Удивительные приключения Гертона Айронкестля - Рони-старший Жозеф Анри (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗

Отступая, леопард увидел вдруг Филиппа и сэра Джорджа. Его янтарные глаза с жадностью устремились на обоих мужчин.

– Я целю в голову! – холодно сказал англичанин.

– Это всего лучше! – подтвердил Маранж. – Я поступлю так же.

Леопард колебался. В нем боролись страх, ярость, голод. Но, видя эти странные силуэты, устремленные на него глаза, карабины, казавшиеся продолжением их рук, он уступил и отправился на поиски другой добычи, более робкой и лучше ему известной.

Глава III

Жизнь или смерть

Смерть витала над караваном. Время от времени к странному перезвону растений примешивалось то блеяние козы, то хрипение ослов, то дикий рев верблюда. Громадные мухи продолжали донимать животных… И черные, несмотря на свою веру в главу каравана, бросали вокруг тусклые взгляды, в которых читались нарастающее возмущение и вспышки безумия.

– Плохо дело! – сказал Курам, только что державший речь к черным. – Некоторые совсем сошли с ума, господин.

Гертон взглянул на сумрачных людей. У него самого горло жгло, как в огне, а гигант Гютри страдал невыразимо… Лучше всех боролась с жаждой Мюриэль.

– Скажи им, чтоб подождали еще час! – оказал Айронкестль. – Если ничего не случится, мы пожертвуем верблюдом.

Курам понес черным обещание господина, и так как надежда принимала определенную форму, люди воспрянули…

Гертон всматривался в горизонт… Где они? Достигли ли они реки или же бродили, как караван, по пустыне, еще более ужасной от этих в изобилии растущих кустов.

– Отвратительная вещь! – ругался Гютри. – Я решительно не знаю, смогу ли я выдержать еще час. Я галлюцинирую, дядя Гертон. Моя голова полна источников, ручьев, водопадов… Гнусная пытка! Еще час!..

Он вытащил свой хронометр и стал смотреть на него блуждающим взглядом.

Гертон обернулся к молодой девушке.

– За меня не бойтесь, – сказала Мюриэль. – Я и больше часа могу ждать, если понадобится.

Но отсутствие Филиппа пугало и огорчало ее. Не попал ли он в какую-нибудь ловушку в этой таинственной и враждебной земле? Забывая о своих страданиях, она думала о человеке, которого ее верное сердце полюбило так, что эта любовь никогда не пройдет.

Прошел еще час. Жестокий свет ослеплял людей и животных. У Гютри было такое ощущение, что он шел через огромную раскаленную печь…

Один чернокожий повалился на землю, испуская жалобные крики. Другой размахивал ножом… Все начали роптать.

И снова Гертон бросал отчаянные взгляды на горизонт… Ничего! Одни только голубые и фиолетовые травы, да гигантские мухи, да нестерпимый перезвон колоколов.

– Неужели же пришла гибель?

И, повернувшись к Мюриэль, с сердцем, разрываемым угрызениями, он простонал:

– Какое безумие заставило меня подвергать опасности эту молодую жизнь?

Чтоб выиграть время, он разрешил устроить привал и велел расставить палатки, говоря:

– Через десять минут мы зарежем верблюда.

Под наскоро поставленными палатками белые и черные искали хотя бы слабой прохлады. Гертон, скрепя сердце, назначил двух черных для выполнения жертвоприношения… Они выступили вперед, вооруженные острыми ножами.

– Стойте! – крикнул Курам.

Припав к земле ухом, он внимательно слушал.

– Я слышу топот, – промолвил он, – топот крупных животных…

Все слушали, затаив дыханье. Гертон сказал жертвоприносителям:

– Не двигайтесь, пока я не подам знака.

Они стояли подле обреченного животного. Лезвия сверкали, как серебро. Курам продолжал слушать, наклонившись к земле. Еще двое черных последовали его примеру.

– Ну, Курам? – спросил Айронкестль.

– Топот приближается, господин, и я думаю, что это верблюды…

Один из черных подтвердил:

– Да, это верблюды! Но другой проворчал:

– А может быть, вепри.

– С какой стороны слышится топот, Курам?

Курам указал на тянувшийся с юго-западной стороны пригорок, хотя и невысокий, метров 20 в вышину, но все же суживающий горизонт.

– Вперед! – сказал Гютри, оседлавший наиболее крупного из верблюдов. – Если это они, я подниму обе руки.

Несмотря на усталость и жажду, животное не отказалось идти. Оно медленно зашагало. Несколько черных, охваченные нетерпением, следовали за колоссом.

Гертон, наведший было бинокль, в тревоге опустил его…

– Только бы не потерпеть разочарования!.. – беспокоился он, видя, как взоры всех обратились на юго-запад.

Тем временем Гютри достиг подошвы холма. Склон был не крут, верблюд взбирался на него без особых усилий. Черные шли впереди.

Гертон и Мюриэль ждали. С каждым биением пульса отчаяние сменялось надеждой, надежда – снова отчаянием.

Еще несколько шагов. Черные уже наверху. Вот они беснуются, кричат, но нельзя разобрать, радость ли то или разочарование.

Но вот Гютри поднимает, наконец, обе руки.

– Это они! – кричит Гертон прерывающимся голосом. Теперь он снова схватился за бинокль. Гютри смеялся!

– Вода!.. Они нашли воду!

Весь караван прыгал от радости, даже животные. Через несколько минут Гертон был у холма и поднимался по легкой покатости.

Вдали, по пустыне с звенящими растениями, бежали рысью два верблюда. Уже ясно можно было различить Филиппа и сэра Джорджа. Полные мехи подпрыгивали на боках горбатых животных…

Гютри неистово горланил победную песнь, черные исступленно кричали, и все продолжали бежать.

– Это, наконец, вода? – зарычал Сидней, когда был уже близко.

– Вода! – невозмутимо ответил сэр Джордж, протягивая ему флягу. – Там в пустыне течет большая река, как говорил Айронкестль.

Гютри продолжал неистово пить жизненную влагу… Черные выли и прыгали, и смеялись, как дети. Спокойная радость наполняла грудь Гертона.

– Обратил Господь взоры свои на мольбу смиренных и не презрел моления их…

Когда порции были розданы, эти люди ожили, как оживают и зеленеют сухие травы после дождя; даже животные получили хотя и малые дозы, но все же достаточные для того, чтоб дать им силы достигнуть реки.

Утолив жажду, Гертон выслушал без особого удивления рассказ Филиппа и сэра Джорджа.

– Самуэль писал мне об этом! – оказал он. – Этой ночью караван сделает привал на берегу большой реки.

Отчаяния не было и следа. В радости возрождения к жизни первобытное сознание черных, лишь смутно рисующее будущее, уже забыло об испытании, и так как господа снова восторжествовали над коварной природой, их вера стала непоколебимой.

Глава IV

У берега реки

Караван сделал привал в тысяче шагов от реки. Наступила ночь. Звездный свет отражался от растений и неуловимо струился по пустыне.

Шесть скалистых массивов окружали лагерь, расположенный на полосе красной земли, где росли лишь лишаи, мхи да дикие травы. Огонь бросал сверкающий свет, и шмыгающие во тьме звери останавливались в отдалении и следили за странными существами, двигавшимися среди огней.

Появлялись и исчезали то жабы и громадные ящеры, то медянистые шакалы и приплясывающие гиены, то ощетинившиеся вепри, розовые гиппопотамы и быстроногие антилопы; иногда во тьме вспархивала хищная птица с пушистыми крыльями и, наконец, у самого берега показался лев. Несколько минут он стоял, пристально рассматривая лагерь, затем принялся бродить.

– У него шерсть, как у лисы! – заметил Сидней в то время, как сэр Джордж проверял ружье.

– И какая-то странная походка! – прибавил Филипп. Верблюды, ослы и козы тревожно принюхивались.

– Он не так велик, как давешний леопард.

– Да, – подтвердил Филипп, – и верно не так страшен…

– Какой проворный! – воскликнул Гютри.

Лев скрылся, появилось три громадных чудовища.

– Ящеры! – сказал Гертон со смесью страха и любопытства.

– Волосатые ящеры! – внес поправку Филипп. – Такие же, какого мы встретили утром… Самый крупный – поистине… поистине апокалиптический зверь!

И в самом деле, один из ящеров был по крайней мере Двенадцати метров в длину и грузностью не уступал носорогу. Его три глаза цвета изумруда, подернутого янтарем, наблюдали окружающее.