Королевская охота - Ашар Амеде (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Э, сударь! У вас шпага, у неприятеля пушечные ядра. Они сдуют вас, как соломинку.
— Прекрасное и успокаивающее сравнение.
— Прекрасное или нет, зато верное.
— Слушай-ка, уж не занимаешься ли ты предсказаниями и не идешь по следам той цыганки?
— Я, сударь, воин, стало быть, говорю, как воин. А вы, я вижу, решили пошутить. Так говорите, будем смеяться вместе.
— Боже упаси меня от этого!
— Тогда позвольте указать вам, что, имея лишь плащ да шпагу, не женятся на бедных девушках, у которых приданого — одно хорошенькое личико.
— Оно многого стоит…
— По утрам, когда хочется кушать, красоты недостаточно.
— Ты прав, как всегда.
— Кончено! Нищий дворянин…Да вы же принесете несчастье девушке, которая вас любит.
— Хорошо. Женюсь не иначе, как на богатой вдове.
— Стало быть, вы отказываетесь от мадмуазель де Блетарен?
— Что же остается делать?
— И вы можете мне говорить такое?
— Кому же еще? Ты мой ментор.
— Это ужасно! Я знаю вас с детства, но чувств ваших не понимаю.
— Но они следствие твоих мудрых наставлений!
— Вы что же, смеетесь надо мной? Я вам давал совет жениться на вдове? И вы хотите покинуть бедную девушку под пустым предлогом, что вы нищий? Это не для дворянина! Она же вас любит! И умрет, если вы её оставите!
— Как умрет?!
— Вы, видно, не знаете молодых девушек, да ещё такого благородного происхождения. Лучшей женитьбы, как на мадмуазель Блетарен, для вас нет!
— Ты все же так думаешь?
— Ручаюсь! Счастье ведь не в золоте. Впрочем, мадмуазель де Блетарен вовсе не так бедна, как библейский Иов.
— Что? Она скрыла от меня свое состояние?
— Нет, конечно, вы просто сами ничего не видите.
— Объяснись.
— Пожалуйста.
И Кок-Эрон принялся загибать пальцы.
— Бережлива: не дает вам промотать восемь-десять тысяч ливров в год. Умеет распоряжаться: сбережет ваше состояние, которое вы обязательно наживете. Не любит нарядов, театров и тому подобного. Имеет здравый смысл. Ловка и дальновидна. Состояние в десять тысяч экю — по сравнению со всем этим — ничто.
— А я и не думал о таком расчете.
— Да вы вообще ни о чем не думаете.
— Та прав. Я женюсь на мадмуазель де Блетарен.
— Наконец-то! Сколько же сил мне пришлось потратить, чтобы предостеречь вас от неверных поступков! — произнес Кок-Эрон, вытирая пот со лба.
— Конечно, — едва сдерживая смех, сказал Эктор, — только мне кажется, ты чересчур стараешься, чтобы доказать, что я прав.
Кок-Эрон выпрямился. Он уже открыл было рот, чтобы возразить, но тут был прерван Сидализой. Та подъехала к нему и с комичной важностью произнесла:
— Ах, Боже мой, что с вами? Вы бледны, как мертвец.
— Я?!
— Вы. Если только сам черт не вселился в вас, чтобы его не узнали.
— Это странно.
— Очень.
Кок-Эрон покосился на Эктора. Тот сделал вид, что ничего не слышал.
— Слушайте, — продолжала Сидализа, — да у вас же лихорадка. Теперь вы пожелтели!
— Но я совершенно здоров.
— Не верьте этому. Возьмите посмотритесь.
И она протянула Кок-Эрону маленькое зеркальце. Тот схватил его и поднес было к лицу. Но тут Сидализа схватила у него шляпу и, дав шпоры коню, прокричала:
— Вот это вас освежит и вы разрумянитесь!
Кок-Эрон громыхнул проклятьем и пустился следом. Они обогнали ехавших впереди Поля и Рипарфона и исчезли в пыли за поворотом.
Так промчались они один-два лье, как вдруг пара собак выскочила навстречу Сидализе. Лошадь её испугалась, шарахнулась в сторону и перемахнула через плетень. Сидализа вылетела из седла и потеряла равновесие.
Кок-Эрон был всего в нескольких шагах, однако разогнавшаяся лошадь пронесла его мимо. Сидализа непременно бы упала, если бы следовавший за собаками всадник не успел её подхватить.
Красавица была без чувств, и незнакомец плеснул в лицо ей несколько капель воды. Тут подоспели Кок-Эрон и Фуркево. Поль быстро соскочил с коня.
— Ничего, ничего, сударь, — произнес охотник. — Смотрите, она открыла глаза.
И действительно, Сидализа, открыв глаза, быстро все поняла и легко встала на ноги.
— Черт вас возьми! — воскликнул Кок-Эрон, увидев, что она в полном порядке.
— Спасибо, приятель, я его не боюсь, — со смехом возразила Сидализа.
— Можно думать, вы меня напугали, — проворчал солдат. — Возьмите зеркальце и отдайте мне шляпу.
Пока Кок-Эрон говорил, незнакомец с любопытством к нему присматривался. Но Кок-Эрон не обратил на это внимания, поспешив снять свою шляпу с ветки, торчавшей из плетня.
Тем временем подъехали Эктор и Ги. Заметив Эктора, незнакомец не смог скрыть удивления. Его глаза, прикрытые мохнатыми бровями, переходили с господина на слугу и обратно со странным выражением, в котором смешивались беспокойство, удовлетворение и что-то еще.
Тут стал накрапывать дождь.
— Скорее по коням! — скомандовал Ги.
— Господа, — обратился незнакомец, вежливо раскланявшись, — ближайшая гостиница в трех лье отсюда. Мадмуазель не в состоянии перенести этот путь. Зато за этими деревьями дом здешнего хозяина, который с удовольствием предложит вам приют. Я знаю, я там был вчера.
— Едем туда! — воскликнул Поль.
Раскланявшись с незнакомцем, велевшим своему слуге ехать вперед, компания последовала по указанной дороге.
ГЛАВА 19. ПЛЕМЯННИК ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА
Незнакомцу, ехавшему впереди, было лет сорок — сорок пять. Темноволосый мужчина среднего роста и крепкого сложения, с благородной осанкой и горделивым взглядом, хотя при виде Эктора и выразил удивление, но тем не менее раскланялся с ним предельно вежливо.
Через некоторое время они подъехали к красивому замку у подножия холма.
— Перед вами дом герцога Мазарини, — сказал незнакомец. — Его самого я не вижу. Позвольте, я провожу вас к нему.
Решетка ограды откатилась на колесиках, и кавалькада въехала во двор замка. Завидев её, хозяин вышел навстречу гостям и вежливо раскланялся.
— Милости просим, — произнес он, — все в этом замке, в том числе и я, к вашим услугам.
Герцог де Рипарфон отрекомендовал себя и своих друзей. При упоминании имени де Шавайе он незаметно для окружающих, но достаточно внимательно взглянул на Эктора.
— Прошу пожаловать в дом, господа, — заметил Мазарини. — К счастью, погода портится, и я очень надеюсь, что она поможет мне задержать вас у себя подольше.
Все прошли в зал с роскошной мебелью и дорогими картинами. Мазарини попросил подождать, пока не приготовят комнаты.
— Странно, — заметил между тем Фуркево, — эти произведения искусства кажутся мне лучше итальянских и фламандских, но статуи обезображены, а картины испачканы. Вот Венера с разбитой грудью и «Нимфа» Корреджо, от которой остались только голова да ноги.
И действительно, казалось, все статуи словно подверглись ударам варварского молота, а картины были перепачканы варварской кистью.
Приведший их незнакомец улыбнулся.
— Вас это удивляет, господа, — произнес он, — но то, что видите, ничто по сравнением с тем, что вы ещё увидите.
— Звучит многообещающе, — заметила Сидализа.
— В отношении сумасбродства, — продолжал незнакомец, фантазия господина де Мазарини превзойдет любой вымысел. Его дядя по жене кардинал Мазарини говаривал о госпоже де Шеврез, что три женщины её типа способны полностью расстроить управление государством. Аналогично можно сказать, что трое таких вельмож, как герцог, способны из любви к искусству разорить государство в три года.
— Он что, сумасшедший? — спросил Поль.
— Да нет же! Он человек здравого ума, с большим вкусом, набожный и пользуется королевским расположением. Но у него есть оригинальность в характере. А с другой стороны, ему в этом помог кардинал Мазарини. Он усыновил сына герцога Мийерая, женил его на своей племяннице и передал ему огромные богатства. Что бы он не делал, он никогда уже не сможет растратить свое состояние.
