Индийский мечтатель - Штейнберг Евгений Львович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Начавшись в Европе, военные действия распространились почти на весь земной шар.

В Индию вести о войне пришли в мае. Генерал-губернатор лорд Корнуоллис решил немедленно захватить французские владения на берегах Индии. Осуществить это не представляло труда: немногочисленные французские поселения были со всех сторон окружены британскими территориями, не имели ни сильных гарнизонов, ни хороших укреплений. Рассчитывать на помощь из Франции они не могли, так как французская республика была всецело поглощена обороной страны от иностранных интервентов и внутренних контрреволюционных сил. Быть может, раньше, когда англичане вели войну с майсурским султаном Типу, Франции удалось бы создать в Индии антибританский блок, но эта возможность была упущена. В 1792 году Типу-султан потерпел поражение. Майсур хотя и сохранил свою независимость, но был ослаблен, потерял значительную часть своей территории и нуждался в длительной передышке.

При таком положении вещей судьба французских колоний в Индии была предрешена.

Овладеть мелкими поселениями: Чандернагором, Карикалем, Янаоном, Маэ — было совсем просто. Несколько труднее казался захват Пондишери, но и там сомневаться в исходе не приходилось. И все-таки английское командование хотело избежать всякого риска. Лорд Корнуоллис выехал в Мадрас, чтобы лично руководить операциями крупных сил английской армии и флота против горсточки французов, засевших в Пондишери.

Подгоняемый легким попутным ветром, баркас двигался быстро. Вода была темна и спокойна. Сквозь густую мглу вдали виднелся слабый свет — очевидно, береговые огни. Два человека в лодке вели негромкую беседу. Вернее, говорил старик, а другой слушал, время от времени задавая вопросы.

— Я ушел оттуда более двадцати лет назад, — рассказывал Гопей. — В то время наш край постигло великое бедствие. Дожди сильно запоздали, а потом начались ливни. Реки вышли из берегов и залили поля. То, что уцелело от засухи, погибло от наводнения…

— Разве у вас нет плотин, чтобы защищаться от наводнений?

— Райотам не под силу их строить, Джон Компани  ⁴¹ об этом не думает. Собрать побольше податей — вот его забота… Да, все погибло тогда на полях и в садах! Так было у многих в нашей деревне и в других деревнях. Те, которые сохранили прежние запасы, зарывали их в землю. Однако запасы эти скоро истощились. Джон Компани имел у себя в амбарах много риса, он стал продавать его по очень дорогой цене, так что даже самые богатые из райотов не могли накормить своих жен и детей. Голодные годы случались и прежде, но такого голода мне еще не приходилось видеть, хотя я прожил здесь больше шестидесяти лет. Крепкие мужчины становились тощими, как бамбук, и слабыми, как малые дети. Каждый день кто-нибудь умирал. В моем доме первой умерла жена, за ней дочь и младший сын… Отец мой был очень стар. Он ел меньше нас и умер позже своих внуков… Осталось нас двое: я и старший сын. Мы надеялись дотянуть до осени, чтобы посеять «боро».

— Что это такое?

— Весенний рис. Его сеют поздней осенью, а жатву снимают весной. Есть еще осенний рис — «аус» и зимний — «аман»… Но те посевы погибли, и осталась только надежда на «боро». Может быть, это и удалось бы, однако на нас обрушилось другое несчастье. Новый говернор-сахиб  ⁴² послал по всей стране людей, чтобы собрать налоги.

— Уоррен Хастингс?

— Что нам в их именах! Может быть, его звали так, а возможно, иначе…

— Что же они могли собрать, если земля ничего не уродила?

— До этого им не было дела, — вздохнул Гопей. — Сборщики ворвались в селение, словно дакоиты, с множеством солдат… Шарили в домах, в амбарах, садах… Искали на деревьях, в колодцах, под землей… И если находили немного риса или чего-нибудь другого, хижину сжигали, а хозяев били до смерти. А если и не находили, все равно били: может быть, райоты покажут, где у них припрятано… Меня связали вместе с сыном, били палками и плетьми. Каждый из нас двоих старался подставить свою спину, чтобы отвести удар от другого… После этого люди покинули селения и ушли.

— Куда?

— В разные места. Уходить тоже было опасно: на дорогах сторожили солдаты. Они ловили беглецов и насильно возвращали их в покинутые деревни. От этих демонов можно было укрыться только в джунглях, ибо тигры, леопарды и кобры были добрее их.

Мы прожили в лесах долго. Питались плодами и, подобно птицам, строили себе гнезда на деревьях… Потом мы вышли оттуда. Брат с двумя сыновьями вернулся в селение, он ни за что не хотел расстаться со своим клочком земли… Они жили вблизи того места, где теперь находятся Сону и его господин…

— Ах, вот что!

— Брата моего давно нет в живых, — сказал Гопей. — Один из его сыновей ушел в город, нанялся в армию. Сахибы хорошо платят сипаям. А другой живет там и теперь, его зовут Буксу.

— Почему ты не вернулся вместе с ним?

— Сам не знаю… Селение стало мне чужим. Мы пошли в Калькутту. Носили тюки в порту, скопили немного денег. Купили лодку и сети. Здешние рыбаки не хотели нас принять в свою среду, так как мы были из другой касты, и мы стали рыбачить отдельно…

— А где твой сын?

— Умер… Голод, пытки, дикие звери не одолели его, а когда напала болезнь, ее он уже не смог победить…

Оба умолкли. Лодка шла быстро.

— Инглисы очень сильны. Они взяли Чандернагор в один день. Им это не стоило никакого труда.

— Да… — отозвался спутник. — Но так будет не всегда и не везде.

— Хорошо, если ты прав!.. — вздохнул рыбак; нельзя сказать, чтобы голос его звучал очень уверенно. — Нужно быть осторожным, сахиб! Тебя ищут.

— Откуда ты знаешь?

— Недавно меня повели в полицию. Начальник спросил, кого я возил ночью вместе со слугой Суон-сахиба.

— Что ты ответил?

— Что перевозил по реке много людей и не знаю, кто им нужен. Он угрожал мне тюрьмой, но тюрьма меня не страшит.

— Откуда он мог узнать об этом?

— Кто-то наблюдает за тобой. Будь осторожен.

Туман рассеялся. На горизонте виднелись два крошечных облачка, розоватых, как крылья фламинго. Надвигался стремительный тропический рассвет.

Старик взглянул на небо:

— Будет буря!

— Буря?

Небо было таким ясным, что мысль о буре казалась нелепостью.

— Надо спешить! — Гопей быстро убрал парус. — Я сяду за правое весло, а ты возьми другое. Нужно успеть добраться туда… — Он указал на большую заводь близ левого берега.

Старик оказался прав. Подул северо-западный ветер; порывы его становились все сильнее. Солнце заволокло серой дымкой.

Минут через пятнадцать ураган разразился. Доносились глухие раскаты грома, но дождя не было. Огромные волны вздымались на реке, превратившейся в бушующее море.

Грести становилось все труднее и труднее. Волны обрушивались на баркас, швыряли его, как мячик. Промокшие до нитки гребцы налегали на весла, выбиваясь из сил.

Наконец удалось ввести лодку в бухточку. Старик, пригибая голову под бешеным вихрем, старательно закрепил якорь. Его спутник, готовясь спрыгнуть на отмель, выпрямился и мгновенно был сбит мощным порывом ветра. Он попытался подняться, но ощутил мучительную боль в правой ступне. Кое-как, опираясь на руку Гопея, он сошел на берег и опустился на песок.

Гопей лег ничком, уткнув лицо в землю. Другой последовал его примеру. Ураган свирепствовал. Тучи песка и пыли проносились над их головами. Свист ветра и раскаты грома не умолкали.

Так продолжалось около часа; затем буря стала постепенно стихать и наконец прекратилась вовсе. Оглушенные и продрогшие, они подняли головы.

— Плохо! Кажется, нога сломана.

Гопей наклонился, осторожно ощупал больное место.

— Нет, — сказал он, — только сильный ушиб…

Он пошел к лодке, стал вычерпывать из нее воду глиняной кружкой. Затем вернулся и с неожиданной в этом иссохшем теле легкостью поднял больного и бережно понес его. Лодка глубоко врезалась в песчаную отмель, оттолкнуть ее было нелегко. Все-таки Гопею это удалось; он снова поставил парус.