Жизнь Чезаре Борджиа - Sabatini Rafael (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗

Итак, разрешение было получено, и Чезаре мог начинать новую жизнь. По удивительной причуде судьбы титул его почти не изменился: из кардинала испанской Валенсии он превратился в герцога французского Валанса.

Но Чезаре Борджа все же приобрел новое имя, или, вернее, прозвище. Людовик XII, соединив оба графства, сделал их герцогством Валентинуа, и с тех пор так стали называть сына Александра VI во Франции. А для итальянцев он стал герцогом Валентино, войдя под этим именем в историю своей страны.

Книга третья БЫК В НАСТУПЛЕНИИ

Глава 10. ГЕРЦОГИНЯ ВАЛЕНТИНУА

Король Людовик снарядил целую флотилию, чтобы с подобающим почетом доставить во Францию нового вассала французской короны — герцога Валентинуа. В конце сентября 1498 года три корабля и пять галер стали на якорь в гавани Остии.

В Риме спешно заканчивались последние приготовления к отъезду Чезаре. Папа желал, чтобы его сын предстал при французском дворе во всем великолепии, приличествующем отпрыску княжеского рода Италии — страны, где наслаждение красотой и роскошью уже полторы тысячи лет считалось естественной целью человеческой жизни. Помимо этих соображений, герцог должен был олицетворять величие и могущество святейшего престола — в качестве посла Александра VI он вез королю разрешение на брак с Анной Бретонской, а епископу Руанскому — звание кардинала. Наконец, имелось еще одно, не менее важное, обстоятельство — во Фракции Чезаре предстояло познакомиться со своей невестой.

Его свита насчитывала больше ста человек. Кроме слуг, пажей, испанских и итальянских дворян, в нее входили гофмаршал герцога Рамиро де Лорка, личный секретарь Агапито Герарди и придворный медик Гаспаре Торелла — всех их мы еще не раз встретим впоследствии на страницах нашего повествования. Особенно ценим был доктор Торелла — он был одним из немногих врачей своего времени, знавших способ лечения «французской болезни».

В свите Борджа находились молодые люди из трех десятков знатнейших римских фамилий — среди них Джанджордано Орсини, Пьетро Сантакроче, Марио ди Мариано, Доменико Сангуинья, Джулио Альберини, Бартоломео Капраника и Джанбаттиста Манчини. Все эти семьи связали свою судьбу с интересами Александра VI. Не являлись исключением и Орсини — убедившись в бесперспективности борьбы с папой, они предпочли породниться с Борджа. Двадцать восьмого сентября в Ватикане отпраздновали свадьбу Фабио Орсини с Хироламой, племянницей Александра.

Ранним утром первого октября 1498 года Чезаре в сопровождении всей свиты выехал из Трастевере в Остию. Кавалькада двигалась по тенистой дороге вдоль берега Тибра. Римская молодежь предпочитала одеваться на французский манер, но надменные испанцы и в путешествии хранили верность модам Кастилии и Арагона. Среди яркого многоцветья расфранченных дворян резко выделялась высокая фигура герцога в черно-белом бархатном костюме. Ни кружева, ни золотое шитье не нарушали строгости его одежды, и лишь несколько кроваво-красных рубинов, «каждый величиной с боб», пылали в лучах восходящего солнца на черном берете, показывая, кто играет главную роль в этой толпе блестящих мужчин. Позднее в Риме рассказывали, что святой отец плакал от радости, глядя из дворцовых окон на гордого и прекрасного «сына своего сердца» (так он называл Чезаре в письме к королю), уезжавшего навстречу славе и могуществу. Вторая мечта старого Родриго де Борджа сбывалась на глазах.

Двенадцатого октября итальянцы высадились в Марселе, где высоких гостей встречал епископ Дижонский, и, не задерживаясь, направились в Авиньон. Там их с нетерпением ждал кардинал Джулиано делла Ровере. Нетерпение объяснялось горячим желанием кардинала восстановить добрые отношения — или, по крайней мере, видимость таковых — с его святейшеством. Первый шаг к примирению, заключавшийся в соболезнованиях папе по случаю смерти Джованни Борджа, был уже сделан, и теперь делла Ровере собирался, не щадя сил, помогать Чезаре, зная, что на свете не существует более верного способа добиться расположения папы.

Сам король был в отъезде. Французский двор временно расположился в Шинонском замке; еще не окончились работы в новом королевском дворце в Блуа. Около месяца Чезаре со свитой прожил в Авиньоне, в обществе сменявших друг друга прелатов и вельмож. Наконец, в середине декабря курьер привез известие о возвращении его христианнейшего величества, и герцог выехал в Шинон.

Торжественность прибытия Чезаре Борджа ко двору Людовика была достойна посланника апостольского престола. Сперва в ворота замка вошли двадцать четыре белых мула, нагруженных дарами королю; их бархатные попоны украшал вышитый золотом герб Борджа — пасущийся бык. Слуги вели под уздцы шестнадцать чистокровных лошадей в серебряной сбруе с серебряными стременами. Затем следовали восемнадцать конных пажей и толпы прислужников разного ранга — все, как один, в красно-желтых ливреях с гербами. За ними, в окружении трех десятков молодых дворян, ехал герцог.

Его вороной конь, покрытый чешуйчатой попоной из ажурных золотых листьев тончайшей работы, с хвостом, охваченным жемчужной сеткой, казался невиданным произведением искусства. Говорили, что герцог велел подковать своего любимца золотыми подковами, и когда гвозди стирались, то потерянную подкопу не поднимали с дороги — она оставалась лежать, сверкая в пыли, в качестве драгоценного дара первому путнику, которому посчастливится пройти вслед за Чезаре Борджа.

Но и всадник был под стать сказочному коню. Черный бархат по-прежнему облекал его с головы до ног. Сквозь прорезные рукава сверкала золотая парча камзола, и, как раньше, на широком черном берете горели рубины. Но теперь на груди Чезаре покоилась тяжелая золотая цепь с усыпанным бриллиантами медальоном — знак герцогского достоинства. Впрочем, сын Александра VI немного предвосхищал события — ему еще предстояло получить желанный титул из рук короля.

Жорж д'Амбуаз, епископ Руанский, и другие придворные встретили гостя у моста и проводили в замок, где его ожидал повелитель Франции.

Людовик XII окружил Чезаре вниманием и почетом, и все вельможи французского двора, светские и духовные, наперебой старались выказать сыну Александра VI самую искреннюю и теплую привязанность. Пожалуй, единственным исключением, темным пятнышком на ярком фоне всеобщего подчеркнутого радушия, оказалась невеста — Карлотта Арагонская.

Поговаривали, будто сердце принцессы уже отдано некоему молодому бретонцу из свиты королевы Анны. Возможно, в этом слухе имелась доля истины. Во всяком случае, холодность принцессы с блистательным женихом была слишком явной, чтобы остаться незамеченной и не вызвать многочисленных толков. Кардинал делла Ровере, ставший отныне усердным ревнителем интересов папы при французском дворе, не замедлил известить Александра об этом прискорбном обстоятельстве. Сам делла Ровере видел в столь необъяснимом поведении девицы результат неких враждебных Ватикану интриг, о чем и сообщил его святейшеству.

Скорее всего, кардинал ошибался, ибо судил по себе. История знает немало примеров того, как романтическая любовь нарушала далеко идущие планы монархов и князей. Не вняв уговорам, Карлотта объявила, что вступит в брак с герцогом лишь после того, как неаполитанский посол передаст ей соответствующий приказ отца, короля Федериго. Разумеется, посол не имел таких полномочий.

Людовик был в ярости. Оскорбление, нанесенное сыну Александра VI, разом ставило под удар всю трансальпийскую политику короля. Не могло быть и речи о том, чтобы визит герцога завершился таким скандалом.

Здесь стоит упомянуть об одной истории, имевшей место во время пребывания Чезаре во Франции и включенной в эпопею вымышленных преступлений Борджа. Она основана на сообщении Макиавелли. В «Отрывках из писем к Совету десяти» флорентийский секретарь пишет следующее: «Диспенсация — специальное разрешение на брак короля Франции — была вручена Валентино папой перед самым отъездом и в глубочайшей тайне. Папа велел не показывать и ие отдавать этот документ королю до тех пор, пока тот не выполнит всех пожеланий герцога. Но в ходе переговоров епископ Сеуты выдал королю секрет, и король отпраздновал свадьбу, так и не увидев разрешения, но твердо зная, что оно существует. За свое предательство епископ был убит по приказу Валентино».