Под знаменем быка - Sabatini Rafael (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Итак, мессер Паоло Капелло верно служил Венецианской Республике, но его истовые усилия никак не приводили к желаемому результату, а потому Венеция обратилась к более действенным, чем изощренная клевета, методам. Решение это они приняли в середине октября одна тысяча пятисотого года, того самого, когда на папский престол, приняв имя Александра Шестого, взошел Родериго Борджа. А склонил их к этому шагу Пандольфо Малатеста, нашедший у них убежище бывший правитель Римини, изгнанный Чезаре Борджа. Сам же город перешел к герцогу, расширив его владения и укрепив могущество.
Вот тогда-то Республика святого Марка и склонилась к мысли, что усилии ее посла при дворе герцога явно недостаточно. И поручила это весьма щекотливое дело патрицию, принимавшему близко к сердцу интересы венецианцев. Смелый, решительный, хитроумный, человек этот славился также и лютой ненавистью к герцогу Валентино. Вот его-то, принца Маркантонио Синибальди, Венеция и направила чрезвычайным послом в Римини, чтобы выразить герцогу лживые поздравления в связи с захватом последним города.
И чтобы подчеркнуть мирный и дружественный характер миссии, Синибальди поехал вместе с женой, красавицей из знатного рода Альвьяно. В Римини эта парочка прибыла в сопровождении свиты, пожалуй, чересчур многочисленной даже по меркам помпезной и кичащейся своим богатством Республики.
Принцесса ехала в карете, запряженной двумя белоснежными жеребцами в алых, расшитых золотом парадных попонах, края которых волочились по земле. Окна золоченой кареты закрывали занавески из золотой парчи, с вышитым на них крылатым львом святого Марка. Вокруг кареты роились пажи, все, как в одном из знатных венецианских семейств.
Охраняли карету конные нубийцы, наводящие ужас одним своим видом. Далее следовали полдюжины рабов-мавров в тюрбанах и арбалетчики, почетный караул принца. Принц, красавец-мужчина в щегольском наряде, восседал на рослом жеребце, которого вели под уздцы два грума, по одному с каждой стороны. Замыкали процессию домочадцы принца — его секретарь, слуга, пробующий блюда перед их подачей на стол, капеллан и раздающий милостыню. Последний пригоршнями бросал в толпу зевак серебряные монеты, дабы подчеркнуть величие своего господина и подвигнуть встречающих на приветственные крики.
Жители Римини еще не успели прийти в себя после торжественного вступления в город Чезаре Борджа, а тут их глазам открылось не менее впечатляющее зрелище.
Поселили чету Синибальди, не без помощи нашего приятеля Капелло, во дворце графа Раньери, члена ныне разогнанного совета Малатесты. Последнее не помешало графу, уполномоченному на то населением города, радушно приветствовать Чезаре Борджа, нового правителя Римини.
Сладкие речи не обманули герцога. Наоборот, услышав их, он распорядился установить постоянную слежку за советником Малатесты. Не ввели в заблуждение Борджа и поздравления Венецианской Республики по поводу взятия им Римини, переданные ее чрезвычайным послом принцем Синибальди. Истинное отношение к нему Венеции не составляло для него тайны, ибо его осведомители не ели хлеб даром. Но в ответ он тепло поблагодарил посла. А когда Борджа узнал, что в Римини Синибальди воспользуется гостеприимством Раньери, то есть оба говоруна окажутся под одной крышей, он дал указание своему секретарю Агабито усилить наблюдение за дворцом.
Для встречи Синибальди Раньери, а внешне граф, полнотелый, цветущий, с веселыми, живыми глазами, ничем не напоминал заговорщика, собрал довольно-таки странную компанию. Он пригласил Франческо д'Альвьяно, младшего брата знаменитого воителя Бартоломео и д'Альвьяно, заклятого врага Борджа Галеаццо Сфорца из Катиньолы, незаконнорожденного брата Джованни Сфорца, которому пришлось развестись с очаровательной сестрой герцога, Лукрецией Борджа, недавно изгнанного Чезаре из Песаро, и еще четверых, трех дворян и Пьетро Корво, плебея из Форли, мошенника, одно время изображавшего из себя мага, известного как Корвинус Трисмегистус. Несмотря на свалившиеся на него напасти, он по-прежнему ввязывался в дела сильных мира сего, стремясь определить судьбу власть имущих.
В умении выявлять предателей герцогу Валентино равных не было. Он не ждал, пока те выдадут себя действием, ибо тогда с ответными мерами можно и опоздать. Нет, он предпочитал раскрывать заговоры во время их подготовки. И из всех методов противоборства с ними отдавал предпочтение одному, по его мнению — самому эффективному — заманить заговорщиков в западню, где их и прихлопнуть.
Подозревая, и не без оснований, что в мрачном дворце Раньери зреет заговор, он повелел Агабито через своих многочисленных шпионов распустить слух о том, что у него возникли серьезные разногласия с несколькими капитанами, сделав упор на честолюбивом и способном Анджело Грациани, к которому, мол, он отнесся с особой несправедливостью, и теперь капитан только и ищет возможности отомстить.
Сплетня эта распространялась со скоростью лесного пожара. В тавернах ее подхватили слуги Раньери и тут же доложили о случившемся своему господину. Грациани упоминался в паре с Рамиро де Лоркуа, в те дни назначенным герцогом на пост губернатора Чезены, и какое-то время Раньери и Синибальди не могли решить, на ком же им остановить свой выбор. Однако в конце концов они отдали предпочтение Грациани. Де Лоркуа, конечно, занимал более высокий пост и, соответственно, пользовался большим влиянием, но для их целей такого и не требовалось. А вот Грациани временно входил в число телохранителей Чезаре Борджа, то есть как нельзя лучше вписывался в намеченный ими план. Кроме того, в слухах выпячивались возникшие разногласия между Борджа и молодым капитаном, а де Лоркуа упоминался вскользь. Были также предприняты определенные меры, чтобы окончательно убедить Раньери в достоверности слуха.
Молодой капитан даже не подозревал о том, что говорилось за его спиной, и об испытании, которое готовилось для проверки его преданности герцогу. А потому очень удивился, получив в последний день октября, визит принца Синибальди в Римини уже подходил к концу, неожиданное приглашение от графа Раньери.
Грациани оказался в приемной герцога как раз в тот момент, когда Раньери вышел от его светлости. И прямиком направился к Грациани.
— Капитан Грациани?
Капитан, высокий, широкоплечий, затянутый в кожу, с мечом у пояса, разительно отличающийся от разодетых придворных, поклонился.
— К вашим услугам, мой господин, — с Раньери он говорил впервые.
— Принц Синибальди, мой высокочтимый гость, выделил вас среди прочих, — Раньери понизил голос. — И хочет познакомиться с вами поближе. Он много слышал о вас и, я думаю, намерен обратиться к вам с предложением, которое, несомненно, обеспечит вам быстрое продвижение по службе.
Грациани зарделся от удовольствия.
— Но я служу герцогу, — возразил он.
— Возможно, вам захочется перемен, когда вы выслушаете его предложение, — гнул свое Раньери. — Принц желает, чтобы вы пришли на встречу с ним в мой дом сегодня, в первом часу ночи.
Польщенный вниманием столь высокой особы, Грациани не смог отказаться. Да и едва ли, рассудил он, герцог обвинит его в предательстве, если он выслушает предложение принца. В конце концов, перемена хозяина естественна для наемника. Он поклонился.
— Я буду у вас.
Раньери кивнул, улыбнулся и проследовал дальше.
И лишь потом, когда Грациани задумался над содеянным, в душе его зародилась тревога. Раньери сказал, что принц выделил его. А как такое могло случиться, если, теперь-то он это вспомнил, пути их никогда не пересекались? Странно, пожал плечами Грациани, а уж далее мысли его потекли в нужном направлении, так что ему не составило труда прийти к логичному заключению. Он достаточно разбирался в межгосударственных отношениях, чтобы понимать, какие чувства вызывает Чезаре Борджа у венецианцев. И здравый смысл подсказывал ему, что Раньери, преданный соратник изгнанного из города Малатесты, ненавидит герцога всей душой, а потому доверять ему, естественно, нельзя.
