Полет сокола (В поисках древних кладов) (Другой перевод) - Смит Уилбур (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Главный хирург хорошо знал, что за женщина стоит перед ним и кто она такая. До него доходили слухи, над которыми потешалась вся колония, и он не одобрял Робин.
Робин, в свою очередь, понятия не имела, что за пожилой джентльмен с кустистыми седыми бакенбардами и нависающими бровями стоит перед ней, хотя по пятнам засохшей крови на сюртуке догадывалась, что это хирург старой школы, который оперирует в уличной одежде и считает эти пятна отличительным знаком профессии. Он был более достойным противником, чем госпитальная сестра-хозяйка, и дочь Фуллера Баллантайна с воинственным огнем в глазах повернулась к нему:
– Тогда, сэр, меня удивляет, с какой готовностью бы признаете свое невежество и ограниченность.
Тот задохнулся от возмущения, а потом бессвязно залопотал:
– Ей-Богу, мадам, не полагаете же вы, что я буду искать смертельный яд в каждой пылинке, в каждой капле воды, даже на моих собственных руках. – Главный хирург потряс руками у лица Робин.
Под ногтями застыли темные полумесяцы засохшей крови – сегодня утром он оперировал. Он наклонился к ней, яростно брызжа слюной, и Робин слегка отстранилась.
– Да, сэр, – громко сказала она. – Ищите их именно там, а также в каждом вашем выдохе и в этой грязной одежде.
Ссора становилась все яростнее, все чаще слышались личные оскорбления. Редактор с восторгом строчил в блокноте. Он и не мечтал о таком скандале. Развязка наступила, когда его спутница разозлила противника так, что он отпустил крепкое ругательство, под стать овладевшей им ярости.
– Ваши слова столь же отвратительны, как эти ваши жалкие тампоны, – сказала она и запустила тампоном прямо ему в лицо с такой силой, что вода окатила его бакенбарды и сюртук. Робин торжествующим шагом вышла из операционной.
– Так ты его ударила? – Зуга опустил газету и посмотрел на сестру. – Да, сестренка, иногда ты совсем не похожа на леди.
– Что верно, то верно, – без тени раскаяния ответила Робин. – Но ты это замечаешь уже не в первый раз. Кроме того, я понятия не имела, что он главный хирург.
Зуга с шутливым неодобрением покачал головой и прочитал вслух:
– Его окончательное мнение, высказанное редактору, таково: мисс Робин Баллантайн не доктор, а неоперившийся птенец сомнительной квалификации, полученной без году неделя в непонятном медицинском заведении весьма подозрительным способом.
– Великолепно! – Сестра захлопала в ладоши. – Оратор из него получился бы куда лучше, чем хирург.
– Далее он говорит, что намеревается обратиться в суд, чтобы получить компенсацию за моральный ущерб.
– За оскорбление, нанесенное при помощи тампона, – весело рассмеялась Робин и встала из-за стола. – Ну и черт с ним. Нам надо спешить, чтобы успеть на встречу с капитаном Кодрингтоном.
Когда она стояла рядом с Зугой на корме водоналивного лихтера, причаливающего к стальному борту канонерской лодки, веселое настроение еще не покинуло ее.
Юго-восточный ветер вспахал поверхность Столовой бухты, покрыв ее похожими на вату белыми барашками, и натянул толстое облачное покрывало на плоскую вершину горы. В колонии этот ветер называли «капским доктором» – без него летняя жара была бы невыносимой. Однако он представлял собой постоянную опасность для мореплавания – берега бухты были усеяны обломками потерпевших крушение кораблей. «Черный смех» рвался и раскачивался на якорной цепи, и два человека несли вахту у якоря.
Лихтер подошел к борту, сверху спустили толстый брезентовый шланг, и двенадцать человек встали на насосы, перекачивая груз в водяные баки в котельной канонерской лодки. Только потом гостей взяли на борт.
Поднявшись на верхнюю палубу, Робин сразу взглянула на ют. Кодрингтон стоял там. Он был в одной рубашке, без кителя, и на голову возвышался над группой мичманов. Его выгоревшие волосы ярко сверкали на солнце.
На палубе стояла суматоха, в которой, однако, ощущалась целеустремленность. Пополнялись запасы продовольствия, бункера загружались водой и углем. Робин при помощи Зуги пробиралась сквозь всю эту кутерьму. Кодрингтон отвернулся от планшира и увидел их.
Он казался моложе, чем запомнилось Робин, потому что теперь его лицо было спокойным, а движения – свободными. Рядом с седыми, потрепанными непогодой матросами капитан казался почти мальчишкой, но это впечатление развеялось, едва он заметил гостей. Внезапно его черты стали суровыми, губы сжались, глаза сверкнули холодом, как бледные сапфиры.
– Капитан Кодрингтон, – приветствовал его Зуга с тщательно отрепетированной вежливой улыбкой. – Я майор Баллантайн.
– Мы уже встречались, сэр, – ответил Кодрингтон, не попытавшись в ответ изобразить даже подобие улыбки.
Зуга невозмутимо продолжал:
– Разрешите представить вам мою сестру, доктора Баллантайн.
Кодрингтон взглянул на Робин.
– Ваш покорный слуга, мэм. – Вышел скорее кивок, чем поклон. – Сегодня в утренней газете я кое-что читал о ваших подвигах. – На миг суровое выражение исчезло, в синих глазах мелькнула озорная искра. – У вас сильные убеждения, мэм, и еще более сильная правая рука.
Потом он обратился к Зуге:
– У меня есть приказ адмирала Кемпа доставить вас и вашу экспедицию в Келимане. Не сомневаюсь, что после ваших предыдущих попутчиков вы найдете мое общество утомительным. – Капитан демонстративно отвернулся и посмотрел туда, где в полукилометре на вспененных ветром волнах покачивался на якоре «Гурон». Проследив за капитанским взглядом, Зуга впервые беспокойно заерзал. Кодрингтон продолжал: – Как бы то ни было, буду вам признателен, если вы подниметесь на борт моего судна до послезавтрашнего полудня. В тот день я ожидаю хорошего прилива и намереваюсь покинуть бухту. А теперь извините. Я должен вернуться к управлению кораблем. – Без приличествующих формальностей, не подав руки на прощание, лишь кивнув, Кодрингтон отвернулся к ожидавшим его мичманам, и обворожительная улыбка Зуги исчезла. Он разозлился на столь краткое прощание, его лицо потемнело от гнева
– Ну и наглец этот парень, – прорычал он. обращаясь к Робин. Поколебавшись секунду, он отрывисто бросил: – Пошли, нам пора. – Зуга повернулся, пересек палубу и спустился на водоналивной лихтер, но сестра не двинулась с места.
Она молча ждала, пока капитан закончит разговор с боцманом. Он поднял глаза и, увидев ее снова, сделал вид, что удивился.
– Капитан Кодрингтон, мы покинули «Гурон» по моему настоянию. Именно поэтому мы ищем другое попутное судно. – Робин говорила громким хрипловатым голосом, но в ее тоне слышалась такая сила чувства, что он заколебался. – Вы были правы. Этот корабль невольничий, а Сент-Джон – рабовладелец. Я это выяснила.
– Как? – спросил Кодрингтон внезапно изменившимся тоном.
– Сейчас я не могу рассказать. Мой брат…
Робин взглянула в сторону лихтера, ожидая, что он вот-вот появится снова. Зуга дал ей точные указания, как она должна вести себя с капитаном.
– Сегодня днем я буду на пристани в Роджер-Бей, – торопливо добавила она.
– Во сколько?
– В три часа. – Робин отвернулась, приподняла юбки выше лодыжек и поспешила к борту.
Адмирал Кемп сидел в огромном резном кресле, которое младшие офицеры прозвали «троном». Он терял терпение. На фоне громадной спинки его старческое тело казалось еще немощнее. Плечи были слишком узки для изобильного золотого шитья, что украшало его мундир. Чтобы усидеть на месте, он вцепился в подлокотники кресла. Этот молодой офицер выводил его из себя.
Клинтон Кодрингтон склонился перед ним и говорил тихо, но настойчиво, подчеркивая каждую мысль жестами изящно очерченных рук. Адмирал находил избыточную энергию и энтузиазм капитана «Черного смеха» утомительными. Он предпочитал людей не такого деятельного склада, на которых можно положиться, зная, что они в точности исполнят букву приказа и не пустятся в рискованные импровизации.
Командующий с глубоким подозрением относился к офицерам, которых считали блистательными. Сам он в юности никогда не имел такой репутации, его даже прозвали «Трудяга Кемп», и он полагал, что слово «блистательный» – всего лишь синоним слова «ненадежный».
