За Уральским Камнем - Жук Сергей Владимирович (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
«Нет, не верю, что Годунов виновен в смерти царевича Дмитрия. Он всегда его любил и верил, что он будущее Руси. А среди бояр десятки семей зарились на престол…
…Странно, деревья трещат от мороза, а в санях тепло. Добротно сделаны. Задок, днище обиты толстой кожей и покрыты войлоком. Постель, шубы, а сверху все закрыто кожей, да так, что ни щелочки. Снег, да, пожалуй, и дождь сюда не попадут».
Ехали круглые сутки. Этот режим для Руси обычен. Еще царем Иваном III на Руси была заведена почтовая связь. Бесконечные версты, безлюдье, твердая власть царя определила этот порядок: хочешь жить, или живешь рядом с дорогой, оброк, десятину, ясак или любую другую подать будешь платить царской пашней и поставками подвод, саней, лошадей на большую дорогу.
Остановки были только при смене лошадей. Ямщицкий стан представляет собой казенный двор, где находились конюшни, амбары с кормом, ночлежка для ямщиков и служилые люди, которые осуществляли надзор за проезжими и порядком на дороге. Проезжий на станах мог приобрести только продовольствие и кое-какую утварь, но это не приветствовалось. Все необходимое приобреталось в проезжих селениях, спали в санях в пути, остановки только для приема пищи.
«От Москвы более тысячи верст уже отмахали, а дорожная служба работает исправно, – размышлял князь, плавно покачиваясь в санях. – Лошадей меняют быстро, правда, кони низкорослые да лохматые и рожи у ямщиков все больше на татарские смахивают».
Смута 1598 года поражает не тем, что каждый год новый царь или правитель менял воевод и шел по костям предыдущего, а тем, что каждый последующий царь, правитель, воевода, голова не упразднял деяния предыдущего и не разрушал содеянного предшественником.
Преемственность царей, убивающих друг друга, просто поразительна и говорит о величии государства Российского даже в то Смутное время. Ну а если вспомнить о Сибири, то она достаточно спокойно пережила все смутные годы, добросовестно выполняя грамоты всех меняющихся правителей и ежегодно отправляя положенный ясак на Москву. Вот только местное население, чувствуя слабость центральной власти, несколько разболталось, но даже это привело только к ее усилению и к более тесному взаимодействию русских поселений.
4
Перевалили через Камень. Дорога шла на Верхотурье.
Историческая справка. Город Верхотурье был основан в 1598 году, когда появилась дорога из Руси. Это был узловой город, от которого дорога раздваивалась. Одна уходила на Тюмень (основан в 1587 г.) и Тобольск (основан в 1587 г.), другая шла на север в Березов (основан в 1593 г.). До строительства дороги сообщение между Русью и первыми городами Сибири шло только по рекам.
Сани остановились. Шум, ржание лошадей. Шорин уже не спал. Его приятель Юрий Шатров-Лугуев тряс полог саней, крича:
– Василий, проснись! Ямщики выпрягают лошадей! Они уходят.
«Где я?» – подумал Шорин, просыпаясь: – Юра, что там?
– А ничего! Твоя Сибирь нас встретила, вылазь из саней и любуйся!
Шорин вылез без желания, размял ноги. Кругом стояла тишина, только голодные кони храпели, стоя в загоне.
– Однако здравствуй, дорогая, со свиданием! Я тебя такой и представлял!
В расстегнутом тулупе князь стоял посреди двора. Ямщицкий стан пуст. Ни людей, ни лошадей.
– Обыскать всю округу! – приказал Шорин. – И еще… Коней накормить. Казаков отправить в дозор. Проверить, все ли на месте: конская управа, печь, чугун! Исполнить быстро! Всех местных, кто остался, словить – и ко мне.
Князь Василий Шорин надел поверх тулупа кольчугу, сверху латы, шлем, подвесил к поясу кривой татарский меч, сунул два пистолета. Для него пойти в бой – все равно что на службу в Казанский дворец.
– Князь, казаки словили двух вогулов!
– Давай их ко мне быстро и толмача, – крикнул князь.
Привели. Два вогула, отец и сын, стояли, опустив головы.
– Старший – местный князек, они с прошением, – произнес толмач.
– Что?! Прошение?! Против царя! Против закону! Шерть давали, сучьи дети?! Старик остается у нас, а тому втолкуйте. Либо всех обратно вернет, либо его отец на кол через пять дней посажен будет.
Сын был отпущен, а старого вогула заперли в амбаре.
Вдоль восточного предгорья Урала, по рекам Тагил, Сосьва, Пелым проживали табаринские татары и вогулы. С приходом русских в этом районе стали развиваться соляные варницы и землепашество. Местные татары и вогулы, живущие вдоль дороги, вместо ясака обязаны были пахать по примеру русских крестьян пашню на государя и поставлять подводы на большую дорогу. Это мешало их привычному укладу жизни и явилось причиной множества конфликтов, прошений и самовольного отселения от большой дороги. Выплата ясака в виде пушного зверя исторически была привычна для местного населения, но нехватка рабочих рук заставляла привлекать их на все виды других работ в самых тяжелых формах.
– Ладно, дай прошение, почитаю, – сказал Шорин.
Князь неспеша взял грамоту и развернул ее:
– Ты смотри, почерк Петрушки Шаховского! Он мне хорошо знаком. Вот уже лет пять, как писарем в Верхотурье служит. Ну почитаем: «Государю Царю и великому князю Федору Ивановичу всея Руси бьют челом сироты твои, государь, татары и вогулы, мурзы и сотники. Велено нам, государь, пахать государеву пашню вместо ясака, а также подводы требуют на дорогу, а по осени, государь, мы на гумна возим твой государев хлеб, молим и в клади кладем. Теперь татары и вогуличи, жившие у дороги, разбегаются, живут по лесам в незнаемых местах. Милостивый царь государь, пощади сирот своих, не помори сирот напрасной смертью, вели, государь наш, вместо пашни и подвод ясак соболями платить, как раньше было, чтоб мы, сироты твои, государь, голодной смертью не померли».
– Вот это дела! – пробормотал князь. – Царя Федора вспомнили! Писано в год его смерти и до сих пор не отправлено. Не дошла грамота в Казанский дворец, а сколько соболей за писанину с них содрал Петрушка? Вот сукин сын!
Поели наскоро, что бог послал. Хорошо протопили избу, собрали корм лошадям и, расположившись на лавках, укрывшись тулупами, заснули. Князья, служилые, ямщики, несмотря на ранги, дружно захрапели. Лишь казаки да стрельцы несли караульную службу, меняя друг друга. Чутко спит Сибирь. Город или острог, слобода или зимовье – везде русский должен быть начеку. Увидел, укараулил, предупредил опасность, победил и сохранил жизнь. Прокараулил – получишь нож в спину или стрелу остяцкую.
5
Опять мысли, опять воспоминания не дают князю покоя.
– Борис семь лет царствовал, по-заморскому, красиво, а сколько сделано! Убийца царевича Дмитрия – стрелец Никита Качалов, сыщен и казнен. Кем? Годуновым! Хоть и не указал заговорщиков. Все их семейство, вместе с братом Степаном, сослано в Тобольск. Нет, не виновен Борис. Столько лет я занимался сибирскими делами, не видя ее, а теперь вот сам приехал. То ли в ссылку, то ли на службу, а может, просто бегу от действительности? Царь Борис Годунов умер, его сын и жена убиты толпой. Страшный конец. Странно. В Москве Смута, польские войска, а чем дальше от нее, все покойнее, порядок. Еду по царской грамоте, которую подписал Самозванец. Про него здесь никто не слышал, и всем наплевать, кто царь. Лишь бы грамота была. От царя и великого князя Дмитрия Ивановича всея Руси на Верхотурье. Лжедмитрий, ты и в истории им будешь».
Светает, а князь Василий Шорин так и не сомкнул глаз.
На улице слышался голос Шатрова-Лугуева:
– Ну что, нехристи поганые, явились. Вон как поклоны теперь отбиваете, шельмы! Василий, вставай, они тебя за государя приняли, опять грамоту суют.
Должен сообщить уважаемому читателю, что Шатровы-Лугуевы на Руси род был известный и уважаемый. Они не были князьями, боярами, они были служилыми людьми. За последние двести лет не было ни одной битвы, чтобы в них не участвовали отпрыски этого семейства. Дружинники, опричники, казачьи сотники – вот послужной список фамилии Шатровых-Лугуевых. Также надо отметить, что двойные прозвища в те времена давались великим князем или народом обычно по случаю подвигов либо худого дела, в соответствии душевному или внешнему качеству героя.
