Дипломатическая тайна - Никулин Лев Вениаминович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Она протягивает руку, но Гифт не обнаруживает желания передать ей конверт.
– Ничего представляющего какой бы то ни было интерес для мадемуазель…
– Вы не хотите показать мне?…
– Не настаивайте… Это может вскрыть только…
Рука Люси опускается к поясу, и на солнце блестит никелированная сталь “веблей?скот”. Перси окончательно изумлен.
– Неудачная шутка, мадемуазель… Спрячьте!
Он щурится от блеска солнца на неприятном и назойливом предмете, прямо против его виска.
– Считаю до пяти. Если вы не вскроете конверт…
– Что это значит?…
– Простое любопытство, эксцентричность, может быть, но считаю до пяти… раз…
Перси видит ее глаза, странно вздрагивающие губы и палец с розовым, отполированным ногтем на спуске.
– Раз… три… четыре…
Еще секунда, и Перси Гифт – второй секретарь посольства в Мирате, перестанет существовать. Это ясно. Его рука протягивает конверт.
– Вскройте сами…
“Веблей?скот” в том же положении.
Перси, дрожа от бешенства и изумления, дергает шнурок под печатью. Он вскрывает кожаный конверт. Затем внутренний полотняный. Плотная пачка бумаг.
Люси тоже заинтересована. Она опускает руку с револьвером. Теперь это лишнее – пакет вскрыт.
Вдруг Перси в настоящей ярости бросает пакет и разражается самыми непристойными ругательствами. Люси подхватывает разлетевшиеся по ковру бумаги.
Ничего, кроме старых газет и чистой бумаг и…
Перси встает и долго ходит под абрикосовыми деревьями.
– Что, собственно, произошло?… Он круто поворачивается к Люси.
– Нас обманули! Поняли?… Тысячи верст, столько хитростей и усилий – напрасно! Нас провели!… Они отправили курьера с фальшивой почтой… Мы потеряли двух прекрасных агентов в Москве. А документ!… документ!… Где же документ?…
Люси медленно поднимается с ковра. Она внимательно смотрит на Перси Гифта.
– Однако… надо ехать…
Он вытирает холодный пот со лба и говорит растерянно и слабо.
– Вы правы… Пора.
ПЕРЕВОРОТ
В восемь часов утра, за полчаса до гон минуты, когда камердинер начинает день сэра Роберта Кетля, раздвигая портьеры на окнах и откидывая полог, защищающий от москитов королевского посла, дверь распахивается, и, против всяких установленных джентльменами правил, в комнату вбегает майор Герд, наполовину выбритый, с мыльной пеной на левой щеке.
Сэр Роберт Кетль приподнимается на подушках. По остановившимся зрачкам можно предположить, что в его представлении все происходящее – неприятный сон, следствие позднего и обильного ужина. Но наполовину выбритый майор Герд, по?видимому, существует в действительности, размахивает большим газетным листом и находится в невероятном нервном возбуждении. Развернув перед сэром Робертом Кетлем газету, он чуть не обрывает шторы, раздвигает портьеры и с размаху падает в кресло перед кроватью в позе, выражающей отчаяние, изумление и ярость.
Королевский посол находит круглые очки, узнает заголовок “Свободы Гюлистана”.
Майор нетерпеливо берет у него газету и читает вслух:
– “Подлинное доказательство измены совета министров. Тайное соглашение с королевским послом. Убийство Омара эль Афгани”.
Сэр Роберт Кетль роняет очки и слушает, с трудом вникая в смысл некоторых фраз:
– “…Нижеподписавшиеся председатель совета министров независимого Гюлистана Мирза Али?Мухамед Ол Мольк и королевский посол в Гюлистане…
Обязуюсь предоставить государству Гюлистан пятьдесят миллионов рупий в виде реализуемого в Соединенном королевстве пятипроцентного займа…
Десять процентов всех выпущенных обязательств займа не поступают в продажу, а приобретаются правительством Соединенного королевства и будут внесены на текущие счета Мирзы Мухамеда Оль Молька и тех, кого он укажет…
Председатель совета министров Гюлистана Али?Мухамед Ол Мольк обязуется воспрепятствовать заключению торгового и дружественного договора с Республикой Советов, а также предоставить концессии на рудники Санги?Азар королевскому Экспортному банку в Центральной Азии…”
Нет никаких сомнений. Документ, который, по их предположениям, находился в Москве, документ, за которым послали Перси Гифта, документ, в котором заключалась судьба нужного министерства и карьера королевского посла, сфотографирован и отчетливым клише дан на первой странице “Свободы Гюлистана”.
Четкие подписи:
“Председатель совета министров независимого Гюлистана Мирза Мухамед Ол Мольк.
Сэр Роберт Кетль – королевский посол в Гюлистане”.
Что же произошло?…
Майор Герд говорит глухо и бессвязно.
– Они не могли получить документ из Москвы… Никто не приезжал из России ни тайно, ни явно… Это невероятно… Перси Гифт…
Однако сэр Роберт Кетль потрясает смятой газетой…
Вдруг Герд выпрямляется, как пружина, и бледнеет от одной неожиданной и страшной мысли. Затем он думает вслух, ужасаясь и покрываясь потом:
– Может быть… мы были обмануты. Документ был у них в руках, они берегли его и в подходящий момент…
Наконец он мучительным усилием овладевает собой и почти спокойно развивает свою мысль дальше:
– История с телефонным проводом могла быть раскрыта. Вместо того чтобы просто перерезать проволоку, они могли снабжать нас ложной информацией. Таким образом, они заставили нас искать документ в Москве в то время, как они подготовляли здесь эффект…
Это ужасно!… Неужели им думаете?
– А войска на южной границе? Мне показалось подозрительным – почему перевал Сенгн… Допустим, они хотели перебросить сюда какие?нибудь шайки. Сенги – единственные ворота из южной области, это путь к Мирату… Но, может быть, им нужно было убрать из Мирата две гвардейские дивизии… И это ловкий ход… Неужели эти дикари способны на такую игру?…
Сэр Роберт Кетль останавливает поток ругательств…
– Послушайте, Герд! – он потрясает газетой. – Но ведь это – начало революции! Документ и идиотское совпадение – убийство Омара…
– Это дело старого осла Али?Мухамеда… Идиот!
– Ответьте мне на вопрос… Что все это значит?… Неужели?…
И в ту секунду, когда майор Герд с судорожно сжатыми зубами сидит в кресле против сэра Роберта Кетля в белой с синими полосами пижаме, забыв все правила дипломатической иерархии и этикет джентльменов, дверь громко хлопает, и на пороге появляется молодой человек в белом, выпачканном грязью костюме, с растрепанной прической, один из полудюжины вторых секретарей.
– Мухаджерины ворвались в город!… Идет бой у арсенала!… На базаре карету королевского посольства забросали грязью…
Несколько секунд мертвого молчания, которое завершают гулкие пушечные удары где?то вблизи. Долго дребезжат стекла, и все трое застывают, как в столбняке.
* * *
Началось ночью, когда четверо с виду дервишей и нищих убили Омара Эль Афгани у ворот законодательного собрания. Этот человек не знал страха, может быть, потому, что был слишком занят и мало думал о себе в эти дни. Наконец можно ли ждать смерти накануне победы? Победа была в воздухе, в ветре из пустыни, в шепоте уличной толпы.
После речи в парламенте он был обречен. У Мирзы Али?Мухамеда политические соображения отошли на второй план. Теперь Омар эль Афгани был его личным врагом. Можно ли себе отказать в мести? В первый раз за сорок лет человек осмелился оскорбить Мирзу Али?Мухамеда на глазах у тысячи человек в законодательном собрании. Этот человек должен был умереть. И он умер в тот момент, когда торопился к друзьям.
Его единственный спутник?юноша, оставив тело на ступенях дворца законодательного собрания, бежал! Вокруг были тысячи проклинающих, призывающих к мести, неистовствующих. И когда юноша, добежав до лагеря мухаджеринов, задыхаясь, кричал об убийстве, толпа, окружавшая тело, камнями и палками разогнала полицейский отряд и через весь город несла окровавленный труп того, кто был первым трибуном и любимым вождем Гюлистана.
Один “американец” сохранял спокойствие в минуту, когда весть об убийстве подняла весь лагерь. И потом все вспоминали, что именно он остановил десятитысячную безоружную толпу, которая бросилась к кварталу министерств, выбрал из толпы самых здоровых и сильных, роздал им лишнее оружие в лагере и на рассвете направил их вместе с восемьюстами мухаджеринов на штурм арсенала.
