Волчье море - Лоу Роберт (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Это подлинная тайна, — сказал брат Иоанн, отвлекаясь от присмотра за Козленком, закутанным в теплый плащ; волосы мальчика казались чернее ночи на мертвенно-бледном лице. Но он дышал, пусть и с трудом.
Квестор передал нам бронзовый оттиск, открывавший проход в гавань, и мы всю дорогу до причала обсуждали на разные лады диковинное слово «набиты».
Бухта изгибалась, и крохотные белые домики города Селевкия подступали к самой гавани, а прямо у кромки воды, сбивая с толку, высился лес. Мы ломали головы так и этак — пока не поняли, что видим не деревья, а мачты кораблей.
Я никогда не видел столько кораблей в одном месте, да и другие тоже. Мы пялились на них, покуда Гизур не зарычал и не стукнул концом просмоленной веревки о палубу, чтобы мы сосредоточились на насущных делах.
Мы вплыли, будто коряга в заводь, в промежуток между огромными торговыми судами и еще более громадными военными кораблями, уворачиваясь от меньших галер и толстых купеческих кнорров — разве купцы могли упустить такую возможность? Эти были похожи на наш собственный кнорр как две капли воды. Финн стоял на носу, размахивая бронзовой дощечкой, стоило приблизиться сторожевым кораблям, и клял их теми несколькими греческими словами, которые он знал.
Поскольку у нас был всего-навсего хавскип, мы легко смогли отыскать хорошее место для стоянки недалеко от города — никакой другой корабль не мог бы подойти настолько близко из-за мелководья. Я хотел было высадиться прямо на берег, ведь нам предстоит уйти на довольно долгий срок, но Гизур воспротивился — мол, не стоит подвергать такому испытанию брус, за которым пять лет никто не следил.
Хавскип вдобавок послужит опознавательным знаком. Мы подошли почти вплотную к линии прибоя, ближе Гизур не отважился, и попрыгали в воду, чтобы завести веревки на сушу. Я тоже собрался прыгать, когда Коротышка схватил меня за плечо; я недоуменно посмотрел на него, а он кивнул в сторону берега.
К нам шла многочисленная компания — мужчины и женщины, дети и собаки, и все возбужденно переговаривались на добром западном наречии. На сердце у меня потеплело. Они примчались, увидав корабль, которого давно уже не видели здешние воды, — северный драккар.
Они остановились на некотором отдалении, проявив вежливость и благоразумие, и вперед, приветствуя нас, вышел высокий мужчина в тонкой полотняной рубахе и штанах, с добрым саксом на поясе. Светлые волосы уложены в две толстых косы, борода ровно подстрижена, как и пристало северному земледельцу. Смотрелось все это достаточно странно в чужой земле, как если бы нам предстал теленок с двумя головами.
— Я Ольвар сын Скарти, — сказал мужчина. — Кто у вас главный?
Я откликнулся, а побратимы уже выбрались на берег и принялись поддразнивать девушек и женщин постарше. В конце концов все мы перебрались на сушу.
— Вы решили присоединиться к нам? — спросил Ольвар, и мы в ответ поведали ему сагу о своем походе, рассевшись прямо на камнях и на песке. Тем временем принесли пиво и хлеб, и завязался общий разговор.
Оказалось, что слово «набиты» греки произвели от нашего nabitr, пожиратель трупов; так прозвали ярла Токи Скарпхеддина, иначе Зубастого, — еще одна северная шутка, которых не понять римлянам. Я не встречал этого ярла, но Сигват сказал, что он прославился на Севере как человек, воевавший с Харальдом Серым Плащом за право стать конунгом всей Норвегии.
Ольвар подтвердил и прибавил, что когда добрый христианин Харальд Серый Плащ пал от предательского меча язычника Хакона из Хладира, человека Синезубого, Скарпхеддин собрал всех своих домочадцев и верных ему людей и бежал.
Все взяли с собой семьи, как же иначе, и корабли отправились в Альдейгьюборг. Там они пересели на речные ладьи и спустились по русским рекам до Миклагарда на деньги великого князя Владимира, а василевс в Великом Городе предложил им по три фунта золота в год за согласие воевать за него.
Что ж, подумалось мне, вон как взлетел молодой Владимир, посланный отцом править Новгородом всего четырех лет от роду, пусть даже при нем состоял умный дядька Добрыня.
Соглашение со Скарпхеддином было для василевса дешевым способом избавиться от тысячи голодных ртов, а заодно заполучить в свое распоряжение целый флот северных кораблей. В итоге изгнанник Скарпхеддин со всеми своими людьми очутился здесь, на рубеже римских владений и земли Sarakenoi, не имея дома, куда можно вернуться.
По крайней мере, я сделал для себя кое-какие выводы.
Ольвару я нагородил столько лжи, сколько, как я думал, могло сойти мне с рук, когда мои люди примутся чесать языками. Под конец моего рассказа он стряхнул пену с усов, кивком попросил наполнить чашу снова и улыбнулся:
— Быть может, Скарпхеддин поможет вам, а вы ему.
— И с какой стати? — спросил я, и тут кто-то постучал по моему плечу. Я вскинул голову и увидел девушку с кувшином, полным пива. Она подошла налить мне по новой, бледная кожа, алые губы, румянец на щеках, длинные светлые косы. Такой не следует долго сидеть на здешней жаре.
Ее улыбка была ярче солнца, глаза как миндаль. Я таращился на нее, пока девушка не начала проявлять нетерпение.
— Если не подхватишь челюсть, пиво выльется. — С этими словами она ушла.
Ольвар нахмурился.
— Свала — фостри ярла, из чужих краев. Она еще молодая и дерзкая, вечно себе на уме.
Больше ничего сказано не было, и я наблюдал, как другие женщины наливают пиво, предлагают хлеб из огромных корзин, северные женщины, в сорочках тонкой вышивки и головных уборах, позвякивая ключами и ножницами. И девушки тоже, как Свала, с непокрытыми головами — волосы убраны в косы.
Побратимы ухмылялись, краснели, покорно склоняли головы, когда их упрекали, что волосы и бороды нестрижены, а одежда нуждается в чистке и починке. И это те же мужчины, что гонялись за истошно вопившими сарацинскими женщинами в пыли Като Лефкары и овладевали теми прямо на улице.
Ольвар поведал, что Скарпхеддину нужны новые люди, ибо многие погибли в стычках с арабами. Он прибавил, что потолкует с ярлом и отведет нас к нему.
Я заметил брата Иоанна. Перехватив мой взгляд, монах присел рядом.
— У нас есть раненые, — сказал он Ольвару. — Найдется, кому помочь?
Ольвар улыбнулся и кивнул.
— Чары Торхаллы никому не превзойти, — похвастался он. Брат Иоанн нахмурился, и, вдруг сообразив, что говорит со священником Христа, Ольвар побледнел и попятился. — Конечно, есть и римские священники.
— Я имел в виду целителя, — промолвил брат Иоанн сурово.
Ольвар пожал плечами.
— Это к грекам, у них есть хирургеоны, некоторые даже мусульмане. Будучи добрыми христианами, большинство из нас с ними не якшаются.
Брат Иоанн встал и пошел прочь, недовольно качая головой. Ольвар явно смутился, но потом оживился и предложил отвести меня к Скарпхеддину. Мы с Финном и братом Иоанном договорились, что Козленка осмотрит лекарь, а затем я пригласил с собой Радослава и Сигвата. Другим, я решил, лучше оставаться на берегу.
Дождило, но уже было тепло и становилось того теплее, когда мы тронулись в путь, вместе с целым шествием женщин, девушек и мужчин, несущих большие корзины, по-прежнему полные хлеба. Ольвар сказал, что так они поступают каждый день, их обязанность кормить войско.
Кроме того, он рассказал нам кое-что полезное о серкландцах.
— Они поклоняются пророку Магомету, — сказал он, — и каждому мужчине разрешено иметь четырех жен, если он в состоянии их обеспечить.
— Четыре женщины — это для меня, — хмыкнул Финн, — после такого-то похода.
— Служители Магомета, — уточнил Ольвар, — не пьют ни вина, ни пива, ни меда.
Квасир засмеялся, откинув голову, и другие присоединились к нему, ибо лицо Финна выражало всю глубину его душевных метаний: что важнее после морского перехода — женщины или выпивка.
Ольвар, смеясь, добавил:
— Я-то уверен, что древние боги не властны на этой земле, боги серкландцев и христиан тут сильнее. У серкландцев один бог, они называют его Аллахом. Христиане и иудеи тоже верят в единого бога, что сбивает с толку.
