Ларец Самозванца (СИ) - Субботин Денис Викторович (читаем книги txt) 📗
— А что, может быть? — испугалась та.
— Может! — заверил её пан Роман. — За нами? Ещё как может!
Испуг, отразившийся на лице Татьяны, вряд ли можно было назвать притворным.
— Эй, хлопцы! — рявкнул пан Роман. — Ну-ка, проверьте-ка рушницы! Как бы не было бы бою…
Но нет, хотя ружейная пальба и достигла ушей недалеко ушедшего отряда, дорога, ведущая на Запад, оставалась пустынна за ними. Перепугавшийся было, жид Даниил немного пришёл в себя. Он даже затряс пейсами, когда пан Анджей в очередной раз предложил ему, на очень выгодных условиях, продать ему пару отличных пистолей из Кёльна. "Очень выгодные условия", в данном случае, означало — даром. Разумеется, Даниилу такая сделка могла принести очень немного пользы. Он отчаянно сопротивлялся подобному напору пана… Но что он мог сделать?! Пан Роман, показавшийся торговцу более разумным, отнёсся к домогательствам своего приятеля вполне равнодушно, если не одобрительно. От казаков — известных жидоненавистников, помощи ждать не приходилось.
— Ах! — вздохнул Даниил, дёрнув себя сразу за оба пейса, да так, что чуть не оторвал их. — Ну как мне отказать такому благородному, такому храброму, такому достойному пану! Конечно же, я согласен, пан Анджей! Вот только… Обещайте мне, что вы не бросите нас на произвол хотя бы до границы с нашей любимой Польшей, и я в придачу к пистолям, добавлю ещё и великолепный турецкий кинжал! Как раз для вашего отрока, что так великолепно восседает на своём жеребце! Ах! Даже турецкие янычары — а я бывал в Блистательной Порте, знаю, о чём говорю, не держатся в седле с таким великолепием! Кинжал будет ему так к лицу!
Яцек, которому жадный пан Анджей в жизни не покупал ничего, вспыхнул и с такой надеждой и мольбой во взгляде посмотрел на господина, что тот заколебался. До границы с Речью Посполитой было ещё довольно далеко, а терпеть среди истинных христиан… пусть и разошедшихся взглядами на веру… жидов было слишком мучительно. Так и хотелось схватить дубину потяжелее и врезать ей по макушке этому… пейсатому. Правда, насчёт носатой и дородной дочки Даниила, у пана Анджея были совершенно другие планы… Вот только встанут лагерем!
Пан Анджей осторожно покосился на приятеля, но, похоже было, пан Роман решил не возражать. Он слишком занят был Татьяной.
— Хорошо! — пробурчал пан Анджей. — Но пистоли и кинжал — вперёд! Знаю я вас, жидов!
Купец и не думал спорить, на самом деле, испытывая немалое облегчение. Два пистоля, да албанский длинный кинжал довольно посредственной ковки, пусть и красиво изукрашенный, вместе стоили гораздо меньше, чем отряд охраны, который он только что нанял аж до самой границы. Места здесь были буйные, неспокойные, в лесах появилось немалое число разбойников, у некоторых из которых под рукой были целые армии, отлично вооружённые и неплохо умеющие драться. Например, в пятидесяти верстах отсюда начинались владения некого воровского атамана по кличке Ворон. Так вот этот Ворон даже пушки имел! Число же его «воинов» превышало все разумные пределы. Московитские воеводы, по крайней мере, предпочитали отсиживаться в городах, а не соваться с ополчением в глухой лес. Так что стоило ли жалеть пистоли и саблю… да даже и девственную чистоту дочери его, Ракель… чтобы дойти живыми? А Ракель, конечно, придётся тяжко. Вон как уставился на её… прости Неназываемый, выпуклости этот толстый лях! Пусть пялится! Не может быть, чтобы чистокровная дочь Израилева, да не задурила голову тупому как вон то дерево ляху!
Меж тем, отряд отдалился от города на десяток вёрст и остановился на короткий привал. Город давно уже укрылся за лесом, опушка здесь была достаточно широкая, чтобы вместить в себя людей, коней, повозки… Запалив костры, казаки принялись варить кулеш, а жиды, отделившись от них — что-то своё, чесночное до жути. Кое-где слышны были уже и песни — вырвавшись из городской тесноты, люди радовались привольной жизни и ровной дороге, что ложилась под копыта их коней. Вот только пан Роман был смурен ликом и то и дело поглядывал на дорогу. Но вот насмотрелся и взмахом руки подозвал к себе Марека.
— Звал, господин?
— Тебе не скучно так ехать? — разглядывая белое облачко-барашек, медленно плывущее по небу, небрежно поинтересовался пан Роман.
— Скучно!!! — радостно заорал Марек. — Когда выезжать?
— Чего орёшь дуром? — недовольно поинтересовался его господин, для вида ещё и головой потряся, словно в ухе его зазвенело. — Сейчас и выезжай. Вернёшься обратно и посмотришь, не следует ли кто за нами. Не нравится мне та канонада… Словно бы войска Шуйского к городу подошли. С чего бы так быстро…
— Одному ехать? — озаботился Марек.
— Ну, почему одному… — пробурчал пан Роман, бросив на отрока косой взгляд. — Можешь Яцека взять. Если вы с ним не поссорились ещё… Так вот! Отстанете часа на три от нас, посмотрите. Если всё тихо — возвращайтесь к вечеру обратно. Нет — разузнайте, кто идёт и зачем! Всё ясно?
— Ясно, господин! — радостно расхмылился Марек. — Ну, я поехал! Яцек!!!
— Да не ори ж ты! — сердито рыкнул в его удаляющуюся спину пан Роман…
Яцека Марек нашёл там, где и ожидал — подле возка панны Татьяны. Зарина о чём-то разговаривала с ним, улыбаясь оруженосцу так мило, что у Марека враз вскипела кровь. Бурый как варёный рак, Яцек невнятно ей отвечал. Похоже, иногда невпопад — это порадовало Марека.
— Вот ты где прохлаждаешься! — проревел Марек, со всей силы опуская ладонь на круглое плечо приятеля-соперника.
— Чего тебе? — недовольно нахмурившись, поинтересовался Яцек. — Не видишь, я занят!
— Ну, как знаешь… — с деланным равнодушием отозвался Марек. — Пан Роман меня в разведку посылает. Я думал, ты захочешь опробовать свой новый кинжал…
— А что, может быть опасно? — изумлённо, с немного наигранным испугом переспросила Зарина.
Марек немедленно закивал:
— Разумеется! Пан Роман иначе и не стал бы меня посылать… Он знает, что я всегда выберусь! Ну, так что, Яцек, ты едешь со мной на это опасное дело?!
Попробовал бы Яцек теперь отказаться!
— Еду! — кисло ответил Яцек.
8
Серебристо-синей рыбкой сверкнув в лучах Солнца, нож вонзился рядом с зелёным дубовым листочком. Секунду подрожал, да и замер.
— Ну, как?! — хвастливо и горделиво спросил Марек.
— Как, как… — Яцек был расстроен, но виду не подал. — Ты вроде в лист хотел попасть! Немного промазал, однако!
Сам он — и хорошо это понимал — даже так попасть бы не смог. В лучшем случае его новый нож, словно специально сделанный — и сбалансированный — чтобы бросать его, втыкался в дерево. О прицельности речи не шло… тем более что даже просто попасть было для Яцека уже прицельным броском! Марек же раз за разом попадал, причём — куда и хотел. Вот сейчас был лишь второй случай, когда промахнулся. Впрочем, мишень была настолько мала, что Яцек вряд ли имел хотя бы малейшие шансы попасть рядом. Зелёный молодой листок в пятак размером ещё и трепыхался на ветке! Словно издевался над промахнувшимся. Именно из-за неожиданного порыва ветра, сдвинувшего листик на фалангу пальца самое большее, Марек и промахнулся. Виду, конечно, не подал и ещё осмелился, мерзавец, с пеной у рта доказывать обратное.
— Подумаешь, велико дело — в лист попасть! — фыркнул Марек. — Ты погляди, как ровно я сучок разрубил!
Подойдя к дереву, он подпрыгнул и, в прыжке, выдернул нож — Марек был невысок ростом, а попал слишком высоко для себя. Зато мог гордиться — на сажень выше головы подпрыгнул почти без разбега. Правда, приземлился не слишком удачно — ударился коленом о выступающий сухой сучок, да так, что штанина треснула.
— Больно? — заботливо, но с трудом сдерживая рвущуюся наружу радость, поинтересовался Яцек. — Ну, ладно! Хватит! Отдавай мне нож… Это мой нож, Марек!
Марек, насмешливо на него глядя, подкидывал нож на ладони… По правде сказать, нож ему понравился. Очень. Даже несмотря на то, что был он кован из не слишком хорошего, датского железа, а рукоять должна была, рассохшись, обязательно соскочить с клинка. Но — Боже, как красиво была вырезана! Как здорово выглядела гадюка, вычеканенная мастером на клинке! Длинная, с узором на шкуре, с тупой башкой и острым, тонким язычком, высунувшимся наружу… Хороша была змея! Красив был клинок. У него, куда лучшего бойца, клинок не такой красивый. Правда, знающий человек сразу отметит синеватую искру дамасской стали, а рукоять с насечкой, чтобы в ладони не скользила, расколется только если долго и старательно бить по ней молотом… Но для девок или таких дурней, как Яцек, это всё укрыто в тумане!
