День гнева (Недобрый день) - Стюарт Мэри (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
Но это же безрассудство. Усилием воли Мордред овладел собой, как научился он это делать в последние годы, и, оставив пустые догадки, сосредоточился на том, что ему было известно наверняка. Он едет, это, во всяком случае, решено. Если король и пытался убить его однажды, то было, пока Мерлин был жив и, предположительно, по совету чародея. Теперь, когда Мерлин мертв, он, Мордред, в безопасности в той же мере, в какой пребывают в ней его братья. И потому он возьмет то, что предлагает ему мир большой земли. По меньшей мере, выбравшись из своего заточенья на островах, он сможет узнать у советников короля хитростью, если потребуется, или из простого прецедента, что причитается старшему сыну, родившемуся у короля, пусть даже сыновья, рожденные позднее, превосходят его в правах на наследство…
Он заставил вернуться себя мыслями к тому, что говорила королева. Путь по морю они проделают на собственном корабле, на “Орке”, который благодаря колдовскому предвиденью Моргаузы вполне готов к отплытью: оснастка на нем новая, он просмолен, покрашен и обставлен с роскошью, какой жаждет королева. И дары, что им предстоит взять с собой, почитай что готовы, равно как и одежда для мальчиков и платья и украшенья для королевы. С ними отправится Габран и солдаты королевской стражи, совет четырех старейшин останется управлять делами островов под надзором посла Верховного короля… А поскольку сам Верховный король не вернется в Камелот до исхода октября, их путешествие будет неспешным и даст им время посетить королеву Моргану в Регеде…
— Мордред!
Он вздрогнул от неожиданности.
— Госпожа?
— Останься. Остальные уходите. Эйсла!
На пороге спальни появилась старая кормилица.
— Проводи принцев в их покой и прислужи им там. Смотри, чтоб они не задерживались для праздного разговора, а сразу отправлялись в постель. Габран, оставь меня! Нет, туда. Жди меня.
Повернувшись на пятках, Габран удалился в опочивальню. Гавейн нахмурился было, глядя ему вслед, но встретив взгляд матери, разгладил складку меж бровей и первым из братьев подошел поцеловать протянутую ему руку. Эйсла выпроводила их из покоя, начав суетиться и прищелкивать языком еще до того, как за ними затворилась дверь.
Мордред, оставшись наедине с королевой, почувствовал, как вся кожа у него словно бы стянулась, — он готовил себя к тому, что ему предстояло услышать.
9
Когда за остальными мальчиками затворилась дверь, Моргауза внезапно поднялась с кресла и отошла к окну.
Эти несколько шагов увели ее из светового круга, отброшенного плясавшими в очаге языками пламени, в самое наливавшееся жизнью лунное серебро. Холодный свет бил ей в спину, погружая лицо и тело во тьму, но при этом подсвечивал края ее волос и одежд, так что королева предстала перед мальчиком порожденьем тьмы, облаченным в свет, лишь наполовину видимым глазу и совершенно не принадлежащим миру сему. Мордред почувствовал, как по телу его бегут мурашки, так вздыбливается шерсть на загривке, словно у зверя, чующего близкую опасность. Она ведь была ведьма, как все на острове, он боялся ее колдовства, которое было для него так же реально и естественно, как то, что ночь сменяет день.
Юноша был слишком неопытен и преисполнен благоговейного страха перед королевой, чтобы догадаться, что она сама пребывает в растерянности, а также что она, вопреки себе самой, глубоко смущена и встревожена. Посланник Верховного короля обошелся с ней холодно и был немногословен, привезенное им письмо — всего лишь краткий августейший приказ, хотя и изложенный со всевозможными церемониями: явиться ко двору и привезти с собой пятерых юношей; в письме не приводилось причин, не допускало оно и отговорок. К тому же с письмом прибыл еще и вооруженный эскорт, чтобы у изгнанницы не возникло и мысли ослушаться. К расспросам Моргаузы посланник оставался глух, а мольбы ее падали на бесплодную почву: холодность в его обращении таила в себе немало угрозы.
Моргауза не могла быть в этом уверена, однако, учитывая содержание письма, предполагала, что Артур обнаружил местонахождение Мордреда. Он, по всей видимости, подозревал, если не знал наверняка, что пятый мальчик при оркнейском дворе — его собственный сын. Откуда он мог это узнать, было выше ее разуменья. Слух о том, что когда-то, много лет назад, незадолго до того, как вышла замуж за Лота, она возлежала со своим сводным братом Артуром и в положенный срок разродилась мальчиком, давно уже стал расхожей и приевшейся всем легендой, но повсеместно считалось, что этот сын был убит, погиб в ночь избиения младенцев в Дунпельдире. Моргауза была уверена, что никто на Оркнеях не только не знает, даже и не подозревает, кто такой Мордред на самом деле. При дворе ее перешептывались лишь о “Лотовом бастарде”. А кем еще может быть мальчишка, попавший в милость к вдовой королеве? Ходили, разумеется, и другие слухи, нашептывающие о похоти, а не милосердии, но последние премного забавляли королеву.
Каким-то образом Артур все же проведал. Письмо не оставляло в этом сомнений. Солдаты отвезут в Камелот ее и всех ее сыновей.
Глядя на сына, которому предстояло стать ее пропуском к милостям Артура, к возвращению к власти, к законному ее месту в гуще событий, Моргауза пыталась решить, не сказать ли мальчику прямо сейчас, чей именно он сын.
За все эти годы, что он жил во дворце, где сводные братья обучали его обычаям двора, ей и в голову не приходило рассказать ему правду. Время еще придет, говорила она себе, еще представится случай открыть ему все, а потом использовать его. Время ли, колдовство ли подскажут ей нужный момент.
Правда заключалась в том, что Моргауза, как и многие женщины, добивающиеся своего в основном руками подвластных им мужчин, была скорее ловка, чем умна, и по характеру своему ленива. Так что годы шли, Мордред пребывал в неведении, а тайна его оставалась известна лишь его матери и Габрану.
А теперь еще и Артуру, который, не успел старый Мерлин умереть, послал за своим сыном. И хотя Моргауза многие годы из ненависти и страха чернила Мерлина, она знала, что именно он первоначально защитил Мордреда и ее саму от порывистой ярости Артура. Так чего же хочет Артур теперь? Убить Мордреда? Убедиться наконец в том, что он мертв, или в том, что он жив? Об этом она могла только гадать. Судьба Мордреда ее не особенно волновала, если не считать того, как она отразится на ее собственном будущем, а вот здесь ее терзали дурные предчувствия. С той ночи, как она возлегла со сводным братом, чтобы зачать мальчика, она ни разу не виделась с Артуром; рассказы о могучем, выдающемся и ослепительном Верховном короле никак не удавалось связать с собственным воспоминанием о горячем и неопытном мальчишке, которого она намеренно завлекла на свое ложе.
