Все дороги ведут в Геную (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
- Поднимается приговоренный к смерти на эшафот и спрашивает палача, какой сегодня день. "Понедельник" - говорит палач, а приговорённый отвечает: "Да, невесело начинается неделька".
- Это ты к чему? - спросил Тодт Книжника.
- К тому, что ты только что сказал, что неделя плохо начинается. Я вот вижу на расстоянии выстрела четыре тунисских галеры, каждая из которых больше нашей.
- Мы их порвем!
- Ну, Бог нам в помощь. У нас экипаж все хуже и хуже. Как ты заставишь сражаться этих сусликов? У тебя всего четверо похожи на абордажную команду, а остальным я не то, что меч, лопату бы не доверил.
- Моряк сказал бы "весло не доверил", - строго поправил Дорада.
- Сухопутный ты человек, Книжник, - весело ответил Тодт, - Я тебе говорю, мы их порвем. А ты, если не можешь помочь мечом, помоги советом. Как твои любимые древние полководцы мотивировали солдат?
- Цезарь, высадившись в Британии, сжег корабли, едва его армия сошла на берег. Но это тебе вряд ли поможет.
- Право руля! - скомандовал капитан Харон, - Абордажная команда на правый борт!
"Санта-Мария" под парусом двигалась вперед, оставляя за кормой трех пиратов, но четвертый тунисец быстро шел ей наперерез по правому борту под острым углом. Харон слишком поздно разгадал маневр пиратов (то есть, вообще не понял до последнего момента), а теперь "Санта-Марию" гнали прямо к сицилийскому берегу.
Пират ничуть не возражал против абордажа, по его левому борту выстроились головорезы в чалмах и с саблями. Тунисцев насчитывалось заметно больше, чем абордажной команды у Тодта. Пушки и аркебузы с обеих сторон дали залп.
- Давайте сдадимся, - наивно пискнул кто-то из команды, - Лучше невольничий рынок, чем верная смерть.
Остальные посмотрели на него даже не как на дурака, а как на самоубийцу. Матрос еще не успел понять, что он ляпнул такого особенного, а Тодт уже проломил ему голову своей короткой алебардой. Никто не удивился, все уже выучили, что Тодт не терпит трусов. Но желания сражаться ни у кого не было.
- Трусы! - выругался Тодт. Он подбежал к пушке, выхватил из дрожавших рук канонира дымящийся фитиль, снял с него же войлочную шляпу, поджег шляпу и бросил в трюм, удачно попав на бухту промасленного пенькового каната.
Глаза видевших это матросов расширились до размера блюдец, а челюсти упали на грудь.
- Что ты делаешь, идиот! - пискнул кто-то из них.
- Ваше спасение на корабле нехристей! - крикнул Тодт.
- По местам, твари, пора нам уже геройски погибнуть! - ободрил личный состав капитан, - Что там такое?
- Пожар в трюме! Тодт поджег корабль!
- Опять? Так тушите, придурки, чего ждете! Как в первый раз, дети малые!
Откуда-то появился баталер и заверещал:
- Ведра! Багры! Помпа! Бегом! Сгорим! Ах, моя подушка! Ах, мой теплый плащ!
Капитан-араб не заметил мотивирующего поступка вражеского капитана солдат, или заметил, но не понял, что это было, ибо поджог собственного корабля перед абордажем не вмещался ни в его жизненный опыт, ни в фантазии, ни в кошмары. Когда обе корабля сошлись достаточно близко, почти до точки, где курсы пересекались, пиратский капитан прикинул соотношение сил и скомандовал "Не стрелять" канонирам, чтобы не утопить эту жалкую добычу и "Право руля" рулевому, чтобы сойтись борт в борт.
- Лево руля! - скомандовал Харон, - Сходимся!
Дорада не то не услышал, не то не понял.
- Уснул, собака? Лево руля! - обернулся к нему капитан, угрожающе взмахнув рукой. Правой рукой. И Дорада спешно переложил руль направо.
Шпирон "Санта-Марии" прошел над головами пиратов, сметая такелаж. Стоявший на шпироне Тодт чуть не вылетел за борт. В следующее мгновение нос "Санта-Марии" ударил в борт пирата.
- Дурак! - крикнул капитан, хватаясь за какой-то конец, чтобы не упасть.
- Господи, помоги! - крикнул Тодт и перекрестился алебардой.
То, что Тодт иногда разговаривал с Богом, никого не удивляло. Удивительным было то, что Бог ему иногда отвечал. В этот раз Бог устроил так, что удар в левый борт пришелся как раз в тот момент, когда пиратская галера покачнулась направо на поперечной волне. Ветер любезно дунул в парус на склонившейся мачте, в трюме перекатились плохо закрепленные ящики, корабль накренился на правый борт, а следующая волна и нажим "Санта-Марии" перевернули его кверху днищем.
- Что же ты делаешь, Господи? - вздохнул Тодт, грустно глядя на киль вражеского корабля и слушая жалобные крики тонущих пиратов, - Мы сейчас сгорим к свиньям собачьим!
- К морскому дьяволу, - как ни в чем не бывало, поправил Дорада.
- Еще один мавр справа! - крикнул Книжник.
- Не справа, а по правому борту, - снова вмешался Дорада, который почувствовал, что корабль остановился, и воспользовался случаем, чтобы глотнуть из фляжки, - и против ветра, так что пусть сам подойдет, а мы его тут подождем.
- Твоими стараниями, дубина! - кричал капитан на Тодта, - Пусть быстрее подойдут поближе, возьмем кого-нибудь на абордаж, пока не рванула крюйт-камера! Я тебя на берег спишу за такие шутки! Да поможет нам святой Иоанн и все морские чудовища! Весла на воду! Спустить паруса!
Весла вылетели на воду со скоростью пуль. Парус исчез, как будто его и не было. Ничто не повышает скорость работы экипажа эффективнее, чем пожар в трюме.
Но подойти на абордаж пират не успел, как и другие двое. Оставалось каких-то триста футов, как из трюма "Санта-Марии" вырвался столб огня и отчаянный вопль "Пожар в крюйт-камере!". На борту пирата засуетились - никому не интересно брать на абордаж горящий брандер. Паруса поползли вниз, весла спустились на воду.
Через несколько минут погони, когда расстояние до пирата сократилось вдвое, араб-рулевой заложил крутой поворот.
- Почему они поворачивают? - спросил Тодт Книжника, указывая на ближайшего пирата.
- Лоция говорит, что там мель. Они ее обходят. Нам придется повторить маневр, - ответил Книжник.
Потом он вздохнул и добавил:
- И мы их не догоним. Дорада их рулевому в подметки не годится, и гребцов у них больше.
- Лево руля! - крикнул Харон. Дорада попытался выполнить маневр, но на руле повис Тодт, не давая его повернуть.
- Тодт, недоумок, там же мель!
- Лоцию придумали трусы! - жизнеутверждающе ответил Тодт.
Харон отшвырнул его в сторону.
- Лево ру...
- Нет! - крикнул Книжник.
- В чем дело, - рявкнул капитан.
- Мы уже идем над мелью, поздно дергаться, - объяснил Книжник.
- Все, что не приколочено, за борт! - отреагировал Харон.
- Пушку не трогать! - уточнил он через минуту.
- Порох придумали трусы! - бодро ответил Тодт, сбрасывая пушку. По его мнению, трусы отличались редкой изобретательностью, чем сильно усложняли жизнь всем добрым христианам.
- Гребите, твари, гребите! Сейчас рванет! - до преследуемого все еще оставалось сорок футов, и крюйт-камера уже давно должна была взорваться.
- Прошу прощения, - вмешался баталер, - не рванет.
- Почему?
- Мы забыли погрузить порох.
- Чтооо?!
- Мы... То есть я... Подумал, что вдруг он взорвется...
- Господи, этот экипаж - мое наказание вместо ада?! - взмолился Харон, поднимая глаза к небу.
"Санта-Мария" все равно не догнала бы пирата, несмотря на все ухищрения. Пирата остановил Книжник. Он вышел на нос корабля и прокричал по-арабски какое-то колдовское заклинание со словами "Мохаммед", "Аллах", "собака" и "свинья". Барабанщик, задававший темп гребцам, сбился с ритма, весла посталкивались в воздухе, у рулевого дрогнула рука, а капитан пиратов не принял никаких мер, потому что от ярости побагровел и хватал ртом воздух.
Абордажную команду во главе с Тодтом встретили значительно превосходящие силы. Двадцать против десяти. Тодт прыгнул первым, нелепо навернулся со своей алебардой через планширь под ноги пиратам и случайно уронил сразу четверых. Вскочив, он двинул ногой по голени пятому и вырубил ударом в челюсть шестого. Арабы не сильны в рукопашной. Внимание остальных пиратов на короткое время переключилось на него, только теперь на борт тунисца полезла абордажная команда "Санта-Марии", подпираемая всем остальным экипажем во главе с капитаном. Последними горящий корабль покинули Келарь с казной и Книжник с мешком книг и судовой документации.
