Проклятие виселицы (ЛП) - Мейтленд Карен (читать полную версию книги TXT) 📗
Он был уже у двери, когда Элена наконец заговорила.
— Ребёнка не забрали. Я хотела сказать тебе. Я пыталась... но ты не слушал. Тот сон... он предупреждал меня. Так что мне пришлось, понимаешь, Атен? Мне пришлось это сделать. Прошу, скажи, что ты понял.
Но Атен недоуменно смотрел на неё.
— Понял — что?
— Она убила его, вот что! — глаза Джоан вспыхнули ненавистью.
Атен открыл рот.
— Ма, как ты могла даже подумать такую дикую глупость? Да Элена обожает нашего сына, она бы и волоска на его голове не тронула. Ты же видишь, как она расстроена. — Он привлёк Элену к себе. — Я знаю, мам, Элена тебе никогда особенно не нравилась, но на этот раз ты зашла слишком далеко. Понимаю, ты моя мать, но она — моя жена, и я не желаю, чтобы ты так о ней говорила.
Джоан вызывающе вздёрнула подбородок.
— Тогда давай, сынок, спроси её. Спроси, что она сделала с моим внуком.
Восьмой день после полнолуния, июнь 1211 года
Смертные любят этот кустарник, ибо верят, что он излечивает много недугов, от укуса бешеной собаки до зубной боли, от ячменя на глазу до меланхолии. Побеги бузины - прекрасная приправа к супам, из веток делают дудки для веселых мелодий, бутоны маринуют, цветы придают вкус пирогам, а из ягод получается превосходное вино.
Но берегитесь, смертные, если вы срежете древесину, не попросив разрешения у Бузины-матери, чей дух обитает в кусте. Ибо если потом сделать стул или стол, он непременно треснет и сломается. Так следует обратиться к бузине: "Бузина-матушка, дай мне свои ветви, и я дам тебе свои, когда превращусь в дерево". Но знайте: ведьма часто может принимать обличье бузины. Если на деревню наслали чары, на Иванов день нужно устроить праздник и срезать ветку бузины. Если из среза потечет кровь, то это ведьмина бузина, и если после этого вы заметите женщину с порезом на руках или ногах, то это ведьма.
Младенца нельзя класть в колыбель из бузины, иначе феи будут щипать его до синяков. Дрова из бузины нельзя ворошить в очаге, иначе можно заманить в дом дьявола.
Древесину бузины не используют для кораблей, ибо ведьма может оседлать ветку бузины, как лошадь, и заведет корабль в шторм, что переломит его надвое. Но если посадить бузину у могилы, она защитит тело от тех, кто хочет его выкопать с нечистыми помыслами.
Ибо бузина может нести на одной ветви как ягоды исцеления, так и погибели, но не многие смертные могут их отличить.
Травник Мандрагоры
Суд
— Подведите её ближе, — лорд Осборн нетерпеливо пошевелил затянутыми в перчатку пальцами.
Он погладил грудку сокола, сидевшего на левой руке. Птица перевела пристальный взгляд круглых жёлтых глаз на Элену, которую подтащили к помосту в дальнем углу Большого зала. Она испуганно оглядывалась и дрожала, как загнанная охотниками лань.
В зале собрались чуть ли не все женщины Гастмира. Они сбились в тесную кучку, что-то мрачно бормотали друг другу и бросали на Элену злобные взгляды. Как всем им удалось так быстро собраться — оставалось тайной, но как говорят, слухи разносятся быстро — за час по всей деревне. Обеденный стол Осборна убрали, сейчас он восседал в центре помоста, в глубоком резном кресле. Рядом с ним, за наклонным письменным столиком, на скамейке устроился писарь. Луч яркого послеполуденного солнца скользил по полированному дереву помоста, в нём кружились и плясали крошечные частички пыли. В любой другой час Элена подумала бы, как это красиво. Сейчас она не видела ничего кроме холодных, серых, как море, глаз человека, взиравшего на неё сверху вниз.
— Надеюсь, это достаточно важно, чтобы отвлекать меня от охоты, а не то вам достанется, — недовольно сказал Осборн.
Обернувшись к соколу, он натянул на его голову кожаный клобук и дал знак слуге унести птицу.
— Не корми его, пусть захочет поохотиться. И держи моих лошадей осёдланными, мы выедем, как только закончим с этим делом. Ну? —обернулся он к Рафаэлю, не делая паузы. — Вы что, не можете сами разобраться с деревенской склокой?
Покраснев от гнева, Рафаэль сделал шаг вперёд.
— Эту девушку обвиняют в убийстве собственного ребёнка. Поскольку вы её господин...
— Убийство? Интересно. И кто же предъявляет такое обвинение?
— Свекровь этой девушки, Джоан. Она пришла ко мне с первыми лучами солнца и заявила, что Элена убила её внука.
— Эта женщина здесь? — Осборн оглядывал столпившихся в дальнем конце зала женщин, пытаясь понять, кто из них эта свекровь.
Рафаэль кивнул, и Джоан поспешно подошла к помосту, по пути бросив на Элену ненавидящий взгляд.
— Я вернулась с поля домой вчера вечером, милорд... — она замялась, сообразив, что в спешке забыла сделать реверанс прежде, чем выкладывать свою историю. Джоан неуклюже присела, изобразив полуреверанс и полупоклон, едва не приложившись головой о помост.
— Ты пьяна? — возмутился Осборн. — Нет? Тогда прекрати шататься, женщина. Ты вернулась с поля, и что дальше? Нашла внука мёртвым?
Джоан неистово замотала головой, потом внезапно остановилась, испугавшись, что опять решат, будто она шатается.
— Она сказала, мой внучок спит в колыбели. А я не посмотрела, побоялась его разбудить. Моя мать всегда говорила — пусть детишки тихо спят. И я так измучилась — сенокос, да ещё приходится вставать к ребёнку по десять раз за ночь. Это ведь я о нём заботилась. А эта злобная девка даже кормить его не хотела. Если б меня там не было — оставила бы бедняжку помирать с голоду. А я ей говорила...
Осборн нетерпеливо забарабанил пальцами.
— Значит, ты говоришь, ребёнок умер от плохого обращения и голода?
— Нет, милорд, она его убила, хладнокровно убила. Вышибла ему мозги, бедненькому крошке. Она всё грозилась этим с тех пор, как он родился. Говорила, ей это снилось. Вот, а теперь она взяла да и сделала, убила моего бедного невинного внука. Злобная убийца, вот кто она такая. А я предупреждала сына. Я говорила, что она принесет беду, — Джоан шумно всхлипнула.
Пару мгновений Осборн с отвращением разглядывал продолжающую стенать и вопить Джоан. Несколько женщин из толпы тоже зарыдали, как будто у них отняли собственных детей.
Наконец, Осборн махнул Рафаэлю.
— Принесите тело, мастер Рафаэль. Я повидал достаточно убитых на войне, и детей тоже, чтобы понять, правду ли она говорит.
— Но тела нет, милорд, — сказал Рафаэль. — Видимо, Джоан просто обнаружила, что колыбель пуста. Она утверждает, что Элена созналась в убийстве ребёнка, как и угрожала, но у нас есть только слова Джоан. Мы обыскали и дом, и тофт. Нет никаких признаков ни тела, ни крови.
— Значит, всё, что у нас есть — слова этой крестьянки, что совершено преступление, — сказал Осборн, сжимая пальцы. — Она не первая свекровь, воюющая с женой сына. — Он наклонился, хмуро глядя на Джоан.
— Но если ты, женщина, зря тратишь моё время и обвиняешь невестку назло — я заставлю тебя пожалеть, что на свет родилась. Засеку до костей и...
Джоан в ужасе повалилась на колени.
— Нет, нет, милорд, это правда. Клянусь покровом Пресвятой Девы. Мой... мой сын, он вам скажет. Он много раз слышал, как она угрожала ребёнку, даже ещё до рождения. А прошлой ночью он слышал, как она созналась в убийстве.
Не вставая с колен, Джоан обернулась и ткнула пальцем в Элену.
— А если она не извела моего внука, так где же он? Велите ей, пусть приведёт его сюда и докажет, что невиновна.
Осборн кивнул.
— Может, она и болтливая дура, но говорит правильно. — Он пристально посмотрел на Элену. — Так где же твой ребёнок? Ты убила его, как говорит эта женщина?
Элена плакала и умоляла половину ночи. Теперь горло у неё так опухло, что она не была уверена, сможет ли говорить.
— Я... я не убивала его, клянусь, — прошептала она.
— Скажи громко, девушка! — рявкнул Осборн. — Если ты говоришь правду, позволь нам её услышать.
