Птица войны - Кондратов Эдуард Михайлович (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Почувствовав себя вне опасности, Тауранги позволил себе передышку. Он не устал, но очень уж саднило задетое палицей плечо и ныли ободранные ноги.
Он сел на землю и, вслушиваясь в каждый шорох, исследовал свой первый военный трофей.
Ружье ему не понравилось. Оно было слишком новым. Казалось, из него еще не стреляли: ни в стволе, ни в пазах затвора Тауранги не нашел следов пороховой гари. «Придется очень долго учить его стрелять, — огорченно думал Тауранги, укорачивая ремешок. — Как жаль, что приклад моего старого пу разбился об эту глупую голову…»
Внезапно он насторожился: откуда-то донеслись приглушенные расстоянием звуки, похожие на частую пальбу. Тауранги вскочил на ноги, напряг слух. Да, сомнений не было: внизу, у подножия горы, шел бой…
Маорийская военная мудрость гласит: «Ка мате каинга тахи ка ора каинга руа». В переводе это означает примерно следующее: «Имея один план — погибнешь; живым останешься, если у тебя их много».
Хеухеу-о-Мати был достаточно опытным военачальником, чтобы не предусмотреть, что нгати поднимутся по боевой тревоге раньше, чем его воины ворвутся в деревню. Готов был он и к упорному сопротивлению, и, наконец, к трудной осаде крепостных стен. Тем не менее в любом случае войска ваикато оставались бы активной стороной. Старый вождь знал, что паника в стане должна сыграть решающую роль в его операции, и в глубине души надеялся покончить с Те Нгаро одним стремительным ударом.
Возможно, так оно и произошло бы, если б Генри Гривс отложил на сутки свой визит к Тауранги или если бы младший вождь нгати не прислушался к словам сына Те Нгаро. Но Раупаха решил не рисковать. Послав гонца в соседнее племя за верховным вождем, он велел женщинам, старикам и детям покинуть деревню и укрыться в па, а всех мужчин племени разбил на три отряда. Только нескольким воинам и молодым женщинам было приказано, припрятав оружие, продолжать копаться на огородах. Если враг действительно намеревается напасть, пусть уверится, что нгати не помышляют о войне.
Когда вернувшиеся разведчики известили, что на тропе, ведущей через горный перевал, замечены колонны вооруженных воинов, Раупаха ознакомил военачальников со своим планом встречи Хеухеу. Вскоре около полусотни вооруженных ружьями воинов, которых возглавил Китепоки, отправились в засаду. Они расположились по обе стороны лесной дороги, замаскировавшись за стволами каури и в гуще папоротников. Второй, более многочисленный отряд должен был ждать появления ваикато в кустах у подножия горы. Предводительствовал им сам Раупаха. И наконец, третий оставался в резерве. В случае, если сопротивление врага будет ожесточенным, одноглазый Тамарепо незаметно выведет своих воинов в тыл ваикато и нанесет им решающий удар в спину.
План Раупахи давал в руки нгати козырь внезапности, на который так рассчитывал Хеухеу-о-Мати. Только неожиданность атаки могла принести племени Те Нгаро успех в сражении с более многочисленным и лучше оснащенным ружьями войском. Впервые за много лет нгати решили встретиться с полчищами Хеухеу один на один, не опираясь на поддержку зависимых от Те Нгаро племен. Конечно, можно было избрать и другой, жизнью проверенный вариант: забаррикадироваться в па и выдерживать осаду, пока ваикато не уйдут. Но честолюбец Раупаха не захотел упустить заманчивый шанс разделаться, наконец, с давним врагом племени и тем самым прославить свое имя на весь Северный остров.
Звуки выстрелов, которые услышал Тауранги, означали, что замысел Раупахи начал воплощаться. Проявив завидную выдержку, стрелки Китепоки пропустили мимо авангард ваикато и обнаружили себя, лишь когда на узкой тропе растянулась цепочка воинов из второго хокофиту. Ружейные залпы, вдруг раздавшиеся из чащи, ошарашили ваикато. Видя, как их товарищи падают мертвыми, воины Хеухеу стали в беспорядке отступать. Лишь несколько человек, не поддавшись панике, залегли и открыли огонь по невидимому противнику.
Замешательство в стане врагов, а главное, разрыв между авангардом, который уже почти спустился вниз, и основными силами ваикато были как нельзя выгодны Раупахе. Едва передовой отряд Хеухеу появился у подножия горы на открытой поляне, как из кустов с воинственными воплями высыпали нгати. Начался рукопашный бой, бой по-маорийски — кровавый и беспощадный.
В этой схватке не звучали ружейные выстрелы. Огнестрельное оружие, уничтожившее за короткий срок половину населения Новой Зеландии, было сейчас неэффективным. И все же обе стороны несли болезненные потери. В ближнем бою маорийские палицы и копья становились страшным орудием истребления. Длинные веслообразные палицы, вырубленные из самых твердых пород дерева, были универсальны. Держа ее обеими руками за середину, воин мог не только колоть и рубить противника, но и с успехом парировать удары. Не менее грозными в рукопашной были и короткие палицы, искусно выточенные из камня, кости или дерева. В тесноте схватки, когда сражаться длинной палицей и копьем становилось неудобно, воины срывали с поясов серповидные мере или похожие на каменные скрипки котиате, и тогда чуть не каждый удар нес врагу увечье и смерть.
…Тауранги закончил свой спуск по осыпи, когда бой у подножия был в разгаре. Около двухсот воинов передового отряда ваикато и примерно столько же нгати, с яростным воем бросившиеся стена на стену, были охвачены единственным желанием — убивать. Ослепленные ненавистью, пьяные от запаха крови, они дробили друг другу кости, протыкали животы и сокрушали ребра. Будто спицы раскрученного колеса, мелькали над головами заостренные палки, словно тыквы, лопались под ударами пузатых дубинок человеческие черепа. Вопли радости и торжества, крики отчаяния и боли, стоны раненых, завывания, визг, рычание, стук и скрежет ударов дерева о дерево и камня о кость составляли жуткую музыку этого боя.
Но Тауранги был настоящий маори, и война не казалась ему ни отвратительной, ни ужасной. Картина, открывшаяся его взгляду, вызвала в его душе именно те чувства, какие и должна была пробудить. Гневная радость зажглась в его глазах, сердце нетерпеливо заколотилось. Он поднял ружье, разрядил его выстрелом в небо и, подняв приклад над головой, без колебаний бросился в гущу схватки.
Через минуту он уже ничем не отличался от остальных участников побоища. В руке сына вождя мелькала окровавленная палица, лицо искривила свирепая гримаса. Ту, всесильный и злобный бог войны, приказал ему убивать!
Несмотря на внезапность нападения, воинам Раупахи не удалось обратить в бегство передовой отряд ваикато. Замешательство атакованных длилось считанные минуты. Стоило им убедиться, что войско нгати немногочисленно и что кустарник опустел, они немедля перешли в контрнаступление. К тому же к ним на помощь стали подходить люди из второго хокофиту — того, что на лесной тропе был атакован стрелками Китепоки. Ружейные залпы из папоротниковых зарослей не смутили такого опытного военачальника, каким был Хеухеу-о-Мати. Свой приказ — во что бы то ни стало продолжать движение боевых колонн — он оставил в силе. А чтобы уменьшить потери от прицельного огня, вождь отрядил в глубь леса три десятка вооруженных ружьями воинов, которые вступили в перестрелку с людьми Китепоки и тем самым отвлекли их внимание от военной тропы.
Очень скоро против сильно поредевшего отряда Раупахи стали драться уже два хокофиту. Нгати поспешно отступали. Хеухеу, который наблюдал за боем с большого валуна, готов был торжествовать: еще немного — и противник ударится в панику. И тогда на его плечах ваикато ворвутся в деревню и завершат разгром. Но радовался вождь преждевременно: Раупаха перехитрил его. Сотня воинов, которых повел в обход одноглазый Тамарепо, ударила в тыл так дружно, что паника началась в рядах ваикато. Из преследователей они тотчас же превратились в преследуемых, ибо воины Раупахи прекратили отступление и с удесятеренной яростью накинулись на зажатого в тиски врага.
И тут произошло нечто весьма характерное для междоусобных маорийских войн. Когда до победы нгати оставалось полшага, обливаясь кровью, упал Раупаха. Вождь племени, как принято у маори, сражался в передних рядах, его голос, его храбрость и мужество воодушевляли воинов. И стоило Раупахе, не успевшему отразить удар, рухнуть на землю, вопль ужаса и отчаяния — «Убили вождя!» — заставил нгати дрогнуть. Извечно вождь был для маори знаменем, за которым они шли на смерть. Но знамя было повержено, и отряд, как обезглавленное тело, перестал жить. Отряда фактически не стало. Теперь это была растерянная толпа, суеверно убежденная в неминуемой гибели.
