Корсары Ивана Грозного - Бадигин Константин Сергеевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗

Молодая женщина с трудом приподнялась и села. Сквозь зеленые ветки ивняка виднелись дымившиеся остатки сгоревших деревянных изб… Ярко горели боярские хоромы и деревянная церковь, построенная Иваном Петровичем Федоровым два года назад. Чуть ниже по реке одиноко чернела закопченная баня боярского приказчика Сереброва.

Анфиса была удивлена. Все будто вымерло. И голосов человеческих не слышно. Тишину нарушал тоскливый собачий вой.

«Погреться бы, — было первой мыслью озябшей женщины. — Там, у пожарища…» Она хотела бежать к горевшей церкви. Но стыд остановил ее. Поразмыслив, она решила пробраться под берегом к темнеющей на реке серебровской бане. Кое-как прикрывшись веником из зеленых веток, Анфиса побежала. У дверей молодую женщину вновь обуял страх: ей послышался шум внутри бани, и она не сразу взялась за железное кольцо.

Анфиса вспомнила своих сыновей Николку и Ванятку. Они остались дома. «Что им сделается? — успокаивала она себя. — Младенцы перед богом и царем не виноваты. А мужик, на счастье, по дрова уехал, авось жив будет». Она снова прислушалась: за дверью стояла тишина. От боярской усадьбы по-прежнему доносился собачий вой. На реке квакали и тюрюрюкали лягушки.

В овраге раздался чей-то тихий стон. Ей опять стало страшно.

Отбросив сомнения, Анфиса звякнула скобой. Дверь скрипнула и отворилась. Какое-то черное двуногое существо бросилось от двери и спряталось за печкой. Анфиса вскрикнула, ноги подогнулись, словно тряпичные.

— Это я, твоя сестра Арина, — услышала она будто издалека знакомый голос, — не бойся. Я в саже нарочно вымазалась, чтобы кромешники не нашли. Сейчас-то спят в своих шатрах они, не бойся.

Анфиса открыла глаза. Перед ней стояла младшая сестра Аринка. Она отмыла сажу с лица и теперь ее не трудно было узнать. Зато черное тело лоснилось и блестело.

Заметив дрожь, сотрясавшую тело сестры, Арина принесла охапку дров, несколько ведер воды из реки и быстро раздула огонь.

Когда баня нагрелась, сестры долго парились, нахлестывая себя вениками. После бани Анфиса почувствовала себя лучше. Все, что случилось вчера, встало перед ее глазами. Она вспомнила людей в черных одеждах, тащивших мужиков к колоде, вспомнила царя, сидевшего на вороном коне, подогнув ноги. Вспомнила кудахтанье перепуганных кур…

— Как ты спаслась? — спросила Анфиса.

— Пошла в лес за ягодой еще до света.

Анфиса рассказала сестре, как за ней охотились опричники, все, что она видела в деревне.

— До сих пор чудится гудение стрел, — закончила она. — Страшно, Аринушка, такое никогда не забудешь.

Из бани сестры вышли, когда совсем рассветало. К счастью, припрятанная одежда Арины сохранилась, и сестры могли кое-как прикрыть свою наготу.

Показавшееся из-за леса огненное, как раскаленная сковорода, солнце окрасило кровью траву и прибрежные кусты ивняка. День начинался, как всегда. Так же зеленела трава и шумели под ветром вершины деревьев. Как всегда, пели птицы. По-прежнему спокойно несла свои воды река. Как будто ничего не изменилось на белом свете… Но то, что увидели сестры, наполнило страхом и отчаянием их сердца.

Церкви не было. Деревянная звонница сгорела дотла. Остались только закопченные каменные стены. От стоявших вокруг церкви домов остались одни головешки.

Анфиса опять вспомнила своих сыновей Николку и Ванятку. Дети оставались дома с бабкой и дедом, и она не очень беспокоилась. Но сейчас, видя вокруг себя одни развалины, страх за детей как-то сразу охватил Анфису.

Сестры медленно пробирались среди провалившихся могил, надгробий и крестов. Они прошли мимо двух старух, сидевших на древней плите и громко плакавших. Священник и дьякон бродили среди дымящихся, обгорелых бревен деревенской церкви и что-то искали. У попа обгорело полбороды, и он был смешон.

По дороге от церкви до боярской усадьбы врыты в землю десятка два кольев — на каждом посажен казненный. Их бороды залиты кровью, остекленевшие глаза открыты. За усадьбой начиналась сгоревшая деревня Федоровка.

— Я слышу конский топот, — остановившись, сказала Анфиса, — спрячемся, Аринушка, скорее, скорее!

Сестры спрятались под разросшимися при дороге кустами бузины. Едва дыша от страха, они смотрели на скакавших всадников в богатых доспехах. Еще не улеглась на дороге пыль, поднятая копытами коней, как появились новые всадники.

Впереди на вороном жеребце ехал высокий человек в золоченом шлеме. Поверх стальной кольчуги с золотым двуглавым орлом на груди был наброшен широкий опашень. С шеи жеребца свисала собачья голова на серебряной цепи. Ее недавно отрубили, конская грудь была в крови. На вороненом налобнике note 44 сверкал крупный алмаз. Немного поотстав, ехал широкоплечий Малюта Скуратов в золоченых доспехах. За ним трусили оруженосцы с царскими саадаками note 45, копьями и мечами. Вслед оруженосцам двигалось плотными рядами опричное братство.

Всадники ехали близко от кустов бузины. Анфиса хорошо рассмотрела высокого человека в золоченом шлеме. У него был большой орлиный нос и реденькая бородка. По тому, как богато был убран его конь, Анфиса решила, что это сам царь.

Она не ошиблась.

У кустов бузины, где прятались сестры, царь Иван остановил коня. Приподнявшись на стременах, он долго что-то рассматривал из-под ладони.

— За мной! — крикнул вдруг он и вытянул плетью коня. — Гой-да, гой-да!

Мимо помертвевших от страха сестер проскакал отряд ближних к царю опричников, потом прокатила телега с полураздетыми, плачущими девками и молодыми бабами. За телегой проскакал еще один отряд. У каждого всадника при седле болталась собачья голова и метла.

Поднятая лошадиными копытами пыль медленно оседала.

— Мне страшно, бежим в лес, — прошептала Анфиса.

Арина еще не успела ответить, как на дороге показались два мальчугана.

— Федора Шарикова сыновья, — узнала Анфиса.

Когда мальчики подошли ближе, она тихо окликнула:

— Никитушка!

Мальчики остановились.

— Подойди, Никитушка, ко мне! Это я, Анфиса! Не признал?

Посмотрев по сторонам, мальчуганы юркнули под кусты.

— Ты жива, тетка Анфиса? — зашептал Никита. — А наши сказывали, убил тебя кромешник. Ан ты вона где!

— Не знаю, как жива осталась. Смотри, шишка, — Анфиса показала огромную опухоль на затылке, — окровавилась вся… А детушки мои где? И матушка с батюшкой?

Мальчуган склонил свою белобрысую голову.

— Сгорели бабка с дедом, — помолчав, ответил он, — кромешники дом подожгли и двери гвоздями забили. Вместе с домом и сгорели. А другие хрестьяне, кто вживе остался, все в лесу спрятались.

— А где Николка, Ванюша? — прошептала Анфиса.

— Когда дом загорелся, дед Федор детишек из окошка людям подал… Кромешник увидел да опять бросил их в дом.

Анфиса вскрикнула и, потеряв сознание, свалилась на землю.

Полумертвую, ее взял на телегу проезжавший мимо односельчанин и довез к опушке леса. Арина позвала на помощь спрятавшихся в лесу мужиков. На сплетенных из ивовых прутьев носилках они переправили Анфису в непролазную чащу, к трем вековым соснам, куда собрались оставшиеся в живых крестьяне деревни Федоровки.

В чувство ее привел Фома Ручьев, дружок Степана. Он вылил на нее ковшик студеной воды из ручья, приподнял ей голову.

Анфиса очнулась, мутными глазами посмотрела вокруг.

— Степан тебя искать в деревню пошел, — сказал Фома, — а ты здесь. Вот ведь как. Часу не прошло, как пошел…

— Николенька, Ванюша! — вспомнила Анфиса и зашлась в безумном плаче.

Лагерь бежавших от царской расправы был невелик. Кроме просторной хижины, построенной у трех сосен, покрытой от дождя шкурами недавно освежеванных коров, в кустарнике виднелись еще три шалаша поменьше, где хранились кое-какие запасы продовольствия.

Над кострами в подвешенных на треногах котелках кипело варево, распространяя вокруг приятный запах. Старуха Пелагея, босая и горбатая, помешивала в котелках большой деревянной ложкой.