Маркиз де Карабас - Sabatini Rafael (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Природное благородство генерала смягчило даже старую маркизу, по-прежнему кичившуюся своим происхождением, что же до ее дочери, то она оказала ему прием, достойный принца крови.
Генерала сопровождал бригадир по имени Умберт, человек одного с ним возраста и так же, как его командир, дитя земли. Внешность этого молодого офицера тоже заслуживала внимания. Он был не так высок и более строен, обладал легкой походкой, порывистостью и приятными чертами лица. Если Гош внешностью напоминал принца, то Умберт являл собой образец типичного солдата, бесшабашного баловня судьбы и волокиты. Обладая несомненным талантом в военном искусстве, во всем остальном он оставался полным невеждой и, — в отличие от Гоша, который во время пребывания в замке махнул рукой на республиканскую терминологию и, обращаясь к дамам, называл их полные титулы, — демонстрировал свою приверженность республиканским идеалам подчеркнутым уважением к революционному лексикону. Кроме того, он сразу дал понять, что перещеголяет своего командира в любовных делах, и его откровенное ухаживание за прекрасной виконтессой, рядом с которой он сидел за столом во время ужина, не ограничивались страстными вздохами и пылкими взглядами.
Однако виконтесса оставалась слепа к пожару, полыхавшему в глазах Умберта, и глуха к скрытому смыслу его речей, поскольку все ее внимание было сосредоточено на красавце-генерале, сидевшем напротив нее рядом со старой маркизой.
За столом, сервированным соответственно случаю, прислуживал старый дворецкий Мартен, которому помогал лакей в простой ливрее. Вино, и притом отменное, лилось рекой, и щедрые возлияния отнюдь не способствовали улучшению манер полудюжины офицеров, сидевших в нижнем конце стола. По мере того как ужин приближался к концу, их шумный разговор все чаще взрывался оглушительным смехом, шутки становились все менее пристойными. Двое из них вынули трубки, прикурили от свечей и потребовали еще вина — с явным намерением устроить попойку. Но генерал заметив, что маркиза стала проявлять признаки беспокойства, положил конец их веселью.
— Граждане офицеры, — сказал он громким голосом, — госпожа маркиза дю Грего разрешает вам удалиться в приготовленные для вас комнаты, где вы можете отдохнуть. Не сомневаюсь, что вы будете вести себя, как приличествует республиканским офицерам, пользующимся гостеприимством дамы.
В ответ не прозвучало ни одного недовольного замечания. Офицеры шумно поднялись со своих мест и, выказав полное послушание, позволили Мартену проводить себя в комнаты, о которых упомянул генерал Гош.
Луиза дю Грего слегка склонилась над столом и поблагодарила его.
— Такая предупредительность делает вам честь, генерал. Матушка и я крайне вам признательны.
Она ограничилась этими короткими фразами. Но сколь многое добавил пылкий взгляд ее прекрасных глаз и теплая улыбка ее алых губ!
Сидевший рядом с виконтессой Умберт развязно дотронулся до ее руки.
— Хм, мы ведь не какая-нибудь деревенщина, а офицеры Республики. В своем отношении к дамам мы нисколько не отстаем от людей старого режима.
— Не сомневаюсь, мой генерал.
Ответ молодой женщины предназначался бригадиру, но глаза ее были прикованы к генералу.
Общество перешло в салон, где маркиза почти сразу пожелала всем покойной ночи и с печальной миной выразила надежду, что, увидев отведенные им комнаты, они согласятся с тем, что лучшего нельзя и желать. Гош серьезно ответил, что ничуть в этом не сомневается; Умберт, смеясь, уточнил, что как всякий солдат способен стоять биваком где угодно.
— Так что, если мне удается вырыть ямку для безымянной кости, я могу отлично выспаться на груди матери-земли. Разумеется, этим я не хочу сказать, — добавил он, улыбнувшись виконтессе, — что не предпочел бы чью-нибудь другую грудь.
Кантэн полюбопытствовал про себя, нахмурилась ли бы она с таким же неудовольствием, услышав подобную грубость от Гоша?
— Друг мой, — обратился генерал к бригадиру, — я уверен, что госпожа виконтесса извинит вас, если вы пожелаете присоединиться к остальным офицерам. Но Умберт оставил намек без внимания.
— Вполне возможно, госпожа виконтесса меня и извинит. Но я никогда не извинил бы себя за это, — ответил он и бросился в кресло.
Госпожа де Белланже направилась к двери. Гош поспешил открыть ее перед ней. Когда он вернулся, Умберт говорил:
— Гражданка обещала спеть для нас.
— Я обещала, — поправила его виконтесса, — спеть для генерала Гоша.
Она повернулась и, почти вплотную подойдя к генералу, посмотрела ему в лицо.
— Что мне вам спеть, мой генерал?
Гош, высокий и величественный, в плотно облегающем синем мундире с красными кантами, перепоясанном трехцветным поясом, и с черным военным галстуком, подчеркивавшим решительную линию его подбородка, посмотрел в глаза сирены [Сирены — в греческой мифологии полуптицы-полуженщины, завлекавшие моряков своим пением и губившие их. В переносном смысле — соблазнительная красавица, чарующая своим голосом] взглядом, в котором наблюдательный Кантэн уловил ответное тепло. С кресла, где сидел Умберт, донесся смех, на который никто не обратил внимания.
— Если вы соблаговолите спеть, сударыня, то не имеет никакого значения, что именно вы споете.
Они вместе подошли к клавикордам. Луиза дю Грего громко вздохнула.
— Я спою что-нибудь такое, что позволит мне излить жалобу на мое одиночество и мою несчастную долю.
— Сударыня, вы не созданы для одиночества.
— И тем не менее, обречена на него. Такова воля рока.
— С роком надо бороться.
— Увы! Я не обучена этому искусству, — вздохнула виконтесса.
— Той, что наделена вашими достоинствами, нечему учиться. Желать — значит владеть.
Она метнула на него застенчивый взгляд из-под дрогнувших ресниц.
— Такому человеку, как вы, мой генерал, я готова поверить.
Виконтесса села за инструмент, и ее дрожащие пальцы забегали по клавишам. Она запела душещипательную песенку про слезы и разбитое сердце, не сводя глаз с возвышающейся над ней величественной фигуры, словно обращая к ее обладателю трепетные слова, сочиненные автором.
Прижавшись к спинке кресла, Умберт смотрел на певицу и ухмылялся. Кантэн наблюдал эту сцену с затаенным удовольствием и жалел лишь о том, что человек, всецело завладевший вниманием благородной дамы, должен уехать на следующее утро.
Однако он довольно скоро заметил, что оная дама, разделяя его сожаления, отнюдь не намерена предоставить событиям развиваться своим чередом. Когда песня закончилась, она нарушила воцарившееся молчание замечанием по поводу близкого отъезда генерала:
— Вы непременно должны продолжить путь завтра утром, сударь?
Она уже настолько завладела мыслями молодого генерала, что он галантно ответил:
— Уверяю вас, сударыня, что в противном случае я не продолжил бы его так скоро.
Она все еще сидела за клавикордами, он стоял рядом с ней. Она слегка хмурилась, наклонив голову, затем вдруг подняла глаза и порывисто повернулась к нему.
— Я, конечно, понимаю, что вы — человек, который не боится опасности. Однако я спрашиваю себя: знаете ли вы, сколько опасностей подстерегает вас между нашим замком и Шербуром?
Генерал пожал плечами.
— Разумеется, я не пребываю в неведении о беспорядках, поскольку меня послали на запад именно с тем, чтобы их подавить. Но такова моя работа: встречать лицом к лицу любые опасности.
— А разве в вашу работу не входит сперва убедиться в том, что вы способны преодолеть эти опасности? Это ли не первый долг солдата?
— Думаю, я в состоянии их преодолеть.
— О нет. Вы ошибаетесь. Между Кэтлегоном и Ренном действуют банды шуанов. Всего два дня назад одна из них напала на хорошо охраняемый конвой и захватила его.
— Что такое? — воскликнул Умберт, вскакивая с кресла. Виконтесса пристально посмотрела на него, затем на Гоша.
— Неужели вы об этом не слышали?
Оба ответили отрицательно, а Кантэн тем временем недоумевал, как могло случиться, что раньше она ни словом не обмолвилась о столь поразительном событии. Умберт засыпал ее вопросами о точном месте нападения, о содержании конвоя, численности и боеспособности эскорта. Ее ответы звучали туманно. Сведения она получила от крестьян Кэтлегона, которые не вдавались в подробности. Но шуаны — это она знала наверняка — очень сильны и повсюду имеют своих шпионов. Она подробно остановилась на повадках шуанов: они незаметно передвигаются в лесах, собираются для нанесения страшного удара и, нанеся его, рассеиваются, всегда неуловимые, ускользающие, грозные. Она особо подчеркнула, каким торжеством для них будет поимка генерала и уничтожение его эскорта. Они до сих пор не напали на них лишь потому, что генерал со своими людьми еще не достиг укрытия, в котором шуаны устроили засаду. Не может быть, чтобы они не знали о его присутствии в Кэтлегоне. Без сомнения, им известен каждый его шаг, ведь они внимательно следят за ним.
