Последний еврей Багдада (СИ) - Кратер Макс (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗

— Скоро почти весь гарнизон покинет город, — тяжело выдохнул он.

— Когда? — спросил Фаон.

— Точно не скажу. Все повозки и фургоны приказано отремонтировать за три дня. Никогда еще не было столько работы. Готовятся к походу. Срочно заказали новые телеги, для перевозки фуража. Значит, точно посуху пойдут. Не по реке.

— Фураж только для лошадей? — задал вопрос Элай.

— А я знаю?! — пожал плечами Воска. — Сено берут, овес, отруби, морковь… Ах да! Бурдюки для воды дополнительные закупили. Аж триста штук! Значит, пойдут и по пустыне.

Младший из греков бросил взгляд на старшего. Тот едва заметно кивнул, давая понять, что все ясно. В отличие от греческой армии, которая, по традиции, сама себя обеспечивала в походе в зависимости от обстоятельств и политической целесообразности то грабя местное население, то покупая у него провиант и фураж, в персидской о пропитании военачальники заботились заранее. Если от эллинского архонта [39] солдаты получали лишь деньги и ждали либо договоренности с населением об организации базара, где все и покупалось, либо, что воспринималось с неизмеримо большим восторгом и рвением, разрешения самим пройтись по окрестностям в поисках добычи, то от персидского военачальника ждали полного довольствия. А это значило, что за персидской армией следовал обоз в несколько раз больший, чем за греческой. Таким образом, узнать о подготовке к выступлению персов, по косвенным признакам, было гораздо проще.

Элай и Фаон знали численность расквартированной в Вавилоне кавалерии. Даже с учетом прибывших недавно бессмертных лошадям столько воды, сколько можно было налить в триста бурдюков, не понадобится. Из этого можно было сделать вывод, что слоны тоже уходят. И пойдут они дальше на север также, как и вся остальная армия по дороге, а не поплывут по реке. Большую часть провианта для них повезут отсюда — из Вавилона, места, где такой объем можно без труда закупить.

Получается, что действовать предстояло быстро. И первым делом, надо решить, отправится ли армия вместе со слонами, то есть будет ли она их охранять, и когда отправится отряд бессмертных. Станут ли они держаться вместе с остальными войском, или, как элитные части, полные снобизма, предпочтут держаться в стороне от всех.

Элай как раз обдумывал, какие еще уточняющие вопросы следовало задать Воске, как вдруг его размышления были прерваны божественным звуком. Звонкий и одновременно невероятно глубокий он лился, многократно отражаясь от каменных стен и сводов, дрожа и пульсируя подобно журчанию полноводного весеннего ручья. Грек оцепенел. Сопротивляться чарующей мелодии не было никаких сил. Его воля была парализована.

Наверное, именно так пели сирены, заманивая корабли на камни. Тем удивительнее было то, что никто другой, похоже, не замечал в происходящем ничего сверхъестественного. Торговцы и ремесленники, горожане и сельские жители, оборванцы и щегольски разодетые богачи продолжали, как ни в чем не бывало, заниматься своими делами, не видя, что здесь, на площади происходит нечто, к чему, вне всяких сомнений, приложили свою руку боги.

Элай завертел головой в поисках поющей и увидел ее на противоположной стороне улицы. Это была та самая египтянка, которая убитая горем приходила к управляющему Эгиби умолять о помощи в поисках дочери.

Сейчас она стояла, прижавшись спиной к стене, высокая, стройная и по-прежнему гордая. Изрядно выцветший плащ траурного, голубого цвета был перехвачен под изящно очерченной грудью широким поясом и едва заметно расширялся на бедрах. Мимо брели прохожие, но египтянка смотрела поверх их голов и, казалось, совсем не замечала людей.

Из оцепенения Элай был выведен совершенно неожиданным образом. Двое неприметных мужчин, сидевших позади него и изображавших подвыпивших ремесленников, поднялись и неспешно приблизились к греку. Один запустил пятерню в шевелюру эллина и с силой потянул его голову назад. Другой руками обхватил предплечья. Фаон попытался прийти на помощь начальнику, но тотчас же получил увесистый тычок локтем в нос и, опрокинув лавку, полетел на плиты.

Слева и справа уже бежали. Внешне такие же неприметные, как и те двое, что напали на Элая. Воска вскочил с места и разинул рот. Клок пивной пены медленно сползал из уголка его губ к подбородку.

Ситуация казалась безнадежной. Еще несколько секунд и до эллинов добегут, по меньшей мере, пять человек: трое — слева, еще двое — справа. Тогда результат схватки будет предрешен.

В этот самый момент раздался разудалый разбойничий свист. Он мог одновременно означать и сигнал бедствии, и сигнал тревоги. Свистел Рыжий Грек, который находился на противоположной стороне площади, как раз напротив Элая и примерно посередине между двумя группами бегущих.

Как только сигнал прозвучал, произошло невероятное. Площадь с одной стороны продолжала жить и двигаться в привычном для нее ритме, но одновременно пришли в движение некие скрытые прежде от посторонних глаз рычаги. Разжались невидимые до этого пружины. Завертелись винтики огромного, незаметного ранее механизма. Люди Рыжего Грека, растворенные в пестрящей толпе, цепкие, смекалистые, прыткие, но безликие, трущиеся то тут, то там, везде и в то же время нигде, разом вынырнули из ниоткуда, откликнулись на знакомый только им призыв. Казалось, сама площадь встала на защиту Элая и Фаона.

Тем троим, что бежали слева, вылетела наперерез рванувшая вдруг с места телега. Из опрокинувшихся и разлетевшихся вдребезги бочек хлынула под ноги серая скользкая жижа. Вся троица растянулась на плитах. Сверху на нее рухнул навес, из под которого тут же раздались проклятия. Попавшие в ловушку задорно затрепыхалась под намокшей и отяжелевшей тканью.

Двое справа продолжали с трудом преодолевать внезапно выраставшие на их пути препятствия: нищий, с протянутой рукой, схватившийся вдруг за полу одежды; старьевщик, бросившийся на грудь и сующий под самый нос какой-то хлам; прислужник с горшком дымящегося жаркого, вздумавший от чего-то мечтательно замереть в самом центре узкого прохода. А закончилось все совсем нехорошо. Один из сидевших на корточках блаженных, ведущий свой полубезумный диалог с чем-то потусторонним, внезапно забился в падучей. Вокруг сразу образовалось плотное кольцо сочувствующих и зевак. Рвущаяся к грекам пара попыталась растолкать людей, но понимания это не встретило. Явно назревал конфликт, грозящий перерасти в драку.

Элай сделал глубокий вдох и изо всех сил оттолкнулся ногами. Двое навалившихся сзади отпрянули, но цепких объятий не разжали. Столешница, сорвалась с места и, совершив переворот в воздухе, с грохотом повалились на землю.

Рыжий грек тем временем, ловко лавируя между препятствиями, преодолел почти все отделявшее его от начальника расстояние, выхватил длинный черный кнут и мощным ударом огрел одного из противников. Упругая четыреххвостка из воловьих жил с вплетенными в них отточенными бараньими костяшками, в три удара ломавшая позвоночник, и на этот раз произвела нужный эффект. Один из двух напавших на Элая, откинулся назад и заревел от боли. Со вторым аптекарь справился сам. Через пару секунд оба лежали на земле. Фаон к тому времени пришел в себя, смог подняться на ноги, и всем своим видом старался показать, что неприятный конфуз с ним — лишь случайность, он готов исправиться и оказать самое ожесточенное сопротивление.

В этот момент серьезное движение началось в дальнем конце площади. Около десятка городских патрульных стали бодро размахивать палками, рассыпая удары направо и налево. Они действовали настолько решительно, что всем сразу стало ясно: появились представители власти и вскоре порядок будет неминуемо восстановлен, а возмутители спокойствия наказаны.

Греки осмотрелись. Все пути к отступлению по земле были отрезаны.

— Быстро! — крикнул Элай, показав большим пальцем на второй этаж ближайшего здания.

Фаон, поняв, о чем речь, коротко разбежался, вскочил на стол, стоявший ближе всего к стене, и прыгнул. Он зацепился за торчавший на высоте в два человеческих роста деревянный крюк и ловко подтянулся к оконному проему. Оттуда уже можно было залезть на крышу. Элай последовал за товарищем.