Клад адмирала - Привалихин Валерий (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
Тютрюмов в двадцатом году, видать, чувствовал: вот?вот закончатся боевые действия, чекисты вновь возьмутся за него, припомнят его связь с перебежчиком Яковлевым, чего доброго, заглянут и в полицейские архивы. Потому, наверно, и не спешил сдать Советской власти добытые в боях драгоценности, припрятывал, чтобы в удобный момент удрать на безбедную, спокойную жизнь за границу.
Ему, безусловно, с лихвой хватило бы на долгие годы содержимого шкатулки купца Шагалова. Однако он не был ювелиром, откуда бы ему знать, что шкатулка весомее нескольких десятков пудов колчаковского золота.
– Егор Калистратович, вы говорили, что все?таки заглядывали в шкатулку.
– Ну заглядывал. Камушки да монеты…
– И Тютрюмов тут же подъехал, забрал шкатулку?
– Ну. Забрал и помалкивать велел о ней: военная тайна. Я же говорил тебе.
– Все?таки успели заметить, много было камушков в шкатулке?
– Много.
– Крупные?
– Которых много – не шибко. А вот какой на кольце, тот очень большой камень был.
– Больше? Меньше? – Зимин вынул из кармана, показал продолговатую подвяленную шиповниковую ягоду, подобранную в доме Бражникова.
– Такой. Только не красный камень.
– Белый?
– Не. Как вода. Прозрачный…
Зимин перехватил веселый взгляд Нетесова. Сергею было чуднo слушать этот разговор о временах и событиях, для него, за давностью, почти нереальных.
– Очень дорогие камушки были, Егор Калистратович, – продолжал Зимин. – Если б вы тогда кому?нибудь рассказали «военную тайну», Тютрюмову неизбежно был бы трибунал и расстрел. Потому что шкатулку он присвоил.
– А ты откуда знаешь? – Мусатов посмотрел с подозрительностью.
– Знаю. И говорю к тому, что Тютрюмов обязательно вскоре после того, как забрал у вас шкатулку, должен был попытаться избавиться от вас. Мог, например, попытаться застрелить под шумок в бою. Отправить на задание, откуда заведомо живым не вернуться.
– Не было, – отвечал Мусатов.
– Было. Должно было быть, – настаивал Зимин. – Не помните день, когда он вручил часы перед строем?
– Уж на исходе зимы. В феврале – марте, – подумав, ответил пихтовский ветеран.
– Так вот, с февраля – марта и по август, уверен: Тютрюмов пытался всячески от вас избавиться, – гнул свое Зимин.
– Тут ты ошибаешься, парень.
– А вы все?таки попытайтесь вспомнить.
– Что вспомнить. – Ветеран, поднявшись, прошаркал к шифоньеру. – Всё вспомнено.
Зимин приготовился увидеть знакомую потертую кожаную папку с газетными вырезками.
Вопреки ожиданиям, старик вынул незнакомую Зимину толстую книгу. По тому, как держал в руках, как сохранилось выпущенное тридцать лет назад юбилейное издание, на красочной суперобложке которого стояло «1917–1967 гг. Революционеры родного края», можно было понять, насколько бережно и с каким благоговением относился к книге Мусатов, как редко извлекал из недр шифоньера. Если что?то святое для него существовало в этом мире, безошибочно можно было сказать – эта книга.
– Вот тут читай. – Пихтовский почетный гражданин раскрыл книгу на странице, где была закладка в виде почтовой открытки с изображением в невских волнах крейсера «Аврора», просекающего ночную тьму лучом прожектора, цепляющего кончик Адмиралтейской иглы. – Тут все правда, слово в слово, как было со мной в гражданскую войну, написано.
– И про полковника Зайцева?.. – машинально, тут же прикусив язык, спросил Зимин.
– Ты читай, – не обиделся хозяин квартиры…
Мусатов
«В Пихтовое, едва успели схлынуть рассветные мартовские фиолетовые сумерки, прискакал гонец. Мальчишка лет двенадцати, завернув взмыленного коня к бывшему купеческому особняку на бывшей Большой Московской, где находились командир и бойцы части особого назначения, легко соскользнул с седла, кинул повод на столбик посреди двора и бегом устремился по натоптанному сапогами чоновцев и конскими копытами снегу к крыльцу.
Увидев мальчишку из окна, начальник ЧОНа понял: что?то стряслось, – и, загасив самокрутку в пепельнице, поспешил навстречу.
– Командира мне, – столкнувшись с начальником отряда в коридоре, запаленным голосом потребовал мальчишка, утирая шапкой талый снег и пот с лица.
– Он перед тобой, – сказал командир части.
– Ермолая убили, дядя командир, в Нижней Шубиной. Шестеро их. Все в белогвардейской форме, офицеры двое. Антип мне велел ехать к вам, передать, чтобы срочно приезжали.
– Погоди, – остановил мальчишку командир. – Кто такие Ермолай, Антип? Сам кто будешь?
Из дальнейшего рассказа выяснилось: убитый Ермолай – комбедовец, Антип – его брат, прячется сейчас в кедраче около деревни, а мальчишка – Пронька или, если по?взрослому, Прохор – живет с Ермолаем по соседству. Белые вооружены винтовками, револьверами, гранаты есть. Никто из них не ранен, но выглядят сильно утомленными, не похоже, что быстро уйдут из деревни, расположились на отдых в доме у местного мельника. Белые не видели, как ускакал мальчишка.
Командир, взглянув на карту, расспросив гонца как следует, прикинул, что в Нижней Шубиной, скорее всего, горстка разбитого колчаковского отряда, просочившаяся из соседнего уезда. И направляются белые в губернский город, где легко затеряться. Впрочем, важно было их истребить, по возможности взять в плен, а не гадать об их планах.
Кого послать? У командира не было раздумий. Он велел кликнуть Егора Мусатова.
Худой голубоглазый парень явился тут же. Он был из местных и самым молодым в отряде бойцом, и товарищи потому чаще называли его не Егором, а Егоркой. С его слов, ему исполнилось семнадцать. На самом же деле – на два года меньше. Когда раскрылось, хотели отчислить из отряда. По малолетству. „Выручил“ Мусатова бой с бандитами в Остоцкой тайге, на Орефьевой заимке. Бандиты были разбиты в пух и прах, среди трофеев, кроме оружия, оказалось несколько пудов награбленного золота и серебра. Егор Мусатов отличился особо: сначала уничтожил гранатой засевшую в доме верхушку банды, а затем, преследуя в одиночку главаря, застрелил и его. Командир после боя отметил перед строем смекалку и храбрость полноправного бойца?чоновца Егора Мусатова, наградил именными часами и оставил при себе для выполнения личных поручений.
– Бери десять человек и гони в Нижнюю Шубину, – приказал командир.
Двойное численное превосходство плюс внезапность не вызывали ни у Мусатова, ни у его начальника сомнений в легкой победе над противником.
Выступили немедленно. До Нижней Шубиной три часа быстрой верховой езды. Так были уверены в успехе операции, в легкости ее проведения, что даже не выслали вперед разведки.
И быть бы непоправимой беде, когда б верстах в трех?четырех от Нижней Шубиной отряду случайно не встретился житель заимки охотник Богданов. От него узнали: не шестеро беляков в деревне, а много больше – за семьдесят. Белый отряд ротмистра Воропаева расположился в деревне. Не столько сами устали, как лошади у них измотаны. Из?за необходимости дать отдых лошадям перед очередным выступлением и задержка.
Несколько человек колчаковцев сидят в окружающем деревню кедровнике в дозоре, на случай если со стороны Пихтового появятся красные. Пулемет у находящихся в кедровнике воропаевцев.
Возвращаться в Пихтовое за подмогой? Недобитые колчаковцы могут тем временем сняться с места, ищи?свищи их потом.
Егорка после недолгих размышлений на свой страх и риск принял решение идти к деревне. Что?что, а с засевшими в кедровнике белыми он справится, пулемет у них заберет. Заодно и потреплет, сколько получится, белогвардейский отряд.
Расчет его был прост. У ротмистра в подчинении солдаты хоть и обученные, но пришлые, не таежники. А в его подчинении трое из одиннадцати – пихтовцы, бывалые охотники. Сам Егорка первую школу в тайне прошел, с отцом по глухим урманам месяцами пропадал, ночевал в балаганах и на снегу на хвойном лапнике у костров, где ночь застанет; половину из короткой жизни своей птицу?зверя выслеживал, уж и с медведем в поединок вступал, из бердана за сотню шагов белке в глаз попадал.
