Первый выстрел - Тушкан Георгий Павлович (читаем книги онлайн txt) 📗
— Дядя, какой сейчас год?
— Год? — не оборачиваясь, спросил дядя Яша. — Год разгула черной реакции. Или, скажем, двенадцатый, по обычному исчислению.
— А почему ты не патриот?
— Я? Не патриот? Что за чепуха! А кто тебе это сказал?
Дядя положил ручку и, выпустив облако дыма, осторожно вынул трубку изо рта.
— Тот, кто в силах держать оружие, но не выполняет своего священного долга перед родиной, — тот не патриот! — Эту фразу Юра хорошо запомнил из вчерашнего бабушкиного чтения. — Так сказал Кутузов. А ты, вместо того чтобы идти воевать с Наполеоном, прячешься дома!
— С Наполеоном? — Дядя хмыкнул, быстро сунул трубку в рот, хитровато посмотрел на Юру и сказал: — Понимаешь ли… я опоздал родиться.
Юра долго раздумывал и наконец сказал:
— Неправда, ты ведь взрослый, даже борода… Я на твоем месте обязательно пошел бы на войну. Я уеду… еще раньше тебя.
Дядя изумленно уставился на Юру, потом подмигнул и почему-то шепотом спросил:
— Допустим, тебе удалось бы тайком от мамы удрать на войну. А что бы ты там делал?
— Как — что? Избавил бы Русь от супостата! — прокричал Юра.
— Э, да ты герой хоть куда! Только запомни, герой. Если действуют скрытно, то не кричат об этом, не разглашают своих замыслов. Разве ты не знаешь, что каждая воюющая страна засылает в другую своих тайных разведчиков, чтобы выведать военные секреты противника? — И он боязливо оглянулся.
— Конечно, знаю. Фигнер, например, поскакал…
— А если у Наполеона даже здесь, — шепотом продолжал дядя, — есть свои тайные агенты? А? Вот то-то и оно! А сейчас уходи! Видишь, пишу Кутузову.
— Чтобы Кутузов прислал оружие для отряда, которым ты будешь командовать?
— Тссс!.. — Дядя прижал палец к губам и показал глазами на дверь. — От оружия я бы не отказался.
— Тссс!.. — повторил Юра и тоже прижал палец к губам.
Дядя заговорщически еще раз подмигнул и шепнул:
— С богом!
3
В тот день за обедом Юра удивил всех своим аппетитом. Он дважды попросил еще. Мама ставила его в пример, бабушка хвалила. А Нина, двенадцатилетняя двоюродная сестра, розовощекая толстушка, как ни торопилась, но не поспевала за ним, только и могла с полным ртом обозвать его «обжорой», «удавом» и наконец объявила:
— Юрка сейчас лопнет!
Четырехлетняя Оксана, похожая на деревянную матрешку, застыла с ложкой во рту и вытаращила на брата глаза, боясь прозевать, когда он начнет лопаться.
Толстушка Нина, дочка маминой сестры, тети Гали, жила и училась в Полтаве. Обычно Нина приезжала к Сагайдакам только на лето и на праздники. Но недавно она болела скарлатиной и теперь вместе со своей мамой приехала на поправку. И куда ей еще поправляться?! Она уже была во втором классе гимназии и поэтому разговаривала с двоюродным братом, как взрослая. Обычно Юру это выводило из себя, а на этот раз он только усмехнулся про себя: как эта пампушка будет завидовать, когда он явится с войны!
Юра ел уже через силу, чтобы наесться сразу до следующего вторника. Ведь выпивают же верблюды в безводной пустыне Сахаре за один раз столько, что на неделю хватает.
Была у Юры и еще одна тайная цель, заставлявшая его так много есть. И он добился своего: именно его, «примерного мальчика», мама послала в спальню взять из секретера по конфете для детей. «Для детей! — подумал Юра. — Смешно!..»
Невысокий пузатый секретер (значит секретный стол!) из красного дерева с двумя ящиками и выпуклой крышкой, закрывавшей верхнюю половину, стоял в спальне. В угол возле него ставили в наказание напроказивших детей. Поэтому к секретеру Юра относился неприязненно.
Юра на цыпочках дотянулся до ключа вверху, повернул его и откинул крышку вверх. Приятно пахнуло духами. Юра постоянно ко всему принюхивался. Для него мир был полон запахов, а духи всегда пахли сказкой. Но сейчас было нечто более важное, чем ароматы и конфеты. Настоящий следопыт и сыщик, он давно подглядел, как мама открывала секретер, и разгадал его тайны. В глубине его виднелись полочки, на которых стояли мамины флакончики с духами, фарфоровая пудреница и на хрустальной тарелочке лежали разные безделушки. Справа и слева, один над другим, помещались выдвижные ящички. Ящичков было много. Открыть их можно, только зная секреты замочков.
Юра огляделся — никого… Он быстро вынул из кармана спичку, сунул руку между второй и третьей полочками, вставил спичку в дырочку и нажал. Ящик рванулся вперед. Юра даже резко отшатнулся. Раздался стук, и ямщик замер, выдвинувшись наполовину. Вот здорово!
В ящике между гранатовым ожерельем в золотой оправе и двумя браслетами с камнями лежал большой кинжал. Тот самый!.. Ножны зеленого бархата с черненым серебром, а ручка ореховая, отделанная слоновой костью. А клинок? Если поднести клинок ко рту и подуть на него, то синеватый блеск на клинке затуманится лишь на мгновение. Чудо!
Год назад этот кинжал подарил папе Дмитро Иванович, Юрин крестный. Они тогда по очереди дышали на клинок и приговаривали: «Златоустовская сталь!» Тогда же Юра выпросил кинжал «подержать» и… отчаянно влюбился в него. Он прижал кинжал к груди и не отдавал. Наконец, после уговоров, разрешили взять кинжал на ночь под подушку, а утром стального сокровища в кровати не оказалось. Взрослые успокаивали Юру, говорили, что Дмитро Иванович забрал его с собой для музея. Юра не верил. Проходили недели, месяцы. Все забыли про кинжал, но Юра не переставал искать и наконец выследил: вот он, этот кинжал! Юра выхватил кинжал из ящика, поцеловал, сунул под рубашку, а ящик захлопнул. Удары сердца отдавались где-то в горле. Дышать стало трудно.
Юра рылся в конфетах, заполнявших нижний левый ящик, когда, шурша длинным платьем, вошла мать, высокая, стройная, с пышной прической. Красивее ее Юра никогда никого не видел.
— Ты почему так долго? — Она смотрела недоверчиво большими светлыми глазами и провела ладонью по его лбу. — Почему ты такой бледный? — уже с беспокойством спросила она.
— Я сейчас! — Юра сунул ей все три конфеты и убежал. Он спрятал кинжал у себя под матрасик и вернулся в столовую.
— Живот? — обеспокоилась мать.
Юра кивнул головой и, не в силах смотреть ей в глаза, взял свою конфету.
— Если болит живот, конфет есть нельзя! — не без злорадства заметила Нина. Щеки у нее пузырились, будто она нарочно надувала их.
Юра швырнул в нее конфетой и побежал на кухню: теперь надо было запастись продовольствием. Кухарка попыталась было отнять у него захваченную краюху хлеба. Ариша была очень сильная, руки у нее — будто железные. Юра понял, что так просто с ней не справиться, и крикнул:
— Пирог горит!
Ариша, охнув, кинулась к печке, а Юре только и надо было, чтобы она выпустила хлеб. Когда она обернулась, Юры уже и след простыл.
Добыть соль и спички было совсем легко. После ужина — есть, правда, он не мог, но постарался, как верблюд, «налиться» про запас чаем — Юра взял гипсового пса, свою копилку, продавил ему бок и высыпал на стол медные и серебряные монеты. Оказалось два рубля семьдесят три копейки. Юра копил деньги, чтобы купить себе верховую лошадь, но что поделаешь: родина требует жертв…
Раскрыв мамину сумочку, он хотел было взять оттуда десятирублевую бумажку с твердым намерением вернуть ей в сто раз больше, когда отобьет у французов награбленное ими золото, но, подумав, закрыл сумочку — нет, он денег без спроса не возьмет!
Теперь у него было оружие, продовольствие и деньги на дорогу. Ружье и коня он добудет в бою или отберет у какого-нибудь замерзающего французского солдата в бабьей кацавейке. Оставалось только узнать, где находится сейчас Наполеон, чтобы догнать его.
В одном журнале — Юра помнил это совершенно точно — описывалось пребывание Наполеона в Москве. В другом писалось, что Наполеон бежал из Москвы. Ведь Коля Берсенев и Фигнер бросились за ним вдогонку. Еще Юра читал о боях под Тарутином, под Малоярославцем, о разгроме французов под Красным… Какая-то чертова путаница! Наполеон бежал из Москвы, но ведь сейчас начало зимы, а в начале зимы он был в Москве. Значит, он в Москве? Нет, пишут, что убежал. Где же его ловить? Проще всего было бы спросить у папы или мамы. Но они сейчас же начнут допытываться: зачем тебе, на войну не пустят и кинжал отберут.
