Стрелки Шарпа - Корнуэлл Бернард (книги бесплатно TXT) 📗
– Сержант Уильямс?
– Сэр?
– Мы идем быстрым маршем!
Быстрый марш означал невероятные физические усилия. Предчувствуя мучение, стрелки загудели.
– Молчать! – взревел Шарп. – Стрелки поворачивают направо. Напра-во!
Небритые, с красными глазами и серыми лицами солдаты неуклюже повернулись.
– Быстрый марш!
Отряд двинулся в сторону серого, безрадостного рассвета. Шарп задал настолько жесткий темп, что люди выбегали из строя, чтобы излить содержимое желудка в придорожную канаву. Лейтенант пинками загонял их обратно. В такие минуты Шарпу казалось, что он действительно ненавидит своих солдат. Теперь ему хотелось, чтобы они проявили неповиновение, чтобы он мог лишний раз сорвать злость на ублюдках. Он гнал их так быстро, что карета Паркеров отстала.
Шарп не обратил на это внимания. Наоборот, он все увеличивал и увеличивал темп, пока сержант Уильямс, чувствуя приближение бунта, не оказался рядом. Начинался крутой и извилистый спуск к реке, через которую был переброшен каменный мост.
– Люди больше не могут, сэр.
– Нажраться смогли? Так пусть пострадают, черт бы их взял!
На самого Уильямса было жалко смотреть. Бледный, запыхавшийся сержант еле переставлял ноги и в любой момент мог потерять сознание. Остальные были еще хуже.
– Простите, сэр, – с трудом выговорил Уильямс.
– Надо было оставить вас французам. Всех!
Чувствуя свою вину, Шарп злился еще больше. Он понимал, что это его недосмотр. Следовало проявить характер и проверить конюшню; он же спрятался от собственных солдат в гостинице. Вспомнились пьяные, оставленные на милость безжалостным французам в ходе отступления армии сэра Джона Мура. Угрожая подобной участью своим стрелкам, Шарп знал, что не оставит их. Теперь это дело чести. Он выведет свой отряд из-под удара. Пусть они его не поблагодарят, пусть возненавидят, но он протащит их через ад, если там будет проходить дорога к спасению. Вивар заявил, что это невозможно. Шарп это сделает.
– Простите, сэр. – Уильямс по-прежнему пытался его успокоить.
Шарп молчал. Он думал о том, насколько легче дались бы ему все мучения, будь в отряде сержант, способный держать дисциплину. Уильямс слишком боялся испортить с кем-нибудь отношения, между тем Шарп не видел никого, кому можно было доверить нашивки. Гэтейкер слишком хитер и озабочен мнением товарищей. Танг образован, но пьет больше остальных. Можно было бы назначить сержантом Пэрри Дженкинса, однако ему не хватает твердости. Хэгмэн ленив. Додд человек спокойный, но медлительный и робкий. Оставался только Харпер, который, как понимал Шарп, ничем не поможет ненавистному офицеру. Выходило, что Шарпу никуда не деться от Уильямса, а роте никуда не деться от Шарпа.
У каменного моста лейтенант приказал остановиться. Зеленые куртки ели стояли на ногах. Карета тряслась по камням где-то за перевалом.
– Рота! – Громоподобный голос лейтенанта заставил некоторых стрелков вздрогнуть. – Оружие на землю!
Стрелки с облегчением уложили на землю тяжеленные ружья и принялись отстегивать штыки и ранцы. Шарп отделил тех, кто утром был трезв, остальным приказал снять шинели и сапоги.
Солдаты решили, что он спятил, но, привыкшие к офицерским причудам, поснимали одежду под мрачным взглядом лейтенанта. На вершине холма показался экипаж, и Шарп рявкнул на стрелков, чтобы они смотрели перед собой и не крутили головами.
– Я никому не разрешал напиваться, – ровным, беззлобным голосом сказал Шарп. – Надеюсь, что сейчас вам плохо.
Стрелки поняли, что гнев Шарпа миновал, некоторые заулыбались, показывая, что им действительно не сладко.
Шарп тоже широко улыбнулся.
– Хорошо. Теперь прыгайте в воду. Все.
Солдаты вытаращили глаза. Громыхание экипажа и визг тормозов становились громче.
Шарп зарядил ружье с проворством человека, получившего хорошую армейскую подготовку. Не веря своим глазам, стрелки смотрели, как он поднял к плечу медный приклад и навел ружье на первые ряды.
– Я сказал, прыгать в воду. Вперед!
Шарп взвел курок.
Солдаты кинулись в реку.
Высота насыпи под мостом достигала восьми футов, река, вспухшая от талых снегов и дождя, была глубиной фута четыре. Шарп стоял на парапете и следил, чтобы каждый солдат окунулся в ледяную воду. Колеблющихся он подбадривал ружьем.
– Ты! А ну окунай чертову голову! Харпер! Ныряй, дружище, ныряй!
Трезвые, раненые и помилованный из уважения к званию сержант Уильямс избежали кары.
– Сержант! Построить людей на берегу! В три шеренги! Быстро!
Дрожащие стрелки повыскакивали из воды и построились в три шеренги. Карета остановилась, из дверей показался взволнованный Джордж Паркер.
– Лейтенант? Моя дорогая супруга очень переживала, что вы оставили нас позади...
Увидев мокрых несчастных людей, Джордж Паркер осекся. Челюсть его отвисла.
– Это пьяницы. – Шарп говорил громко, чтобы солдаты могли его слышать. – Они нажрались, как свиньи, они ни на что не годны, черт бы их всех побрал! Я выжимал из ублюдков проклятый спирт.
Паркер отчаянно замахал рукой, стараясь остановить богохульство, но Шарп отвернулся и скомандовал:
– Раздеваться!
Наступила пауза.
– Я сказал, раздеваться!
Солдаты разделись догола. Сорок обнаженных мужчин дрожали под моросящим дождем.
Шарп подошел ближе.
– Мне наплевать, если вы все, к черту, сдохнете. – Слова лейтенанта произвели впечатление. – В любой момент – слышите вы, ублюдки? – на этой дороге могут показаться французы. – Шарп ткнул через плечо большим пальцем. – Я решил вас здесь оставить. Все равно вы ни на что не годны. Я думал, что вы стрелки. Я думал, что вы лучшие. Но мне приходилось видеть дерьмовые батальоны ополчения, которые были лучше вас! Я видел дерьмовых кавалеристов, которые больше походили на солдат! – Следующее оскорбление вытерпеть было тяжело, но Шарп решился. – Я видел паршивых методистов, которые оказались круче вас, ублюдков!
Миссис Паркер распахнула шторки, чтобы положить конец богохульствам, но, увидев голых мужчин, завизжала, и шторки закрылись.
Шарп смотрел на своих солдат. Они попали в беду, оказались далеко от дома и далеко от военных складов, с которых получали еду и одежду. Но они все равно оставались стрелками и подчинялись уставу.
Это слово напомнило Шарпу о майоре Виваре и его трех правилах. С маленькой поправкой они подойдут и стрелкам.
Шарп заговорил менее суровым голосом:
– С этого дня мы вводим три правила. Всего три правила. Нарушите хоть одно – и я вас с грязью смешаю. Ни один из вас не имеет права что-либо украсть без моего разрешения. Ни один из вас не смеет напиться без моего разрешения. И все вы будете драться как черти, когда появится противник. Понятно?
Молчание.
– Я спросил, понятно? Громче! Громче! Громче!
Голые люди прокричали о своем согласии. Они вопили во все горло, лишь бы этот сумасшедший оставил их в покое. Теперь они окончательно протрезвели.
– Сержант Уильямс!
– Сэр?
– Надеть шинели! У вас два часа. Развести костры, высушить одежду. Потом строиться. Я на посту.
– Слушаюсь, сэр.
Карета застыла без движения, кучер испанец равнодушно восседал на козлах. Только после того, как все стрелки надели шинели, распахнулась дверца и появилась разъяренная миссис Паркер.
– Лейтенант!
Шарп уже знал, чего ожидать от подобного тона. Он круто обернулся.
– Вам придется помолчать, мадам!
– Я буду...
– Молчать, черт бы вас побрал! – Шарп пошел к карете, и миссис Паркер, опасаясь насилия, захлопнула дверцу.
Шарп, однако, направлялся к багажному отделению, откуда вытащил стопку Новых Заветов.
– Сержант Уильямс! Растопка для костров! – Он швырнул книги на лужайку.
Джордж Паркер решил, что весь мир сошел с ума, и хранил дипломатическое молчание.
Спустя два часа стрелки в благочестивом молчании двинулись к югу.
К полудню дождь утих. Дорога слилась с другой, более широкой и грязной, что значительно замедлило продвижение экипажа. Зато как добрый знак справа показалась полоска воды. Она была слишком широкой для реки и могла означать либо озеро, либо глубокий, наподобие шотландских, залив океана. Джордж Паркер предположил, что это затопленная долина, а значит, недалеко и море с патрульными английскими судами. Эта мысль приободрила людей.
