Салют из тринадцати орудий (ЛП) - О'Брайан Патрик (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Они ещё не достигли сороковых, хотя и подошли к грани — тридцать седьмому градусу. Но хотя Джек внимательно наблюдал за простирающимися теперь с обеих сторон скалами, если немедленно не принять меры, корабль мог никогда не дойти до цели. Здесь совершенно нет якорных стоянок — глубина в тысячу саженей прямо у берега. А накат волн нёс корабль прямо к скалам, боком и со скоростью в полтора узла, а то и больше.
Джеку чрезвычайно не хотелось портить людям воскресенье, когда на них парадная одежда, особенно потому, что уже много ночей никому не удавалось как следует выспаться, подвахтенных поднимали снова и снова. Однако, если к семи склянкам его молитвы не будут услышаны, придётся распорядиться спустить шлюпки, чтобы отбуксировать корабль на открытую воду — крайне тяжкий труд при таких огромных волнах.
— Прошу прощения, сэр, — приподнимая шляпу заговорил Эллиот, пересекая палубу, — но Томас Адам, якорный из вахты правого борта, был в здешних краях во время Амьенского мира на китобое — в полный штиль и при таких же волнах сопровождавший их корабль выбросило на берег, и он разбился. Он говорит, восточное течение у берега намного сильнее.
— Позовите Адама, — приказал Джек, и Адам, бывалый моряк средних лет, примчался на корму, мрачный как могила. Он повторил свой рассказ, прибавив, что второй китобой потерял грот-мачту, когда спускали шлюпку, и судно уже стало тонуть среди водорослей, прежде чем его попытались начать буксировать. Сам Адам и его товарищи наблюдали за происходящим мористее южной оконечности острова, не в силах ничем помочь. И никто не спасся.
— Что ж, Адам, — покачал головой Джек, — если до семи склянок не поймаем бриз, придётся тоже спускать шлюпки. И надеюсь, нам повезёт больше, — он поднял взгляд на небо, всё ещё подающее надежды, и поскрёб бакштаг.
— Сэр, — тихо произнёс Эллиот странно изменившимся голосом, — я очень сожалею, следовало доложить вам раньше. Плотник обнаружил, что у баркаса шпунтовый пояс и две доски днища под медью прогнили, пришлось их убрать.
Джек взглянул на шлюпки, стоящие на рострах. Внутри баркаса хранился ялик; ход работы на первый взгляд не был заметен, но осведомленному взору все же открывался.
— В таком случае, мистер Эллиот, — скомандовал капитан, — давайте немедленно спускать за борт все имеющиеся шлюпки. А мне бы хотелось поговорить с плотником.
Все это время, с конца общего смотра (на нем он присутствовал как исполняющий обязанности хирурга), Стивен сидел на мате, сложенном между фок-мачтой и битсами фор-марса-шкотов, изучая экстраординарное богатство в, над и под водой: большие поморники, капские голубки и еще четыре разновидности буревестников, неизбежные глупыши, несколько китовых птичек, множество крачек и гораздо, во много раз больше пингвинов, некоторых Мэтьюрин даже не мог идентифицировать. Полный штиль, так что, к сожалению, ни одного альбатроса до сих пор не видно, но, с другой стороны, прекрасный вид на тюленей и рыб.
Вода — исключительно чистая. Когда очередная ничем не разбиваемая, непотревоженная волна океанской зыби росла и росла, возвышаясь над кораблем, лежащим в подошве волны, внутри можно было разглядеть обитателей глубины, занятых своим делом, вполне отчетливо, будто бы наблюдатель делил с ними одну стихию. Доктор сидел зачарованный, отвернувшись от острова — солнце проходило над тропиком Рака, и свет бил с севера. Один раз Ахмед пробрался на нос с галетой и сообщил, что, если туан желает, он принесет закрытую кружку с кофе, но в остальном его никто не беспокоил.
Стивен неявственно слышал псалом, почувствовал воскресные запахи (свинина и пудинг с изюмом) с камбуза, а также краем сознания отметил дудку боцмана, решительные приказы, топот множества ног. Но дудки, решительность и беготня — обычные явления морской жизни. В любом случае, его внимание полностью захватило самое поразительное, трогательное и неожиданное зрелище в жизни. Пока он следил за пингвином, стремительно плывущим на запад в стеклянной стене перед ним, взгляд уперся в огромную массу, плывущую на восток. Он сразу же понял, что это такое, но на секунду его разум оказался слишком изумлен для крика «Кит!». Кит, точнее, молодая пухлая самка кашалота, слегка испещренная ракушками, а сбоку держался детеныш.
Они упорно плыли, хвосты ходили вверх-вниз, у детеныша быстрее, чем у матери. В определенный момент они оказались на одном уровне и даже выше, чем взгляд Стивена. Потом корабль в свою очередь поднялся, накренившись на гребне волны, и кашалоты исчезли. Вдали он видел фонтаны их сородичей, но совсем далеко – там была остальная часть стада.
Полный радости, Мэтьюрин направился на корму, пробираясь мимо занятых матросов, туго натянутых снастей, шатаясь при качке и пару раз едва не свалившись вниз. Выражение его лица изменилось при виде лица Джека, который тихо попросил его:
— Стивен, ты мне можешь оказать очень большую услугу — держи штатских внизу, чтобы не мешались.
Доктор кивнул и спустился по сходному трапу. Фокс и Эдвардс, его секретарь, собирались подняться, но стояли по сторонам, давая ему спуститься.
— Прошу прощения, но меня изгнали. Очевидно, планируется какой-то маневр, и для него морякам нужна свободная палуба.
— Тогда мы останемся внизу, — ответил Фокс. — Что скажете о партии в шахматы?
Стивен заявил, что будет счастлив. Играл он плохо и не любил проигрывать. Фокс играл хорошо и любил выигрывать. Но так посланник будет спокойно сидеть в каюте.
— Любопытно, что у этого острова почти нет прибоя, несмотря на такие волны, — заметил Фокс, глядя в иллюминатор, пока расставлял доску и фигуры. — Отсюда мы бы его точно разглядели. Остров очень сильно приблизился, невзирая на штиль. Связан ли с этим наш маневр? Не стоит ли покаяться и написать завещание?
— Думаю, нет. Считаю, что вся эта активность связана с высадкой на остров Тристан-да-Кунья. Капитан Обри обещал ветер в середине дня, он нас и принесет к северному острову. С нетерпением жду — помимо всего прочего надеюсь удивить и восхитить сэра Джозефа несколькими жуками, неизвестными ученому миру. Что же до прибоя, точнее его отсутствия, то объясняется это, как мне сказали, широкой полосой гигантских водорослей южных морей, называемых некоторыми морской капустой. Кук сообщал о стеблях длиной более трехсот пятидесяти футов у Кергелена, мне же ни разу не повезло найти ни одного длиннее двухсот сорока.
Игра началась. Стивен, которому достались черные, следовал обычному плану, выстраивая плотную оборонительную позицию в центре доски. Эдвардс, очевидно способный и умный молодой человек, но необычно замкнутый, пробормотал что-то насчет «бокала негуса [16] в кают-компании» и незаметно просочился в дверь.
Стивен надеялся на то, что Фокс, атакуя его оборону, оставит прореху, через которую проскочит вероломный конь, угрожая разрушениями. Действительно, ходов через пятнадцать ему показалось, что такая возможность появится, если удастся прикрыть королевского слона. Он продвинул пешку на клетку.
— Неплохой ход, — сказал Фокс, и Стивен с досадой заметил, что он оказался фатальным. Мэтьюрин знал, если Фокс сделает рокировку и атакует обеими ладьями, черные окажутся беззащитными. Но Фоксу нужно время перед этими ходами, частично чтобы дважды обдумать все возможные контрходы, частично — чтобы насладиться ситуацией.
И всё же Фокс прождал на три крена больше, чем следовало. Доска выдержала два необычно сильных рывка, когда корабль вошел в заросли водорослей, но на третьем слетела со стола, разметав фигуры по всей каюте. Помогая собирать их, Стивен заметил:
— Вы снова чистите свой «Мантон» [17], как я заметил.
— Да. Замок такой тонкой работы, что не хотелось бы доверять его кому-то еще. Как только море образумится, нужно вернуться к нашему состязанию.
Фоксу принадлежали две винтовки, а также несколько охотничьих ружей и пистолетов. Стрелял он очень хорошо, лучше Стивена. И хотя Стивен вряд ли смел надеяться на улучшение своих навыков игры в шахматы, но в стрельбе из пистолета Фокса превзойти мог. Потренировавшись, он мог бы неплохо справляться и с винтовкой. До того он имел дело только с охотничьими или обычными армейскими гладкоствольными ружьями.
