воскликнул седоватый мужчина. – Собек упрям, и, если что-то решил, ничто не заставит его изменить свое мнение. Хотя он порой и неправ.
– Например, в отношении Царского Сына Икера?
– Например.
– Не использует ли он каких-нибудь незаконных способов, чтобы вредить ему?
– Боюсь, что это может быть и так.
– А не мог бы ты выразиться поточнее?
Мужчина заколебался.
– Это трудно… Собек – мой начальник, и я…
– Речь идет о государственном деле, а не о торговой сделке! Если ты согласишься рассказать, то окажешь огромную услугу фараону.
– А получу ли я повышение по службе, в котором Собек мне отказывает?
– Этого я не знаю. А по каким причинам?
Стражник опустил глаза.
– Так, пустяки.
– А именно?
– Я не из этих мест, вот и все! Жестокость, аресты, риск…
– Убирайся.
– Вы даже не хотите выслушать мои соображения?
– Ты жаждешь лишь выплеснуть побольше грязи на голову своего начальника, и у тебя нет ничего серьезного, что бы ты мог мне сообщить. Сиди на своем месте и позабудь о своих обидах. Они несправедливы.
Седоватый стражник, смутившись, протестовать не решился.
Секари не тратил времени на пустую болтовню.
Опустив на пол тяжелый мешок, наполненный лекарствами, доктор Гуа безнадежно вздохнул. Лечить высокопоставленных больных было нелегким делом, но лечение супруги Секретаря Дома Царя вымотало бы и целый отряд врачей.
Доктор, щуплый и невысокий, казалось, не выдержит поток громких жалоб женщины, полагавшей, что она страдает всеми возможными и невозможными болезнями.
– Ах, доктор, вот наконец и вы! Все мое тело болит, моя жизнь – сплошная мука! Мне нужны лекарства, много лекарств!
– Перестаньте жестикулировать и сядьте. Мне же нужно осмотреть вас. Если вы будете продолжать в том же духе, я уйду.
Супруга Медеса покорилась и села как послушная маленькая девочка.
– А сейчас честно ответьте мне на мои вопросы. Сколько раз в день вы принимаете пищу?
– Четыре… Скорее, пять.
– Я же сказал: честно!
– Пять.
– И каждый раз пирожные?
– Почти… Да, каждый раз.
– И жирное?
– Но без него, – потеряла терпение пациентка, – кухня не имеет никакого вкуса!
– В вашей ситуации, – настаивал доктор, – любое лечение обречено на провал. Измените свои привычки, свое питание, или я передам вас в руки другого врача.
– Меня гложет тоска, доктор! Если у меня не будет такого утешения, я долго не протяну. Когда я ем, я успокаиваюсь и могу заснуть.
Гуа потер брови.
– У вас прекрасный муж, великолепный дом, вы богаты… Отчего же вдруг такая тоска?
– Я… я не знаю.
– Не знаете или отказываетесь мне признаться?
Супруга Медеса разразилась рыданиями.
– Хорошо… Я выпишу вам успокаивающие пилюли на основе садового мака. Но все же необходимо стараться меньше есть и лучше выбирать пищу. Иначе нам будет трудно победить ваши страдания.
– Вы спасаете меня, доктор, вы меня спасаете!
Опасаясь, что пациентка снова впадет в бурные излияния, которые ему претили, Гуа открыл сумку и стал вынимать оттуда пакетики.
– Вот. Одна пилюля утром, две перед сном.
– Когда вы снова нас посетите, доктор?
– Вам необходимы несколько недель лечения. Строго следуйте моим предписаниям.
Гуа вышел из дома Медеса заинтригованным. Если эта женщина не сошла с ума, то она страдает из-за слишком страшной тайны, которую не может вынести ее душа. И он сможет вылечить ее только в том случае, если сумеет освободить ее от этой тяжести.
Секретарь Дома Царя смотрел на свою жену и удивлялся.
– Ты сегодня выглядишь веселее!
– О, это пилюли доктора Гуа! Этот врач – настоящий гений. Взгляд Медеса помрачнел.
– Ты не слишком много болтаешь, я надеюсь?
– О нет, успокойся! Гуа занимается только лечением и совершенно не следит за моей болтовней!
– Тем лучше, дорогая, тем лучше. Никогда не говори ему обо мне и о своем умении подделывать почерки. Ты меня хорошо поняла?
Она прижалась к мужу и нежно заглянула в его глаза.
– Я – лучшая твоя опора, моя любовь!
Медес начинал потихоньку успокаиваться. Ни начальник стражи, ни Верховный Казначей не имели против него никаких улик. Если они даже и подозревали его, что ж! Это вполне нормально, потому что среди придворных – а двор, как всегда, кишмя кишел тысячами сплетен – любой мог оказаться под подозрением! Яд, который разлил Провозвестник, постепенно распространялся, подрывая доверие людей друг к другу и разрушая тем самым основы египетского царства, потерявшего опору и не способного вернуть спокойствие.
Каждое утро Медес поздравлял себя с тем, что у него такой сильный союзник, как Провозвестник. О, он не стремился к жестокости и шел к своей цели окольными путями.
Сегодня Секретаря Дома Царя встревожило зашифрованное известие, и он срочно отправился к ливанцу, предприняв, как всегда, соответствующие меры безопасности. Уверившись, что за ним никто не следит, он передал слуге-привратнику кусок кедровой коры, на котором был изображен иероглиф дерева.
В гостиной на низких столиках ни малейшего признака пирожных.
Ливанец выглядел вовсе не жизнерадостным, куда-то девались его веселость и беззаботность.
– Через несколько дней прибудут товары.
– Ты хочешь сказать, что…
– Их количество будет даже несколько больше, чем заказано. Мы готовы действовать.
У Медеса перехватило горло.
– Послушай, действительно ли Провозвестник это приказал?
– Вас пугают последствия?
– Разве они не будут чудовищными?
– В этом и состоит цель операции, Медес. Если боитесь, отказывайтесь!
– Но Провозвестник мне этого не простит.
– Рад, что вы это понимаете. Но этой ясности между нами недостаточно: теперь вам следует заняться мерами по облегчению административного контроля. И тогда состоится самая масштабная операция. Такая, какой свет еще не видывал!
20
Вечером, как обычно, жрец, отвечавший за светильники в мемфисском храме Хатхор, отправился за маслом в хранилище, расположенное с внешней стороны здания. Масло только что привезли и разгрузили.
Жрец пошел привычным маршрутом и привычными жестами наполнил сосуды. Ему нравилось смотреть на результаты своей работы, и он остановился, созерцая маленький огонек, едва освещавший жилище богини.
Медленным и торжественным шагом он подошел к светильнику, поднес к нему фитиль и направился в тот зал храма, в котором стояла модель ладьи Осириса, свет на которой зажигался раньше, чем в других местах.
Проникнутый значимостью святой минуты, жрец поднес фитиль, чтобы зажечь долгожданный огонь.
В одну секунду масло вспыхнуло.
Огромный столб пламени рванулся ввысь и охватил руки, туловище и лицо бедняги. Пока он, воя от боли, пытался отойти в сторону, пламя охватило священную ладью, а вокруг занялся пожар…
Начальник писцов, как обычно занятый наблюдением за поставками в столицу фруктов и овощей, смотрел недоверчиво.
– Ты гарантируешь мне качество своего касторового масла? Все мои кабинеты должны иметь ровное и яркое освещение.
– Производитель вызывает доверие.
– Я хочу пересчитать кувшины.
– Да я уж их три раза пересчитывал!
– Ты – может быть. Но ты – это не я.
Тщательно проверив количество привезенного, чиновник решился, наконец, поставить свою печать, позволяющую поставщику получить оплату в службе визиря.
