Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1 - Дюма Александр (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
– Шш! Шш! – сказал Базен, вытаращив глаза. – Не портите мне детей, которым я старюсь внушить добрые нравы.
Дети действительно оглядывали д’Артаньяна и любовались его лошадью, длинной шпагой, шпорами и воинственным видом. Они особенно удивлялись его громкому голосу, и когда он произнес свое любимое словцо, вся школа закричала: «Черт побери!» – со страшным хохотом, визгом и топаньем. Мушкетер усмехнулся, а старый учитель совсем потерял голову.
– Да замолчите ли вы, шалуны! – закричал он. – Ах, господин д’Артаньян, вот вы приехали, и прощай мои добрые нравы!.. Как всегда, вместе с вами приходит беспорядок!.. Просто столпотворение вавилонское!.. Ах, какие несносные мальчишки!
Достопочтенный Базен стал раздавать направо и налево затрещины, от которых ученики его принялись кричать еще громче, только другими голосами.
– А где епархия Арамиса? – спросил д’Артаньян.
– Его преосвященство Рене состоит епископом в Ванне.
– Кто выхлопотал ему это место?
– Наш сосед, господин суперинтендант финансов.
– Кто? Господин Фуке?
– Конечно, он.
– Так Арамис с ним в дружбе?
– Господин епископ каждое воскресенье говорил проповедь в капелле господина суперинтенданта в Во; и потом они вместе ходили на охоту.
– Вот как!
– И господин епископ часто работал над своими нотациями… то есть я хотел сказать – над своими проповедями, вместе с суперинтендантом.
– Так он стихами, что ли, проповедует, сей достойный епископ?
– Сударь, не шутите над религией, ради бога!
– Ладно, Базен, ладно. Так что Арамис в Ванне?
– В Ванне, в Бретани.
– Ты скрытен, Базен, это неправда.
– Но, сударь, ведь священнический дом пустует.
– Он прав, – промолвил д’Артаньян, глядя на дом, вид которого говорил об отсутствии хозяина.
– Но монсеньор должен был написать вам о своем посвящении.
– А давно он посвящен?
– Уже месяц.
– Ну, так времени прошло немного. Я не мог еще понадобиться Арамису. А почему ты не поехал с ним, Базен?
– Нельзя, сударь, у меня здесь дело.
– Азбука?
– И мои прихожане.
– Как! Ты исповедуешь, ты аббат?
– Почти. Таково мое призвание.
– А ты прошел предварительные ступени?
– О, – сказал Базен с апломбом, – теперь, когда мой господин назначен епископом, мне в этом нет надобности.
И он самодовольно потер руки.
«Решительно, – подумал д’Артаньян, – с этим человеком ничего не поделаешь».
– Вели дать мне поесть, Базен.
– С удовольствием, сударь.
– Цыпленка, бульон и бутылку вина.
– Сегодня суббота, день постный, – заметил Базен.
– Мне разрешено, – возразил д’Артаньян.
Базен посмотрел на него с сомнением.
– Ах ты, лицемер! – закричал д’Артаньян. – Так ты, слуга Арамиса, надеешься получить позволение совершать злодеяния, не пройдя предварительных ступеней, а мне, его другу, не разрешено даже поесть скоромного в субботу? Базен, будь со мною любезен, или, клянусь богом, я пожалуюсь королю, и ты навсегда лишишься права исповедовать. Ты знаешь, что король утверждает епископов? Король на моей стороне; значит, я сильнее вас.
Базен двусмысленно улыбнулся:
– О, на нашей стороне господин суперинтендант!
– Так ты издеваешься над королем?
Базен ничего не ответил, но улыбка его была довольно красноречива.
– Давай ужинать! – попросил д’Артаньян. – Скоро семь часов.
Базен обернулся и приказал старшему ученику пойти к кухарке. Тем временем д’Артаньян занялся осмотром дома.
– Ну, – сказал он пренебрежительно, – господин епископ живет неважно.
– У него есть замок в Во, – молвил Базен.
– Который, может быть, стоит Лувра? – спросил мушкетер с насмешкой.
– Он гораздо лучше, – ответил Базен хладнокровно.
– Вот как? – воскликнул д’Артаньян.
Может быть, он стал бы спорить и отстаивать превосходство Лувра. Но тут он заметил, что лошадь его все еще стоит на привязи у ворот.
– Черт возьми! – сказал он. – Вели-ка позаботиться о моей лошади. У твоего господина, верно, нет такого коня.
Базен искоса взглянул на лошадь и произнес:
– Господин суперинтендант пожаловал нам четырех лошадей из своей конюшни, и каждая из них стоит четырех таких, как ваша.
Кровь бросилась в лицо д’Артаньяну. У него зачесались руки. Он посмотрел на голову Базена, обдумывая, куда хватить кулаком. Но вспышка эта тотчас же прошла, д’Артаньян успокоился и усмехнулся:
– Черт возьми! Я хорошо сделал, что оставил королевскую службу. А скажи-ка мне, любезный Базен, сколько мушкетеров у господина суперинтенданта?
– На свои деньги он купит всех, сколько их есть во Франции, – отвечал Базен, закрывая книгу и выпроваживая учеников из залы ударами линейки.
– Черт возьми! – сказал д’Артаньян в последний раз.
Тут ему доложили, что ужин готов. Он пошел за кухаркой, которая провела его в столовую, где ожидал накрытый стол.
Д’Артаньян сел за стол и решительно атаковал жаркое. «Мне кажется, – думал он, запуская зубы в цыпленка, которого, видимо, забыли откормить, – что я напрасно не поступил в свое время на службу к этому господину. Суперинтендант, должно быть, могущественный вельможа. Право же, живя при дворе, мы ровно ничего не знаем. Лучи солнца мешают нам видеть крупные звезды; а они такие же солнца, только немного подальше от земли, вот и вся разница».
Д’Артаньян любил, для своего удовольствия и пользы, заставлять людей говорить о предметах, занимавших его. Поэтому он всячески стал тормошить Базена, но тщетно: от державшегося настороженно Базена ничего не удалось добиться, кроме однообразных и преувеличенных похвал суперинтенданту финансов. С досады Д’Артаньян тотчас по окончании ужина попросил, чтобы ему указали место для ночлега.
Базен ввел д’Артаньяна в неуютную комнату, где он увидел скверную постель. Но мушкетер был нетребователен. Базен заявил ему, что Арамис взял с собою ключи от остальных комнат. Это нисколько не удивило д’Артаньяна, так как он знал, что Арамис часто прячет у себя вещи, которые никто не должен видеть. Поэтому д’Артаньян так же решительно атаковал жесткую постель, как раньше жесткого цыпленка. Ему не меньше хотелось спать, чем прежде есть, и потому он заснул так же быстро, как обглодал цыплячьи косточки.
Выйдя в отставку, д’Артаньян дал себе слово, что будет теперь спать так же крепко, как прежде чутко; хотя он дал себе это обещание от души и с твердым намерением неукоснительно исполнить его, однако же вскоре после полуночи его разбудил стук экипажей и топот коней… Внезапно свет проник в его комнату. В одной рубашке он соскочил с постели и подбежал к окну.
«Неужели король решил вернуться? – подумал он, протирая глаза. – Такая свита может сопровождать только короля…»
– Да здравствует господин суперинтендант! – кричал или, лучше сказать, вопил кто-то в окне нижнего этажа.
Д’Артаньян узнал голос Базена. Базен орал изо всех сил, одной рукой размахивая платком, в другой держа свечу.
Перед глазами д’Артаньяна в окне первой кареты промелькнуло лицо блестящего вельможи. В то же время в карете раздался громкий хохот, вероятно, относившийся к странной фигуре Базена. Свита тоже хохотала.
– Я должен был догадаться, что это не король, – сказал д’Артаньян. – Никто так от души не смеется, когда проезжает его величество.
– Эй, Базен! – закричал он своему соседу, который высунулся из окна, чтобы подольше видеть карету. – Кто это такой?
– Господин Фуке, – отвечал Базен важно.
– А все эти люди?
– Двор господина Фуке.
– Ого! – пробормотал д’Артаньян. – Что сказал бы Мазарини, если б слышал это?
И он снова лег в раздумье, спрашивая себя, каким образом случается, что Арамису всегда покровительствует самый могущественный в королевстве вельможа.
«Неужели он счастливее меня? Или я глупее его?.. Эх!..»
Словом «эх» д’Артаньян, научившись мудрости, оканчивал теперь каждую свою мысль и фразу. Прежде он говаривал «черт возьми!», похожее на удар шпор. Теперь он состарился и шептал только философское «эх», служившее уздой для всех страстей.
