Ключи от заколдованного замка - Бадигин Константин Сергеевич (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
— И разрешить торговлю аглицким купцам… — Резанов засмеялся. — Нет, ваше превосходительство, мы справимся сами.
Гости вместе с хозяйкой Ольгой Александровной окружили спорящих. Их слушали с интересом.
— Значит, ваше превосходительство, вы оправдываете жестокости ваших купцов с туземным населением? — спросил посол.
— Нет, я их не оправдываю. И я не слышал о жестокостях. — Резанов на мгновение умолк. — Однако, господин посол, чем вы объясните великий мятеж матросов королевского флота в Норе? Мне известно, что восстание вызвано жестокими порядками… Так ли это? Насильственная вербовка матросов порождает много недовольных…
— Наша доблестная морская пехота быстро справилась с бунтовщиками, — буркнул посол. — Прекращение насильственной вербовки обескровило бы королевский флот. А нам для защиты своих берегов необходимо много кораблей.
Николай Петрович усмехнулся. Стрела попала в цель.
— Господин посол, — продолжал Резанов. — Вы ведь знаете, что в России рабство, помещик чинит суд и расправу над своими крестьянами. Он продает их, как лошадь или корову. Людям, воспитанным на таком отношении к человеку, можно бы простить кое-что… Но как ваша просвещенная нация, гордящаяся свободой своих граждан, может вести позорную торговлю неграми? Ведь на черной торговле создано величие Англии. Возник морской флот. Негров покупают за безделушки, отрывают их от родных и близких, вывозят в чужие земли и выгодно продают в рабство. Самое главное, их вовсе не считают людьми. А война с индейцами в Северной Америке? Ведь там…
— Довольно, мой дорогой генерал, — добродушно сказал Чарльз Витворт. — Я вижу, вас не переспоришь. В одном прошу мне верить: если Россия ввяжется в войну с Англией, то вряд ли она удержит за собой земли, приобретенные в Америке. Давайте поговорим о другом… Вот лейб-медик Роджерсон нам расскажет анекдот из дворцовой жизни. Более сведущего в придворных сплетнях человека я не знаю.
— Я думаю, война с Англией вредна не только купцам Российско-Американской компании, — не выдержал Никита Панин. — Война нанесет ущерб нашей внешней торговле. Это так. Но главное, война нарушит материальное благополучие дворянства. Русский дворянин обеспечен верными доходами со своих поместий, отпуская за море хлеб, корабельный лес, пеньку и все остальное…
— Господа! Прошу отужинать чем бог послал, — прервала Панина Ольга Александровна.
После ужина лейб-медик ухватил за локоть обер-прокурора Резанова.
— Мы играем в карты, ваше превосходительство, и вот наши компаньоны, — он указал на молодых гвардейских полковников.
— А мы, господа, поболтаем в маленькой гостиной, — пригласила Ольга Александровна.
Английский посол, вице-канцлер Панин, генерал Талызин и военный губернатор Пален направились вслед за хозяйкой. Непроницаемое лицо вице-канцлера на прямом, как палка, туловище возвышалось над остальными головами.
— Вы слышали, господа? — начала хозяйка, посадив гостей в кресла возле низенького столика. — Наш император запретил ввоз из-за границы книг, откуда бы они ни происходили, и даже музыку, нотные партитуры.
— Уму непостижимо, — отозвался граф Панин. — Но император всегда косо смотрел на книги. Я воспитывался с ним вместе. Мы ведь друзья детства, — с горечью добавил он. — Я помню, он мальчишкой говаривал: «Куда книг-то много, ежели все взять, сколько ни есть их, а все пишут да пишут…» Жестокости усилились. Недавно наказали кнутом полковника Грузинова, вольно отозвавшегося об императоре. Экзекуция началась при восходе солнца, а закончилась в два часа пополудни. Три палача буквально выбились из сил.
— Боже, какой ужас, он смеет так наказывать дворян? Что же с бедным полковником?
— Разумеется, несчастный умер!
— Императрица Екатерина разрешила нам подписываться «всеподданнейший» вместо «раб», как было при прежних царях. А ее сын хочет снова сделать нас рабами.
— Я отказываюсь понимать нашего императора.
— А самое главное, господа, — крутые повороты во внешней политике. Они приведут Россию к гибели. Вместо того чтобы благоприятствовать Русскому государству, внешняя политика направлена только на удовлетворение тщеславных замыслов императора. — Никита Петрович говорил, как всегда, медленно и был непоколебим в своем мнении.
— Но разве никто не может объяснить императору, в какое тяжелое положение он ставит государство и всех нас? — волновалась Ольга Александровна.
— Увы! — отозвался вице-канцлер. — Всякая попытка оканчивается ссылкой в Сибирь тех, кто посмеет сказать противное слово.
— Император Павел сумасшедший, — вдруг сказал английский посол. — Ему место в лечебнице…
Вице-канцлер Панин и военный губернатор Пален потупили взоры.
— Ах, дорогой сэр Витворт, вы так определенны в своих суждениях, — вступилась Ольга Александровна. — Может, это и не так страшно.
— Я уверен в том, что говорю. Он и раньше был ненормален. Но с тех пор как вступил на престол, психическое расстройство императора значительно усилилось. В этом, именно в этом кроется роковая причина многого, что случилось, и та же причина вызовет новые сумасбродные выходки, которые придется оплакивать… Сумасшедший с бритвой.
— В чем же спасение России? Что мы можем сделать? — поднял голову граф Пален. — Скажите нам, ваше высокопревосходительство.
— Я знаю, что надо сделать. Но мое положение посла его величества короля Великобритании заставляет молчать. Повторяю, что все пороки русского императора происходят только от расстроенного ума.
— Нужен регент… Заболевшего монарха отстранить от власти, над ним поставить Александра, — обычным своим тоном сказал вице-канцлер. — Уверен, господа, что могу говорить прямо, надеюсь на вас.
— Да, конечно, милый Никита Петрович, — тотчас отозвалась хозяйка. — Но ради бога, не говорите так громко.
— Конечно, совсем не просто лишить власти неограниченного монарха, но, сдается, это необходимо… Вы, Петр Алексеевич, — обернулся вице-канцлер к графу Палену, — должны подумать. В ваших руках многое. Вас поддержат.
Генерал-губернатор воспринял такое неожиданное и весьма рискованное предложение спокойно. Испросив согласия хозяйки, он набил табаком свою трубку, разжег ее от стоявшей на камине свечи.
— Я возьмусь за такое дело только при одном условии, — сказал генерал, выпустив облако дыма.
— Догадываюсь, Петр Алексеевич. Но хочу слышать от вас. На каких условиях вы считаете возможным лишить императора Павла власти?
Собеседники сдвинули кресла и сблизили головы.
— Это возможно в том случае, если наследник и великий князь Александр Петрович даст свое согласие.
— Я так и думал… Но будьте уверены, его высочество согласие даст.
— Сомневаюсь, — фыркнул генерал Талызин. — Он трус.
— Когда стоит вопрос о жизни и смерти?!
— Я не совсем понимаю, говорите.
— Император Павел хочет жениться третий раз.
— На княгине Гагариной, конечно, — вмешалась в разговор хозяйка. — Как это похоже на него!
— И поэтому он собирается круто повернуть семейное колесо. Ее величество постричь и спрятать в Архангельске, наследника — в Шлиссельбург, великого князя Константина — в Петропавловскую крепость, великих княжон — по монастырям отдаленнейшим…
— Александр Павлович об этом знает? — оживился граф Пален.
— Догадывается.
— Но как вам стало известно? — опять вмешалась хозяйка.
— Такой вопрос может задать только хорошенькая женщина… Но скажите, разве могут быть во дворце тайны?
— Что я услышал сегодня, очень походит на то, что хотел совершить папаша императора, император Петр Третий, — сказал английский посол. — Если бы удалась его затея, Россия не увидела бы ни Екатерины, ни Павла.
— Теперь, Петр Алексеевич, после того как я открыл карты, сомнений у вас нет?
— Сомнений нет, но есть трудности.
— Начинайте, и трудности исчезнут.
— Начинать одному? Это невозможно.
Пален был не один, но открывать свои карты он не хотел.
— Надо найти верных людей.
