Коварство и честь - Орци (Орчи) Эмма (Эммуска) (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Считаю, — спокойно улыбнулась Маргарита.
— Но во Франции его ненавидят как врага республики. Он против жестокой бойни, преследования невинных, спасает их и помогает чем может! Поэтому они его и ненавидят. Естественно.
— Естественно!
— Но я всегда восхищалась им, — продолжала женщина, сверкая черными бриллиантами глаз. — Всегда-всегда! С тех пор, как услышала, что он спас графа де Турнея, и Жюльетту Марни, и Эстер Венсан, и… и множество других. О, я знаю все! Потому что знакома с Шовеленом и кое с кем в Комитете общественного спасения и попыталась выудить кое-какие сведения об Алом Первоцвете. Стоит ли удивляться, что я восхищалась и боготворила его всей душой. Я готова жизнь отдать, чтобы помочь ему! Он был путеводной звездой в моей унылой жизни! Моим героем и королем!
Она помедлила, глядя перед собой, словно представляла героя своих грез. Щеки пылали, а изумительные волосы окутали плечи собольей мантией, обрамляя идеальный овал лица и подчеркивая белизну шеи. Перед Маргаритой сидело воистину прекрасное создание. И та, одна из прелестнейших женщин своего времени, преисполнилась искренним восхищением незнакомкой и ее, казалось бы, искренним энтузиазмом.
— И вот, — заключила женщина, возвращаясь к болезненным реалиям нынешней жизни, — теперь вы, возможно, понимаете причину ненависти Шовелена.
Она содрогнулась. Свет в глазах потух, словно унеся румянец.
— Должно быть, вы были довольно неосмотрительны, — с улыбкой заметила Маргарита.
— Полагаю, вы правы. А Шовелен так мстителен! Ненавидит Алого Первоцвета. Из нескольких слов, глупых неосторожных слов, он сумел состряпать дело. Меня предупредил друг. Мое имя уже внесено в списки Фукье-Тенвиля. Знаете, что это означает? Допрос! Арест! Приговор! Гильотина. О мой Бог! А ведь я не сделала ничего… ничего! Я сбежала из Парижа! Влиятельный друг сумел это устроить. Меня сопровождал верный слуга. Мы добрались до Булони. Не знаю, как и каким образом. Я была так слаба, так больна, так несчастна, что, казалось, умирала. Просто позволила Франсуа, своему слуге, увезти меня куда пожелает. Но у нас не было ни паспортов, ни бумаг, ничего! А Шовелен шел по нашему следу. Приходилось скрываться в амбарах, сараях, свинарниках… где угодно. Наконец мы добрались до Булони. К счастью, у меня было немного денег, и мы смогли уговорить рыбака продать нам лодку. Маленькую весельную шлюпку. Нам было очень страшно, но на кону стояли две жизни, его и моя. Маленькая лодка в огромном страшном море! К счастью, погода была прекрасной, и Франсуа усадил меня в лодку. Помню только, как берега Франции все отдалялись и отдалялись. Я была такой измученной… возможно, и задремала. Но что-то внезапно разбудило меня. Я услышала крик. Точно знаю, что услышала крик, а потом всплеск… жуткий всплеск… Я промокла насквозь… Одно весло еще торчало в уключине, второго не было. И Франсуа исчез. Я оказалась совсем одна.
Она говорила резко, отрывисто, словно каждое слово причиняло боль. И почти все время смотрела на руки, конвульсивно дергавшиеся и уже скрутившие влажный платок в шарик. Время от времени она посматривала не столько на Маргариту, сколько на сэра Перси. Ее полные слез глаза смотрели то умоляюще, то вызывающе. Сэр Перси, казалось, сочувствовал ей и не спускал с нее глаз с выражением спокойного, добродушного интереса, словно не совсем понимал сказанное. Маргарита, как всегда, была полна нежности и участия.
— Как ужасно вы, должно быть, страдали, — мягко произнесла она. — Но что случилось потом?
— О, не знаю! Не знаю, — снова заплакала бедняжка. — Я была слишком ошеломлена, поражена страхом и ужасом, чтобы сильно страдать. Лодка дрейфовала по волнам. Ночь была прекрасной и спокойной, на меня смотрела огромная луна. Помните луну прошлой ночью?
Маргарита кивнула.
— Но после того ужасного крика и всплеска у меня все спуталось в голове. Полагаю, мой бедный Франсуа заснул или лишился чувств… и упал в воду. Больше я его не видела. И ничего не помню, пока не очнулась на палубе корабля в кругу матросов, которые оказались такими добрыми…
Они вынесли меня на берег, положили в теплой комнате, где какие-то английские джентльмены сжалились надо мной. И… и… но остальное я уже рассказала.
Она откинулась на подушки, словно устав говорить. Руки казались совсем холодными, почти посиневшими, и Маргарита поднялась и закрыла окно.
— Как вы добры и заботливы! — воскликнула незнакомка и с усталым вздохом добавила: — Но больше я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством. Уже поздно, и мне нужно идти.
Она с явной неохотой поднялась.
— Гостиница, где я была, она ведь недалеко?
— Но вы не можете идти одна! — воскликнула Маргарита. — Вы даже не знаете дороги!
— Нет… но, может, ваш слуга согласится проводить меня хотя бы до города? Потом я спрошу, куда идти. Больше я не боюсь!
— Значит, вы говорите по-английски, мадам?
— О да! Мой отец был дипломатом. Однажды он работал в Англии четыре года. Я немного знаю английский. Ничего не забыла.
— Мы, разумеется, пошлем с вами слугу. Вы, должно быть, имеете в виду «Приют рыбака», поскольку именно там нашли английских джентльменов.
— Может, мадам позволит мне ее проводить? — вмешался сэр Перси, впервые с начала рассказа незнакомки.
Та взглянула на него с полузастенчивой, полублагодарной улыбкой.
— Вы, милорд? О нет! Мне неудобно!
Щеки ее вновь налились краской, особенно когда она оглядела свой малопривлекательный наряд.
— Я и забыла! — слезливо пробормотала она. — Франсуа заставил меня надеть это, когда мы покидали Париж.
— В таком случае я одолжу вам свой плащ на сегодняшний вечер, — предложила Маргарита. — Но не стесняйтесь вашего костюма, мадам. На нашем побережье люди привыкли видеть несчастных беженцев в самых причудливых одеждах. Завтра мы найдем вам что-нибудь для поездки в Лондон.
— В Лондон? — оживилась незнакомка. — Да! Я хотела бы поехать в Лондон.
— О, это очень просто. Мадам де Серваль с сыном, двумя дочерьми и еще одним человеком завтра едут туда в экипаже. Уверена, что вы сможете к ним присоединиться. Тогда вы не будете одиноки. У вас есть деньги, мадам? — спросила практичная Маргарита.
— О да. И достаточно, по крайней мере на первое время… в кошельке под… под одеждой. Я сумела накопить немного и ничего не истратила. Я независима, — заключила она с благодарной улыбкой. — И как только найду мужа…
— Вашего мужа?! — воскликнула Маргарита.
— Месье маркиза де Фонтене, — просто ответила незнакомка. — Возможно, вы его знаете. Видели его в Лондоне… нет?
— Насколько мне известно… нет, — покачала головой Маргарита.
— Он оставил меня два года назад… бежал, бросил… эмигрировал в Англию, а я осталась одна в целом мире. Он спасся, скрывшись из Франции, но я… тогда я не могла ехать с ним, и…
Казалось, она вот-вот разразится слезами. Но она взяла себя в руки и продолжала уже спокойнее:
— Видите ли, это моя идея — найти когда-нибудь мужа. Теперь жестокая судьба вынудила меня бежать из Франции, вот я и решила ехать в Лондон и отыскать старых друзей, которые, возможно, приведут меня к месье де Фонтене. Я по-прежнему его люблю, хотя он был так жесток. И думаю… надеюсь, он не совсем меня забыл.
— Это было бы невозможно, — мягко заверила Маргарита. — Но в Лондоне у меня друзья, которые принимают многих эмигрантов. Посмотрим, что мы сможем сделать. Думаю, будет несложно найти месье де Фонтене.
— Вы ангел, миледи! — воскликнула незнакомка и, взяв руку Маргариты, смиренно поднесла к губам. Снова промокнула глаза, взяла шапку и поспешно спрятала под ней богатство волос, после чего повернулась к сэру Перси.
— Я готова, милорд. И без того злоупотребила вашим гостеприимством. Но я не настолько храбра, чтобы отказаться от вашего эскорта. Миледи, простите меня. Я буду идти быстро, очень быстро, чтобы милорд поскорее к вам вернулся.
Она завернулась в плащ, принесенный одним из слуг, и вышла из дома в сопровождении сэра Перси. Маргарита постояла на крыльце, прислушиваясь к шагам и недоуменно хмурясь. Взгляд сделался тревожным. Каким-то образом короткая встреча с этой странной и прекрасной женщиной наполнила ее душу смутным предчувствием беды, которое она тщетно пыталась побороть. В ее сердце не было никаких подозрений в отношении этой женщины, но она, Маргарита, всегда такая участливая, так хорошо понимавшая злоключения несчастных, готовая сочувствовать делу, которому сэр Перси посвятил жизнь, сейчас оставалась холодной и равнодушной. История мадам де Фонтене слегка, совсем немного отличалась своими мрачными подробностями бесконечного унижения и несчастий от сотни подобных историй, рассказанных за последние три года. Она всегда была готова понять, утешить и помочь. Но на этот раз чувствовала себя так, словно наткнулась на раненую или больную рептилию, нечто слабое, беспомощное и все же не стоящее сострадания.
