Разбойничий тракт - Иванов-Милюхин Юрий Захарович (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
– Земли там достаточно, и она не столь дорогая, – не стал спорить хозяин. – Но я посоветовал бы вам приобрести усадьбу здесь, с хорошим домом, с виноградниками. А еще лучше, если, конечно, у вас есть много денег, купить приличный замок, они сейчас здорово упали в цене.
– Да я и сама об этом подумывала, – пристально посмотрев на собеседника, кивнула головой женщина, у которой родственники, чтобы выжить в наступивших голодных временах, чуть не озаботились подобной же проблемой. – А почему вы решили быть со мной столь откровенным?
– С первого взгляда я увидел, что вы из хорошей семьи, а выбрали себе в мужья полудикого казака. Что вас на это подвигло, я допытываться не стану, но разумному человеку сам Господь велит пойти навстречу, – хозяин с пониманием улыбнулся. – Во-первых, пройдет немного времени, и все восстановится в прежних границах. Французы – народ трудолюбивый, значит, потраченные деньги вернутся сторицей. А русские люди непредсказуемы, их разбаловали огромные пространства, присоединенные бесконечными войнами. Там всего много, следовательно, можно не ценить ничего. Русские люди – плохие собственники, деньги ваши могут пойти прахом – их или пропьют, или разметают на что-либо совсем ненужное.
– Вы так думаете? – насторожилась женщина.
– Мадам, мне ли не знать бывших соотечественников. Скажу больше, после татаро-монгольского ига русские превратились в тех же татар и монголов, для которых жизнь в приличных домах без степных просторов смерти подобна, – собеседник со значением поднял указательный палец. – Ведь Татария и Монголия, а после их нашествия – Россия, не есть трудолюбивые Англия, Франция или Германия. У косоглазых степным ветрам до сих пор задержаться не на чем. Степняки не научились, а русские разучились ценить то малое, чем живет человек здесь, в Европе.
– Вы философ? – спросила Софи.
– Вы правильно подметили, и все потому, что я русский, – грустно усмехнулся хозяин постоялого двора. – Во Франции простому человеку философствовать незачем, этим занимаются те, у кого достаточно свободного времени. Обычные же люди здесь трудятся. В России все наоборот.
– Вы не советуете мне покидать свою родину? Что ж, если моя жизнь в России не сложится, то я вернусь к родителям. Правда, они этому не обрадуются, как были бы против моего сумасбродного выбора жениха – они просто не успели помешать мне в этом.
– Не смею влезать в вашу личную судьбу, мадам, – замахал руками собеседник. – Я лишь посоветовал вам, как лучше распорядиться деньгами. Вы правильно сказали, неизвестно, как сложится ваша жизнь на окраине отсталой России, к тому же появятся дети, им нужно будет давать образование. А вы уже сейчас сможете создать разумный задел для благоденствия будущего потомства.
Некоторое время над столом, за которым только что произошла сделка, висела тишина, затем Софи вздохнула и оперлась о каменную стену, побеленную известкой.
– Скажите, почему вы со мной так разоткровенничались? И с чего перестали уважать свою бывшую родину? – спросила она.
Хозяин постоялого двора молча продолжал укладывать выкупленное добро в деревянный короб, окованный медными листами. Наконец он вскинул лысеющую голову, приблизил лицо к собеседнице и сказал:
– Мадам Софи, среди русских испокон веков бытует такая поговорка: лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии.
– Я правильно вас поняла, что, покинув родину, вы сумели разглядеть в ней что-то не настоящее?
– Абсолютно так, я увидел помойную яму с огромной кучей навоза посередине.
– Сударь, вы меня пугаете.
– Дело ваше, мадам Софи, но на первый вопрос я вам уже ответил, повторяться не имеет смысла. Отвечая на второй, я дополню, что та страна едва не лишила живота весь наш род. Мои предки с великим трудом убежали из России, и возвращаться обратно пожелает разве что безумец. В России никогда не будет мира, потому что она вся состоит из противоречий. За личные же пристрастия там любого ожидает лишь виселица.
– Но я не смогу уговорить супруга вложить деньги в какое-либо поместье здесь, – Софи в отчаянии воздела руки. – Он ни за что не пойдет мне навстречу.
– Мало того, ваш супруг вас просто не поймет, – подлил масла в огонь негаданный благодетель. – Для него это будет такой же дикостью, как купить вам, допустим, флакон духов, которыми вы пользуетесь с колыбели.
– Тогда какой из этого выход?
– У меня никакого, но вот у вас он быть обязан.
Примерно такой разговор произошел между Софи и великодушным хозяином постоялого двора, и сейчас, мерно покачиваясь в седле, она мучительно искала выход из создавшегося положения. Она осознала, что одного глупого поступка с побегом в никуда из более-менее благополучной семьи стало достаточно для того, чтобы чуть изменить ее отношение к жизни. Она по-прежнему боготворила избранника, но толстяк сумел разбередить те качества, каковыми отличается француз от русского, то есть обыкновенную практичность и трезвый взгляд в будущее.
Так, перебирая в голове тысячи запутанных мыслей, она промучилась всю дорогу до того момента, когда небо на горизонте снова не занялось светлыми мазками, а впереди не показался очередной населенный пункт. И решение пришло, заставив по-новому взглянуть на проблему. Было оно, как все гениальное, простым и безыскусным. Поудобнее умостившись в седле, женщина облегченно улыбнулась.
Дарган уже рыскал глазами в поисках места для привала, останавливаться на постоялых дворах он больше не желал. Прямо по курсу, на вершине пологой лощины, показалась небольшая рощица из березовых деревьев, и казак направил кабардинца в ту сторону.
Дарган успел разжечь костер, Софи – сварить нехитрый, но сытный обед, а небо здорово посветлеть. Оставалось броситься на казацкую бурку, разложенную мехом наружу, и предаться бурной любви, а потом и сну под шелест березовых листьев. Но женщина не спешила расставаться со своей накидкой, пропыленной насквозь, она прошла к сброшенным на землю переметным сумкам, знаками показала, чтобы Дарган вынул из них свертки.
– Зачем тебе это? – присаживаясь на корточки рядом, поинтересовался он. – Больше продавать ничего не надо, опасно это, понимаешь? Ну как тебе объяснить?…
– Же парле… там Месмезон, – спутница упорно показывала рукой в сторону города. – Там… лес Месмезон.
– Какой лес? Мы и так в лесу…
– Месмезон лес, там…
– Ты хочешь продать драгоценности Месмезонам? – догадался казак, кивнул на свертки и ткнул рукой по направлению к городу. – А кто они такие, Месмезоны?
– Ви, месье, лес Месмезон.
Дарган откинулся на бурку и сунул травинку в рот. Он подумал о том, что избавляться от сокровищ все-таки следует, и прежде всего потому, что любой патруль, обнаружив при обыске такое добро, должен будет задержать его незадачливых владельцев и препроводить их куда следует. Клейма на изделиях из схрона и на драгунских вещах подсказали бы, что это за сокровища и кому передать грабителей дальше. А с бумажными деньгами опасность быть задержанными уменьшалась в несколько раз, мало того, их можно было рассовать куда угодно, хоть привязать под хвосты лошадям. Но он до сих пор не нашел ответа на вопрос, по чьей наводке за ними охотятся. То ли хозяин клада доложил о его пропаже, то ли погоню организовал месье, к которому обратилась Софи. В конце концов Дарган пришел к выводу, что одинокую женщину никто задерживать не станет, и если она знает, кому продать золото, то почему бы этим не воспользоваться. Выигрыш был очевидным. Отложив сокровища, принадлежавшие князю Скаргину, Дарган сунул остальное в сакву и серьезно посмотрел на спутницу.
– Будь осторожной, кажется, я начинаю к тебе привыкать, – сказал он ей.
– Ви, месье, – радостно откликнулась Софи. Она рассчитывала именно на такой исход дела, но не предполагала, что так быстро получит согласие. – Оревуар, мон шер!
Дончак с места взял в карьер, ветер шарфом заполоскал платок на плечах всадницы, колоколом вздул платье, и тут же подол облепил ее ровные ноги.
