Безымянное семейство (с иллюстрациями) - Верн Жюль Габриэль (читаем книги бесплатно .TXT) 📗

Жан был глубоко тронут таким проявлением преданности, граничащей с самопожертвованием. Да! Канадское население ожидало его как Мессию [145]. Но Жан ограничивался ответом:

— Я не знаю, где скрывается Жан Безымянный, однако, когда придет время, он будет там, где ему следует быть!

В ночь с 26 на 27 сентября, к полуночи, «Шамплен» достиг южного ответвления реки Св. Лаврентия, которое отделяет остров Монреаль от южного берега.

Путешествие близилось к концу. Через несколько дней братья Арше снимут с баркаса снасти на весь зимний период, надолго прерывающий речное судоходство. Затем они с Жаном вернутся в графство Лапрери, на ферму «Шипоган», куда на свадебное торжество соберется вся семья фермера.

Рукав реки Св. Лаврентия между островом Монреаль и правым берегом образует стремнины, которые можно считать одной из достопримечательностей страны. В этом месте образовалось нечто вроде озера, похожего на озеро Св. Петра, где «Шамплен» повстречался с «клетью» сплавщика Луи Лакаса. Его называют порогом Св. Людовика, он расположен напротив Лашина, небольшого селения, построенного выше Монреаля; эта дачная местность — излюбленное место отдыха монреальцев. Здесь образовалось как бы бурное море, куда изливаются воды одного из притоков — Утауэ. Густые леса все еще стоят плотной стеной на правом берегу вокруг деревни Каухнавага, где небольшая церквушка обращенных в христианство ирокезов показывает из зеленой чащи свой скромный шпиль.

В этой части реки Св. Лаврентия подъем вверх по течению труден, но и спуск таит в себе опасность: он может оказаться чересчур стремительным, а это нежелательно, так как достаточно одного неловкого движения шестом, чтобы бросить судно в стремнину. Но судовладельцы, привыкшие к опасным проходам, особенно рыбаки, приплывающие сюда за богатейшим уловом бешенки, весьма искусно маневрируют в этих бурливых водах. Если идти вдоль крутого южного берега бечевою, то вполне возможно добраться до Лапрери — административного центра одноименного графства, где «Шамплен» вставал обыкновенно на зимнюю стоянку.

К середине дня баркас находился немного ниже местечка Лашин [146]. Откуда появилось здесь название громадной азиатской империи? Оказывается, от первопроходцев реки Св. Лаврентия: дойдя до территорий, соседствующих со Страной Великих озер, они решили, что находятся на побережье Тихого океана и, следовательно, недалеко от Поднебесной империи.

Итак, хозяин «Шамплена» маневрировал, чтобы подвести баркас к правому берегу реки: он достиг его к пяти часам вечера примерно в том месте, где проходит граница между графством Монреаль и графством Лапрери.

Тут Жан сказал ему:

— Я сойду на берег, Пьер.

— Ты не пойдешь с нами до Лапрери? — удивленно спросил Пьер Арше.

— Нет. Мне необходимо побывать в приходе Шамбли, и если я высажусь в Каухнаваге, то потрачу меньше времени, чтобы добраться туда.

— Это очень рискованно, — заметил Пьер. — Ты пойдешь один... Зачем тебе покидать нас, Жан? Останься еще на два дня, и после того, как мы расснастим «Шамплен», отправимся туда все вместе.

— Не могу, — ответил Жан. — Мне надо быть в Шамбли сегодня ночью.

— Хочешь, двое из нас пойдут с тобой? — спросил Пьер Арше.

— Нет, лучше я один.

— И долго ты пробудешь в Шамбли?

— Всего несколько часов, Пьер, я рассчитываю уйти оттуда до рассвета.

Так как Жан, похоже, не желал объяснять, что он собирается делать в этом селении, Пьер Арше не стал настаивать и ограничился вопросом:

— Нам ждать тебя в Лапрери?

— Ни к чему. Делайте что вам нужно и не беспокойтесь за меня.

— Так где мы свидимся?

— На ферме «Шипоган».

— Ты знаешь, — снова заговорил Пьер. — Что нас всех ждут там в первую неделю октября?

— Знаю.

— Ты непременно должен быть, Жан! Твое отсутствие очень огорчило бы отца, мать и нас всех. В «Шипогане» — семейное торжество, а ты ведь теперь наш брат, так что тоже обязательно следует прийти, чтобы вся семья была в сборе.

— Я приду, Пьер!

Жан пожал руки сыновьям Тома Арше. Затем спустился в каюту «Шамплена», переоделся в платье, которое было на нем в день посещения виллы «Монкальм», и простился со своими славными товарищами.

Минуту спустя он уже спрыгнул на берег и, крикнув в последний раз «до свидания!», исчез среди деревьев, густая чаща которых со всех сторон обступила ирокезскую деревню.

Пьер, Реми, Мишель, Тони и Жак тотчас принялись за дело. С огромными усилиями и очень большим трудом удалось им провести судно против течения, используя водовороты, образуемые у задней стороны скал, горчащих из воды.

В восемь часов вечера «Шамплен» был уже крепко привязан в маленькой бухточке неподалеку от крайних домов селения Лапрери.

Братья Арше завершили рыболовный сезон, проплавав шесть месяцев вверх и вниз по течению реки и покрыв расстояние в общей сложности в двести миль.

Глава VIII

ГОДОВЩИНА

Было пять часов вечера, когда Жан покинул «Шамплен». Примерно три мили отделяли его от селения Шамбли, к которому он направлялся.

Что Жан собирался делать в Шамбли? Разве не завершил of1 уже свою пропагандистскую работу в отдаленных графствах юго-запада еще до своего появления на вилле «Монкальм»? Конечно, завершил. Но данного прихода он еще не посещал. Почему? Никто не мог бы ответить на этот вопрос. О причине он не говорил никому и едва сознавался в ней самому себе. Он шел туда, в Шамбли, так, словно какая-то сила и притягивала и отталкивала его одновременно, однако он вполне осознавал происходившую в нем борьбу.

Прошло ровно двенадцать лет с тех пор, как Жан покинул это селение, в котором родился. Его никогда больше не видели там. Его там не узнают. Да и сам он после столь долгого отсутствия, наверное уже позабыл улицу, на которой играл ребенком, дом, где прошло его детство.

Но нет! Воспоминания раннего детства не смогли изгладиться из его столь живой памяти! Выйдя из леса, окаймлявшего реку, он опять очутился среди лугов, по которым проходил когда-то, отправляясь на паром к реке Св. Лаврентия. Он шел сейчас по этой земле не как чужак, а как ее уроженец. Он не колеблясь выбирал нужные броды, сворачивал на проселочные дороги, срезал углы, чтобы сократить путь. А посему, когда он придет в Шамбли, он, вероятно, без труда вспомнит небольшую площадь, где стоял отчий дом, узнает улицу, по которой обыкновенно возвращался домой, церковь, куда его водила мать, школу, в которой он учился до того, как отправился заканчивать обучение в Монреаль.

Итак, Жану захотелось повидать родные места... В момент, когда он приготовился отдать жизнь в священной борьбе, им овладело непреодолимое желание снова побывать там, где начиналась его несчастная жизнь. Сейчас это был не Жан Безымянный посещающий сторонников реформ в графстве, а мальчик, возвращающийся, быть может в последний раз, в селение, в котором родился и рос.

Жан шел быстрым шагом, чтобы попасть в Шамбли еще засветло и уйти оттуда до рассвета. Он был погружен в мучительные воспоминания, и глаза его не замечали ничего из того, что в другое время привлекло бы его внимание, — ни лосей с лосихами, скрывавшихся в лесной чаще, ни самых разных птиц, порхавших среди деревьев, ни дичи, семенящей по борозде.

Несколько землепашцев были еще заняты последними полевыми работами. Жан отворачивался, чтобы не отвечать на их радушные приветствия, желая пройти по деревне незамеченным и повидать Шамбли так, чтобы его там не увидели.

Было семь часов, когда за деревьями показалась остроконечная колокольня. Ветер донес до него звон колокола. Но Жану отнюдь не хотелось крикнуть в ответ: «Да, это я!.. Я пришел снова побыть среди всего того, что так любил когда-то!.. Я возвращаюсь в родное гнездо!.. Я возвращаюсь к своей колыбели!..»

Он шел молча, снова и снова с ужасом задавая себе один вопрос: «Зачем я пришел сюда?»