Авантюристка - Стаут Рекс (онлайн книга без .txt) 📗

Если бы это не было так опасно, я бы рассмеялся во весь голос, видя то, что я прочел в глазах короля. И было ли это крайне смешным? Дезире Ле Мир вызывала его интерес, притом что за ней охотились все великие и могущественные господа Европы. А в глазах было именно это.

Я пропел срочное предупреждение, — но было уже поздно: глаза короля уставились на Дезире. Она оттолкнула Гарри, и тот, раздраженный, вскочил, потом, обратив внимание на выражение ее лица, все понял, резко повернулся и выругался, так как тоже увидел нарушителя покоя. Я не знаю, насколько напряженной была ситуация, если не брать во внимание утверждения Дезире. По его глазам было видно все, в них была ревность, а когда сильные мира сего ревнуют, это опасно.

Но Дезире достойно встретила ситуацию. Она осталась сидеть на гранитной скамье не двигаясь, и, когда она взглянула на нас с холодным спокойствием, в ее глазах не было ни капли смущения. Но, зная ее, я видел, как мысли молниеносно сменяли друг друга в ее голове. Ее взгляд перешел на фигуру в дверях, и, приказывающим движением, воистину королевским по простоте, она протянула руку королю инков и согнула ее в кисти.

Как послушная, тренированная обезьяна, он проскакал разделяющее их пространство, схватил ее мягкую белую руку своей громадной лапой и коснулся губами ее пальцев.

И это все, но оно могло сказать о многом тем, кто знал предысторию. Я помню, мне пришла на ум история о Дезире в Париже. Герцог Беллармин, впоследствии регент Англии, однажды пришел к ней в шикарную квартиру на улице Жонтер, конечно обставленную им самим, и застал это небесное божество развлекающимся с неким Жюлем Шаво, молодым и красивым поэтом. Он начал зло упрекать ее и поносить.

«Месье, — сказала Дезире с видом разгневанной королевы, после того как он закончил, — вы меня утомляете. Малыш Шаво развлекает меня. И вы знаете, я никогда не отказываюсь от того, что считаю необходимым в развлечениях, и именно сейчас вы очень скучны».

И благородный герцог, побежденный огненным взглядом и этими ужасными словами, распрощался, расшаркавшись, после того как получил благосклонное разрешение зайти на следующий день.

Вкратце: Дезире была неотразимой, покорение короля инков стало всего лишь еще одним триумфом, и не самым выдающимся.

Я перевел взгляд на Гарри и увидел новую опасность. Он смотрел на инка глазами, в которых бушевало пламя, и подозрение было готово перерасти в уверенность.

Я сказал ему:

— Гарри! Держись!

Он взглянул на меня, издал короткий смешок и кивнул.

Потом раздался голос Дезире, она тихо предупредила:

— На колени!

Всем было ясно, что она сказала и кому.

Король повернулся к нам и стал внимательно нас рассматривать, глаза его были полуприкрыты, и в них нельзя было ничего прочесть. Мы с Гарри переглянулись, продолжая стоять.

Потом снова раздался голос Дезире:

— Гарри! Если ты меня любишь!

Прозвучало это как обращение к ребенку, но любовь всегда юна. В то же мгновение Гарри упал на колени, лицом к королю, я сделал то же, удивляясь себе.

До сих пор я не знаю, какая сила заставила меня сделать это. Может быть, могущество Дезире?

Примерно минуту мы не двигались, а король стоял и смотрел на нас, и мне казалось, он в чем-то сомневался.

Затем он медленно, королевской походкой, которая не сочеталась с его неловкостью, прошел к выходу и исчез в коридоре.

Мы с Гарри посмотрели друг на друга, стоя на коленях, как два небесных ангела, и вдруг расхохотались. Но в нашем смехе была и злость. Я повернулся к Дезире:

— Ради всего святого, неужели это было необходимо?

— Вам это очень хорошо удалось, — сказала она с улыбкой.

— Это хорошо, но я не собираюсь делать это снова. Гарри, ради меня, скажи что-нибудь благоразумное. Что, ты думаешь, сделал бы попрошайка?

— Ничего, — сказала Дезире, пожимая плечами. — Его надо успокоить. Я должна идти. Интересно, известно ли вам, что вы остановились в королевских апартаментах? Комната его величества — по коридору налево. Моя — направо, и он, видимо, все крушит в данный момент.

Она встала с гранитной скамьи и прошла к двери.

— Оревуар, месье. Увидимся позже.

Нам с Гарри, оставленным вдвоем, было о чем подумать и поговорить, но прошло целых десять минут перед тем, как мы заговорили. Я сидел на одном из каменных сидений, думая о том, как все это закончится, о визите короля и его открытии.

Гарри ходил по комнате с опущенной головой. Вдруг он сказал:

— Пол, я должен точно знать, какие у нас шансы выбраться отсюда.

— Почему… — Я засомневался. — Гарри, я не знаю.

— Но ты думал об этом и что-то обо всем этом знаешь. Что ты думаешь?

— Ну, я думаю, шансы невелики.

— Невелики?

Только если чудо. Вообще, есть два варианта.

Первый — и я говорил об этом раньше — мы можем найти подземный поток, который отнесет нас к западному склону.

— Это невозможно, по крайней мере для Дезире. А второй?

— Сама природа. Она играет странные шутки в Андах. Она может перевернуть гору, и тогда мы окажемся на вершине. Серьезно, здесь возможно все. Сдвиги массивных пластов скал здесь обычное дело. Поэтому может открыться проход к одному из нижних пиков.

Мы окружены слоями известняка, гранита и кварца, которые очень отличаются по твердости и крепости.

Как только один из слоев перестает поддерживать другой, что-то случается.

— Но это случается раз в сто лет.

— Или никогда, — согласился я.

И снова повисла тишина.

Гарри стоял и пристально смотрел на одну из горящих урн, погруженный в мысли — понятно какого свойства. Я не решился отвлекать его, и вскоре он снова заговорил:

— Как ты считаешь, что этот мерзкий дьявол будет делать — что он понял?

Я улыбнулся:

— Ничего.

— Но если будет? Мы беспомощны.

— Доверься Дезире. Правда, она даже не может поговорить с ним, но ей что-нибудь удастся. Ты же видел, что только что произошло.

— Но это существо всего-навсего упертое животное.

Он способен на все. Я тебе говорю, мы должны увести ее отсюда.

— Чтобы умереть с голоду?

— Мы тоже в опасности. А с голоду не помрем, мы можем взять много их проклятой рыбы, ее хватит на сто лет. А что точно, так это то, что мы никогда не вернемся в Нью-Йорк, если будем здесь лежать и ждать неизвестно чего, а подавно и того, что гора перевернется.