Пещеры Красной реки - Сенак Клад (читать хорошую книгу TXT) 📗
— Это он подарил мне такие красивые браслеты, — продолжала кокетливо Цилла. — Они ведь красивые, скажи? Они тебе нравятся? Нум посмотрел на девушку мрачным взглядом. Неужели это правда? Циллу, маленькую Циллу, подругу его детских лет, собирается взять в жены этот верзила и хвастун, отплясывавший с ней прошлой осенью на празднике встречи у Малахов? Нум вспомнил долговязого подростка с еле пробивающимися усиками, которые он поглаживал с важным видом, всячески стараясь показать, что он уже взрослый мужчина. Нечего сказать, нашла сокровище!
— Я иду за моим волком, — хмуро процедил Нум, стараясь не глядеть на Циллу. — Он побоялся прийти сюда вслед за мной. Он меня ждет! Цилла весело рассмеялась. Она отлично видела, что Нум ревнует, что он вне себя от огорчения, и чувства мальчика отнюдь не были ей неприятны.
— Дай мне руку, — сказала она, грациозным жестом откидывая назад свои косы, — я пойду с тобой.
Глава 14. РАЗЛУКА
Сколько раз за долгую зиму, проведенную в суровом одиночестве, Нум представлял себе в мечтах тот счастливый день, когда этому одиночеству придет конец!
И вот долгожданный день наступил, но он оказался совсем не таким счастливым и безоблачным, каким рисовался воображению Нума. Мадаи с вежливым вниманием слушали рассказ о нелегкой жизни двух отшельников, но сами они пережили за этот год не меньше приключений и трудностей и торопились поведать обо всем Мудрому Старцу и его ученику. У Мадаев имелось теперь множество общих воспоминаний, которые были чуждыми и непонятными для Нума и Абахо. Прожив несколько месяцев в становище Малахов, Мадаи знали по именам всех членов дружественного племени. Разговаривая, они то и дело ссылались на мнения гостеприимных хозяев, вспоминали их поступки, слова, различные эпизоды совместной жизни. Мадаи переняли у новых друзей ряд приемов и обычаев, находя их более удобными и совершенными, чем те, что были приняты у них до сих пор. Они смеялись шуткам и намекам, которые Нум не мог разгадать. К тому же у племени скопилось множество срочных и неотложнейших работ. Их надо было завершить до наступления суровой зимы. Самые сильные мужчины приводили в порядок пострадавшие от землетрясения жилища, очищая пещеры от обломков и мусора, укрепляя расшатавшиеся своды и стены. Другие чинили и крепили частоколы, защищавшие вход. Женщины торопились сшить для всех зимние меховые одежды, высушить и провялить мясо и рыбу. Старики и дети целыми днями пропадали в лесу, собирая грибы и каштаны, плоды и ягоды, мед диких пчел и съедобные коренья. К вечеру все валились с ног от усталости. Но вместо того чтобы удалиться на покой в свое жилище вместе с семьей, приходилось укладываться спать вповалку на полу одной из немногих уцелевших пещер. Пещера вождя племени была самой обширной и потому самой перенаселенной. Целая орава ребятишек спала в плетеных колыбельках, подвешенных к потолку, и задавала по ночам оглушительные концерты, мешавшие спать взрослым.
Нуму совсем не нравилась эта шумная и беспокойная жизнь. Истошные вопли младенцев будили его не один раз за ночь. В пещере было жарко и душно, воздух спертый и тяжелый. К утру, потеряв терпение и надежду уснуть, Нум вставал раньше всех, но, когда он пытался выбраться из пещеры наружу, шагая через тела спящих людей, кто-нибудь, проснувшись, сердито спрашивал мальчика, отчего ему не спится и почему он не дает покоя людям? Но хуже всего обстояло дело с Яком. Мадаи никак не могли — да и не хотели! — привыкнуть к волчонку, смириться с его присутствием в человеческих жилищах.
Первая встреча Яка с Циллой глубоко разочаровала Нума. Ему навсегда запомнилась минута, когда девушка и волчонок вдруг очутились лицом к лицу в глубине каштановой рощи, где Нум оставил своего четвероногого друга в день возвращения Мадаев.
Цилла слышала, как ее дед Абахо рассказывал соплеменникам о» маленьком волке»и решила, что ростом Як не больше зайца. Но с того далекого зимнего дня, когда Нум спас волчонка от неминуемой гибели, прошло много месяцев, и Як успел превратиться в почти взрослого волка. Увидев в полумраке рощи присевшего на задние лапы большого зверя с горящими зеленым огнем глазами, в полуоткрытой пасти которого белели внушительных размеров клыки, Цилла побледнела как смерть и испуганно попятилась назад.
— Уйдем скорее, Нум! Мне страшно! Страшно!
Нум стал успокаивать девушку. Як очень ласковый, говорил он, очень послушный. Он никогда не кусается. Цилле совершенно нечего бояться его. И Цилла желая доставить Нуму удовольствие, поборола свой страх и сделала несколько шагов вперед, крепко держась за руку друга. Но тут Як сам все испортил. Увидев чужого человека, голос и запах которого были ему незнакомы, волчонок, как ужаленный, вскочил на ноги, и густая шерсть на его загривке поднялась дыбом. Он был еще полон воспоминаний о коварстве Гоура и его соплеменников. Жестокость людей сделала молодого волка недоверчивым.
Як стоял перед Циллой, весь ощетинившись и злобно рычал, опасаясь какого-нибудь враждебного выпада с ее стороны. А Цилле показалось, что волчонок собирается укусить ее. Не дожидаясь дальнейшего развития событий, она вырвала свою руку из руки Нума и кинулась со всех ног обратно к пещерам, выкрикивая как безумная:
— Волк! Волк!
Услышав ее вопли, мужчины прервали танец и схватились за оружие, а женщины, прижимая к себе детей, бросились под защиту частокола, громко визжа от страха.
Так в обстановке всеобщей паники и суматохи состоялось первое знакомство Мадаев с прирученным волком, знакомство, о котором Нум так долго и горячо мечтал.
Нум крепко держал Яка за загривок, чтобы тот не вздумал убежать. Он всячески успокаивал волчонка, как только что пытался успокоить Циллу. Но это было также тщетно! Перепуганный шумом и криками, Як дрожал всем телом и ложился на землю всякий раз, когда Нум немного ослаблял хватку. Нуму хотелось бы взять Яка на руки, чтобы показать Мадаям, насколько он безобиден и не опасен. Но — увы! — Як был теперь так велик и тяжел, что Нуму пришлось тянуть и волочить его за собой к костру по земле, успокаивая лишь голосом и жестами.
Як не узнавал больше знакомую местность возле пещеры. Гигантские языки пламени праздничного костра пугали его. Рослые, широкоплечие Мадаи, с ярко раскрашенными красной глиной и желтой охрой лицами и боевым оружием в руках, внушали волчонку ужас. Десятки незнакомых запахов вторглись в его чуткие ноздри; пронзительные крики убегающих женщин и детей звенели в ушах.
Нум остановился в нескольких шагах от вооруженных до зубов мужчин. Он понимал, что страх — плохой советчик, и опасался бессмысленной кровавой схватки, которая могла вот-вот вспыхнуть. Взгляд мальчика искал в толпе сородичей отца, но Куша нигде не было видно. К счастью, на месте происшествия появился Абахо.
Мудрый Старец раздвинул шеренгу потрясавших оружием людей и твердым шагом направился к Нуму и его питомцу. Увидев Абахо, Як радостно взвизгнул. Если бы Нум не держал его так крепко, Як давно бы кинулся на грудь своему доброму старому хозяину. Подойдя вплотную к мальчику, Абахо сказал негромко:
— Отпусти его, Нум!
Спокойный и властный голос Главного Колдуна племени сразу разрядил напряженную до предела обстановку. Нум выпустил загривок волчонка, и судорожно сжатое, готовое к прыжку тело Яка распрямилось. Почувствовав себя свободным, волчонок, не помня себя от радости, рванулся к Абахо. Он совсем позабыл о Мадаях, стоявших в боевой готовности позади Главного Колдуна. Поднявшись на задние лапы, Як положил передние на грудь Мудрого Старца и принялся лизать ему лицо, тихо повизгивая от счастья. Абахо гладил Яка по спине, почесывал за ушами, похлопывал по загривку:
— Ну, здравствуй, мой хороший! Здравствуй, мой волчок!
Онемев от изумления, Мадаи смотрели во все глаза на это невиданное зрелище. Они глубоко уважали и почитали своего Мудрого Старца и никогда не осмеливались критиковать или осуждать его решения и поступки. Но этот необычайный, неслыханный союз с одним из самых свирепых врагов человека казался им столь же невероятным и удивительным, сколь вызывающим опасения. Каким могучим колдовством, какими тайными магическими заклинаниями удалось Мудрому Старцу укротить кровожадного хищника? Никто — от самого начала времен — не видел и не слышал ничего подобного! Оставив Абахо, Як бросился обратно к Нуму. Он уже совсем успокоился и теперь испытывал неудержимую потребность как-то выразить обуревавшую его радость встречи с любимыми хозяевами. Подскочив к Нуму, он с разбегу толкнул его головой в грудь. Это была их излюбленная игра. Нум, смеясь, опрокинулся на спину, Як насел на него, и оба стали кататься по траве, толкая друг друга и покрякивая от удовольствия. Безмолвно наблюдавшие за этой сценой Мадаи испустили дружный крик ужаса. Им показалось, что волк сейчас растерзает мальчика. Но ничего похожего, разумеется, не произошло. Нум скоро взял верх над своим противником и, в свою очередь, прижал волчонка к земле. Як, фыркая, покусывал ему волосы, уши и пальцы, не зная, как выразить распиравший его восторг. А Нум дергал приятеля за хвост и за лапы и весело смеялся. Мадаи не могли прийти в себя от изумления.
