Мексиканские ночи - Эмар Густав (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

В описываемое нами время Мексика переживала один из тех кризисов, которые, регулярно повторяясь, довели страну до бедственного положения, и выйти из него собственными силами было невозможно.

Генерал Цулаога, президент республики, в один прекрасный день неизвестно по какой причине передал свои полномочия генералу дону Мигелю Мирамону, ставшему временным президентом. Человек энергичный, а главное, честолюбивый, он начал с того, что добился утверждения своего назначения конгрессом, который избрал его единодушно, а также городским самоуправлением.

Таким образом Мирамон стал законным президентом на срок, который истекал еще до генеральных выборов.

Однако Цулаоге, видно, наскучило жить в безвестности, и совершенно неожиданно он обратился с воззванием к народу. Затем связался с людьми Хуареса, вице-президента, который после ухода Цулаоги не признал нового президента. Цулаога вынудил хунту избрать себя конституционным президентом в Веракрусе и издал указ, в котором лишал Мирамона власти.

Мирамон, считая, что Цулаога нарушил закон, отправился к нему в дом и заставил следовать за собой, бросив с насмешливой улыбкой:

— Вы пожелали вернуть себе власть, что же, я научу вас, как стать президентом.

Решив организовать кампанию против оппозиционных генералов, называвших себя конституционалистами, Мирамон взял с собой Цулаогу в качестве заложника и поехал по внутренним провинциям в районе Гвадалахара.

Цулаога не выказал ни малейшего сопротивления, напротив, стал просить Мирамона дать ему какую-нибудь армейскую должность. Мирамон, обманутый его покорностью, обещал удовлетворить эту просьбу в первом же сражении. Но однажды утром Цулаог исчез вместе со своими адъютантами. А через несколько дней стало известно, что они бежали к Хуаресу. Цулаога заявил протест против насилия, жертвой которого он стал, и снова издал несколько приказов против Мирамона.

Хуарес, коварный и хитрый индеец, ловкий политик, был единственным вице-президентом республики со времени объявления независимости, который не принадлежал к армии.

Выходец из низших слоев мексиканского общества, он мало помалу достиг высокого поста. Лучше, чем кто-либо другой, он знал особенности народа, которым управлял, заигрывал с ним, умел повести народ за собой. Наделенный безмерным честолюбием, тщательно скрытым под маской любви к отечеству, Хуарес образовал партию, ставшую ко времени, о котором идет речь, очень сильной.

Конституционный президент организовал правительство в Веракрусе и вел из своего кабинета войну против Мирамона руками своих генералов. Он не был признан никакой державой, кроме Соединенных Штатов, однако считал себя истинным властителем народа, а Цулаогу он презирал, но использовал для осуществления своих планов. Он всячески старался отнять власть у Мирамона и снова вернуть ее Цулаоге, после чего назначить новые выборы.

Цулаога не замедлил торжественно признать Хуареса единственным законным президентом, избранным народом.

Итак, Мирамон представлял партию консерваторов, иными словами, духовенства, крупных собственников и богатых торговцев; Хуарес — демократическую партию.

Война шла не на жизнь, а на смерть. Но на войну нужны деньги, а их у Хуареса не было. И вот почему.

В Мексике общественное достояние не сосредоточено в руках правительства. Каждый штат, каждая провинция сохраняют за собой право распоряжаться фондами городов, входящих в их территорию. Таким образом, не провинции зависят от правительства, а наоборот, правительство испытывает давление провинций, которые могут прекратить выплату субсидий и тем поставить правительство и трудное положение. Мало того, две трети общественных доходов в руках духовенства, а оно не платит никаких налогов, ограничиваясь тем, что дает деньги под проценты, приумножая свои богатства.

Хуарес, хотя и был полновластным хозяином Веракруса, попал в затруднительное положение, но, будучи человеком ловким и оборотистым, раздобыл необходимые деньги. Он наложил руку на таможню в Веракрусе, организовал захват бандитами гасиенд приверженцев Мирамона, богатых испанцев, осевших в Мексике, и других иностранцев, тоже, разумеется, состоятельных.

Мало того, бандиты еще рыскали по дорогам, грабили путешественников. Приверженцы Мирамона тоже не упускали случая поживиться, но реже, положение у них в этом смысле было менее удобно, чем у Хуареса.

Бандиты как будто действовали сами по себе, а оба правительства их порицали и даже делали вид, что принимают против них меры, но этот фарс вряд ли мог кого-нибудь обмануть.

Мексика превратилась в огромный разбойничий притон, где одна половина населения грабит, а вторая — подвергается ограблению. Таково положение этой несчастной страны в описываемую эпоху. Мало что изменилось с тех пор, а если и изменилось, то в худшую сторону.

В тот день, когда начинается наша история, еще до восхода солнца жизнь в ранчо, о котором пойдет речь, кипела, несмотря на столь ранний час.

Ранчо стояло в живописнейшем месте, среди буйно разросшейся зелени, неподалеку от Рио сан Гранде. С некоторых пор там находился постоялый двор для тех, кто был застигнут ночью в пути или останавливался по какой-либо другой причине.

Во дворе полукругом стояли тюки. У костра кто коптил к завтраку тотайо, кто чинил седла мулов, которые здесь же ели свой маис.

Экипаж, заваленный чемоданами и картонками, стоял рядом с дилижансом, сделавшим остановку, чтобы починить колеса. Стали просыпаться путники, которые провели ночь под открытым небом. Некоторые прохаживались, покуривая трубки, более проворные уже оседлали коней и уехали в разных направлениях.

Скоро из дилижанса вышел кучер, задал корм мулам, запряг их и стал звать пассажиров. Разбуженные его криком, полусонные, они выходили из гостиницы и занимали в дилижансе места. Девять мексиканцев, истинных сыновей своей страны, в национальных костюмах, и два француза, одетых по-европейски.

В тот момент, когда кучер, чистокровный американец с севера, пустив в ход ругательства и проклятия, собрал, наконец, всех своих пассажиров и хотел тронуться в путь, раздался топот копыт, звон сабель, и несколько всадников в истрепанной военной форме осадили перед ранчо коней.