Черный ростовщик - Мушинский Олег (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
— Отдыхайте, я покараулю.
Монах едва слышно вздохнул и затих. Эспада выждал пару секунд и все-таки проверил пульс. Тот слабо, но подтвердил — святой отец пока еще не сдался. Дон Себастьян оглянулся. Диана уже тихонько сопела в углу. Эспада перебрался поближе к выходу. Вода, стекавшая с каменного козырька, тихо барабанила по камням. Один из них, большой и скошенный с одной стороны, показался дону Себастьяну неплохим укрытием. Эспада сбросил на пол плащ, сел, привалился спиной к стене и сам чуть было не уснул.
Чтобы отвлечься от дрёмы, он вытащил пистолет. Вначале аккуратно протер замок платком, потом неторопливо перезарядил оружие. Практически все приходилось делать на ощупь, но у дона Себастьяна был большой опыт. За это время дождь превратился в мелкую изморось, а потом и вовсе прекратился окончательно. Посветлело. Не сильно, но уже можно было различить соседнюю скалу.
Еще через несколько минут в ущелье пожаловали индейцы. Вначале мимо пробежало трое воинов с копьями. Эспада осторожно выглянул из-за камня. При входе в ущелье стояло еще человек десять. У одного в руках был импровизированный фонарь: факел, который он укрывал от непогоды зонтиком с обвисшими полями. Свисающая тряпка защищала пламя от дождя, а тот в свою очередь, промочив ее насквозь, не позволял огню поджечь зонтик. Поддержание столь сложной конструкции в рабочем состоянии требовало полного внимания от факелоносца, но остальные аборигены были настороже и внимательно смотрели по сторонам. Дождавшись, пока первая троица добежит до второго выхода из ущелья, они спокойно двинулись следом, заглядывая по пути в каждую щель.
Эспада медленно выпрямился, вытянул шпагу из ножен и приставил ее к стене, чтобы была под рукой. Мелькнула было мысль, что надо бы разбудить спящих, но Эспада тотчас отказался от этой идеи. В пещере было темно. Достаточно одного неосторожного движения, и на шум тотчас сбегутся все индейцы. Так что оставалось только ждать и молиться, чтобы ни падре, ни Диана не пошевелились во сне.
Индейцы обшарили соседнюю пещеру и спокойно направились дальше. Это в первое укрытие заглядывают осторожно, во второе, в третье. А затем безрезультатность всегда притупляет бдительность. Отсюда и спокойствие, порожденное усталой уверенностью: там, в сто первой щели, тоже ничего и никого нет.
Первый из воинов появился перед входом и остановился, прислушиваясь. Из пещеры не долетало ни звука. Эспада замер. Остальные вроде чуть подотстали, но именно этот индеец стоял слишком неудачно, чтобы можно было быстро и тихо достать его шпагой. Оставалось только пристрелить его, но Эспада не спешил. В таких делах никогда не следовало спешить. С другой стороны, вспышка выстрела могла ослепить индейцев, уже привыкших к этому полумраку, и дать возможность беспрепятственно нанести несколько ударов.
В темноту треугольником вклинился свет. В поле зрения показался второй индеец. Первый повернул к нему голову и вдруг замер как вкопанный. Эспада не услышал ничего. Решив, что это кто-то из спящих пошевелился, он медленно обернулся и похолодел. Темнота по-прежнему надежно укрывала монаха, но на самом краю света вызывающе мерцал яркий блик. Дон Себастьян вначале не понял, что это. Потом сообразил: падре так и не выпустил амулет из рук, и теперь тот, отполированный прежним владельцем чуть ли не до зеркального блеска, посылал последователям дьявольского культа золотые приветствия от их верховного владыки. Свет факела дрожал на ветру, и каждый сполох порождал новый золотой блик.
Резко повернув голову обратно, Эспада едва удержался от выстрела. Оба индейца стояли к нему спиной и что-то высматривали на скале напротив. Тот, что с фонарем, поднял его повыше. То ли увидел, то ли услышал что-то. Эспада тоже пригляделся. Ничего интересного из-за спин воинов видно не было. Индейцы же определенно что-то заметили. Еще какое-то время они провели в полной неподвижности, всматриваясь и вслушиваясь в темноту. Потом первый, видно, уверился в своих подозрениях и плавно, бесшумно побежал в ту сторону. Индеец с импровизированным фонарем едва поспевал за ним, на ходу подавая знаки остальным. Вскоре вся компания скрылась за скалой.
Эспада выдохнул, надел шляпу и пополз в глубь пещеры. Теперь тут снова царил полный мрак, и пришлось пошарить по полу, прежде чем пальцы коснулись жесткой ткани плаща, а затем и золотого диска. Пальцы падре разжались. Эспада спрятал свой трофей во внутренний карман, а потом деликатно растолкал спящего. Сделать это удалось далеко не сразу. Наконец послышался сонный голос монаха:
— А? Что случилось?
— Тише, падре, враги близко.
Монах сел и тихо застонал.
— О боже, как же я устал, — прошептал он. — Неужели опять в дорогу? Где девушка?
— Спит. Насчет дороги — не знаю. Индейцы были здесь, шарили по всем щелям, но потом за каким-то дьяволом бросили это дело и заспешили куда-то. Как думаете, они вернутся?
— Думаю, да, — вздохнул падре. — Хотя это во многом зависит от того, что их вспугнуло. Вообще-то они очень педантичны в таких вопросах.
— Тогда потихоньку ползите к выходу, а я разбужу Диану.
— Хорошо…
Послышался тихий шорох, а потом смущенный шепот падре Доминика:
— Ох, простите, дон Себастьян, но я, кажется, потерял ваше золото. В смысле, тот трофей.
— Все в порядке, он у меня. Ползите.
Снова послышался шорох, медленно смещавшийся к выходу. Диана проснулась мгновенно. Едва дон Себастьян коснулся ее ноги, девушка моментально ее отдернула и чуть было не угодила ему пяткой в нос.
— Кто здесь? — послышался встревоженный шепот.
— Это я. Дон Себастьян.
— Ах, мой спаситель. Тебе не терпится познать мою благодарность?
— Звучит многообещающе, — улыбнулся в темноте Эспада. — Но рядом индейцы, и нам пора опять уносить ноги.
— О, нет! Я не могу больше.
— Я помогу. Поднимайся и обопрись на меня. Ну же.
Девушка с готовностью оперлась на плечо дона Себастьяна, но остановилась, сделав первый же шаг. Еще устраиваясь на ночь, она от усталости заснула прямо во время стягивания обуви и теперь проснулась в одном левом сапоге. Несколько минут ушло на то, чтобы на ощупь найти правый. Потом они кое-как доковыляли до выхода.
Падре Доминик еле держался на ногах. Диана тоже. Эспада, благодаря армейской выучке, оказался в лучшей форме, но и он, по правде говоря, вовсю клевал носом и лишь постоянным усилием воли не позволял себе заснуть. В общем, о еще одном забеге по ночным скалам не могло быть и речи.
Монах предложил перебраться в ту пещеру, которую индейцы уже успели обшарить. Если забиться подальше и сидеть потише, то появлялся шанс остаться незамеченными. Так они и поступили.
Часа через два к дону Себастьяну, дремавшему на посту у входа, подползла Диана и предложила покараулить до утра. Эспада хотел было благородно отказаться, но организм воспротивился. Если он хоть немного не отдохнет, то утром просто свалится на камни, а старик и девушка вряд ли смогут его даже поднять, не то что унести куда-либо. Поэтому, после краткой внутренней борьбы, Эспада сдался, кивнул и тотчас заснул, даже не успев поднять голову после кивка.
Утром он бы не удивился, обнаружив, что девушка испарилась, как туман, но нет. Диана сидела все на том же месте, привалившись боком к каменной стене и прижавшись к ней щекой. Сапожки стояли чуть в стороне, и из-под платья выглядывали маленькие изящные ступни. Оборванные рукава открывали ее тонкие руки, где под нежной кожей угадывались крепкие мускулы. Угадывались ровно настолько, насколько это требовалось для создания совершенного образа. Диана сидела так тихо и неподвижно, что ее можно было принять за спящую, только глаза были широко раскрыты. Застывшая в них тоска не мешала девушке следить за обстановкой. Едва Эспада пошевелился, как она уже повернула к нему голову.
— С добрым утром, — сказала Диана.
— А оно точно доброе? — ворчливо уточнил Эспада.
Спал он неудачно, левое плечо затекло и теперь противно ныло.
