Цезарь - Дюма Александр (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Этот пояс – Померий, священный предел, неприступная граница, которую может расширить только тот, кто завоюет варварскую провинцию. Сулла воспользовался разрешением в 671 году, Цезарь – в 708, Август – в 710. За этой границей простиралась священная земля, которую нельзя было ни возделывать, ни застраивать.
Но вскоре то, что было для Рима поясом свободным и болтающимся, как тот, что стягивал талию Цезаря, превратилось в тугой удушающий ошейник; по мере того, как он завоевывал Италию, Италия завоевывала его самого; по мере того, как он заполнял мир, мир заполнял его самого.
И, кроме того, следует заметить, что Рим обладает высшими привилегиями; звание гражданина влечет за собой великие почести и, главное, огромные права; римскому гражданину платят за голосование на Форуме, и он бесплатно ходит в цирк. Но все расширения мало что изменили.
«Граница города, – писал во времена Августа Денис Галикарнасский, – более не была расширена, местность не позволяла этого».
В самом деле, вокруг Рима располагался пояс городов-муниципий, наделенных избирательным правом. Каждый из этих городов являлся Римом в миниатюре; это старые сабинские поселения: Тускул, Лавиний, Ариция, Педум, Номент, Приверн, Кумы, Ацерры; к ним добавляются Фидены, Формии, Арпин.
Затем следуют муниципии без избирательного права, сорок семь колоний, основанных в центральной Италии перед Пуническими войнами, и еще двадцать других, более удаленных от города, – потому что никто уже не говорит «Рим», все говорят город, – все эти колонии имеют право гражданства, но не имеют избирательного права.
И наверху этой спирали, как статую на вершине колонны, находится Рим.
Внизу под Римом – муниципии, или города с правом гражданства и голосования; под муниципиями – колонии, обладающие только правом гражданства; наконец, ниже колоний – латиняне, италийцы, у которых правительство отобрало лучшие земли в пользу арендаторов.
Эти последние были освобождены от денежных податей, но с них взимался «налог кровью»: из них рекрутировалась римская армия; в дальнейшем они стали считаться как бы покоренными народами, они, которые сами служили для покорения народов.
В 172 году, в год разгрома персов, некий консул приказал жителям Пренесте выйти ему навстречу и приготовить ему жилье и лошадей. Другой приказал выпороть розгами магистратов одного города, которые не снабдили его продовольствием. Один цензор, строивший храм, для его завершения снял кровлю с храма Юноны Лацинийской, самого священного храма Италии. В Ференте некий претор, пожелавший помыться в общественных банях, выгнал оттуда всех остальных и приказал выпороть одного из квесторов города, вздумавшего противиться этой фантазии.
Один погонщик быков из Венузии, встретил на дороге римского гражданина, которого несли на носилках, – простого гражданина, слышите?
– Эй! сказал погонщик рабам, вы что, несете покойника?
Эти слова не понравилось путешественнику, и погонщик испустил дух под палками.
Наконец, в Теануме один претор приказал высечь розгами магистратов, потому что его жена, которой вздумалось пойти в бани в неурочное время, обнаружила эти бани занятыми, хотя час назад она объявила о своем желании.
Ничего подобного никогда не происходило в Риме.
На самом деле в провинциях Рим проявлял себя только через своих проконсулов. А как проконсулы обращались со своими провинциями? Мы только что видели несколько примеров.
То, о чем мы сейчас рассказали, просто пустяки; взгляните на Верреса на Сицилии, на Пизона в Македонии, на Габиния в Сирии. Почитайте Цицерона. Всем известна его обвинительная речь против Верреса.
Что же до Пизона, то он взимает с Ахеи налоги в свою собственную казну, принуждает самых знатных девушек становиться его наложницами; более двадцати из них бросились в колодцы, чтобы избежать проконсульского ложа.
Габиний больше тянется к деньгам, чем к женщинам. Он кричит во все горло, что все в Сирии принадлежит ему, и что он достаточно дорого заплатил за свою должность, чтобы иметь право продавать абсолютно все.
Наконец, снова откройте Цицерона, найдите его письма к Аттику, и вы увидите, в каком состоянии он нашел Вифинию, когда, став в свою очередь проконсулом, он сменил Аттика, и каково было изумление населения, когда он заявил, что ему довольно тех двух миллионов двести тысяч сестерциев, то есть четырехсот сорока тысяч франков, которые ему дает сенат, и что помимо этой суммы ему не нужно ни дерева для его шатра, ни хлеба для его свиты, ни сена для его лошадей.
В античном обществе столица – все, провинция – ничто.
Со взятием Нуманции вся Испания стала принадлежать римлянам.
Так было и с Карфагеном, вместе с которым пала вся Африка; и с Сиракузами, вместе с которыми пала Сицилия; и с Коринфом, с которым пала вся Греция.
Судите сами, что же такое был Рим, которому авгуры пророчили господство над миром, если он уже господин над другими столицами.
Все тянется к нему: богач, чтобы наслаждаться; бедняк, чтобы найти пропитание; новый гражданин, чтобы продать свой голос; ритор, чтобы открыть свою школу; халдей, чтобы предсказывать удачу. Рим – источник всего: хлеба, почестей, богатства, удовольствий; все можно найти в Риме.
И напрасно в 565 году сенат изгнал двенадцать тысяч латинских семей; в 581 году, шестнадцать тысяч жителей; в 626 году, всех чужестранцев… да разве все упомнишь? – Я позабыл еще закон Фанния, закон Муция Анциния, закон Папия, которые стоили населению столько крови. – Это вовсе не помешало Риму, который не мог уже расти вширь, устремиться вверх, так что Август – вы найдете это у Витрувия, – был вынужден издать закон, запрещающий строить дома более чем в шесть этажей.
Вспомним также, что незадолго до той эпохи, где мы сейчас находимся, Сулла чуточку отпустил тугой пояс Рима, который уже начал трещать.
Как Рим разрастался в хронологическом отношении? Сейчас мы расскажем об этом.
После первой революции, когда Брут и Коллатин стали консулами, Рим прежде всего позаботился об изгнании за его пределы этрусков, подобно тому, как Франция времен Гуго Капета исторгла из себя каролингов. Затем он перешел к завоеванию прилежащих территорий.
Приняв в себя латинян и герников, он подчинил себе вольсков, подмял вейсов, швырнул галлов к подножию Капитолия, и вверил Папирию Курсору ведение войны с самнитами, которая охватит всю Италию, от Этрурии до самой оконечности Регия.
Затем он оглянулся вокруг, увидел, что вся Италия покорена, и перешел к завоеванию чужестранцев. Дуилий подчинил ему Сардинию, Корсику и Сицилию; Сципион – Испанию; Павел Эмилий – Македонию; Сестий – Трансальпинскую Галлию.
Здесь наступает пауза; Рим остановился.
С этих альпийских вершин, которые он разглядел сквозь снега, спустился Ганнибал; он нанес три удара, и каждый из этих ударов стал для Рима почти смертельной раной. Эти раны называются Треббия, Транзимена и Канны.
К счастью для Рима, Ганнибала покинуло сословие торговцев; его бросили в Италии без денег, без людей, без укреплений.
Сципион же, со своей стороны, прошел в Африку; Ганнибал упустил возможность взять Рим, Сципион возьмет Карфаген.
Ганнибал встал между ним и городом, и проиграл битву при Заме; он укрылся у Прусия и отравился там, чтобы не попасть в руки римлян. Когда этот крупный противник был повержен, завоевание началось вновь.
Антиох сдал Сирию; Филипп V – Грецию; Югурта – Нумидию.
Итак, Риму остается только захватить Египет, и он станет хозяином этого большого озера под названием Средиземное море – чудесного водоема, вырытого для цивилизаций всех времен, который некогда пересекли египтяне, намереваясь заселить Грецию, финикийцы, собираясь основать Карфаген, фокейцы, отправляясь строить Марсель; просторного зеркала, в котором отражались по очереди Троя, Каноб, Тир, Карфаген, Александрия, Афины, Тарент, Сибарис, Регий, Сиракузы, Селинунт и Нуманция, и в которое глядится сам Рим – величественный, могучий, непобедимый.
