Рауль, или Искатель приключений. Книга 2 - де Монтепен Ксавье (прочитать книгу txt) 📗
«Сонный порошок, примешанный к хересу, который я пью каждый вечер, объяснил бы все! – думал он. – И только одна особа – Венера – может иметь интерес подмешивать этот порошок в мое вино. Если же она делает это, то с какой целью?»
Рассуждения Рауля привели его к заключению, осознать которое он не мог без трепета; однако только оно одно было правдоподобно.
Рауль любил Венеру, любил ее так же горячо, как в день свадьбы. Можно себе представить, как он должен был страдать!
Настал вечер и время ложиться спать, время, столь приятное для Рауля еще несколько дней тому назад.
Он поужинал с аппетитом и, как обычно, поднес к губам рюмку из венецианского хрусталя, которую сама Венера наполнила хересом. Но воспользовавшись минутой, когда молодая жена отошла от него, он вылил вино под стол. Венера не заметила этого. Супруги легли. Рауль притворился, будто тотчас заснул. Какими продолжительными показались ему часы, последовавшие за этой мииутой! Двадцать раз говорил он себе, что скоро рассвет, что прошла уже вся ночь, а Венера не оставляла его. Мысль зта тревожила его, а между тем не прошло еще и часа с тех пор, как началась эта лихорадочная бессонница?.. Сердце Рауля билось так сильно, что Венера, как ему казалось, должна была слышать неровные биения, но молодая женщина, по-видимому, спала.
Вдруг кровь Рауля замерла в жилах. Венера сделала движение, приподнялась, оперлась на локоть и осталась с минуту неподвижной в этой позе. Потом она наклонилась к мужу, как бы желая удостовериться в его сне. Рауль не дышал. Венера приподняла одеяло и соскользнула с постели, медленно, тихо, с чрезвычайной предосторожностью. В комнате было темно. Рауль смотрел открытыми глазами, но не видал ничего. Толстый ковер заглушал шаги голых ног Венеры.
XXXIII. Муж и жена, господин и слуга
Прошло секунды четыре, Рауль не знал, тут ли еще его жена или уже вышла. Наконец он услыхал легкий, почти неслышный шум растворяющейся двери, петли которой старательно были смазаны маслом. Эта дверь вела в уборную, из которой шла лестница в сад. Возле уборной находилась другая такая же комната, окном в сад, но без выхода. Рауль слышал, как Венера затворила за собой дверь и заперла ее задвижкой. Он бросился с постели, подбежал к двери и приложился к ней ухом.
Неприметная щель, в которую пробился слабый свет, позволила ему убедиться, что Венера зажгла свечу. По всей вероятности, молодая женщина одевалась. Через несколько минут свет погас. Рауль слышал, как растворилась и затворилась вторая дверь, выходившая на лестницу. Венера ушла, но куда? Следовать за ней в эту ночь было невозможно. Рауль это понял, как только вошел во вторую комнату; точно так же, как прежде прикладывался он ухом к двери, теперь приложил свое пылающее лицо к окну, усиливаясь проникнуть сквозь густой мрак, облекавший сад, потому что на небе не сияло ни одной звезды. Раулю казалось, будто он видит в темноте белую фигуру; но эта фигура тотчас же исчезла по направлению к калитке, которая из сада вела в узкий переулок, находившийся позади отеля.
Отсутствие Венеры продолжалось три часа. Три века тоски для Рауля! Наконец легкий шум в уборной указал на возвращение молодой женщины. Рауль бросился на постель, позаботившись занять то же положение, какое занимал в ту минуту, когда Венера оставила его одного.
Прошло несколько минут. Потом Венера, ловкая и гибкая, как змея, приподняла одеяло и скользнула в постель, а Рауль притворился, будто не слышал, как она вошла в комнату, Нужно ли прибавлять, что остаток ночи прошел как начало: кавалеру и в голову не пришло постараться заснуть.
Когда Венера проснулась, было уже поздно. Рауль лежал с закрытыми глазами, как будто в спокойном сне. Венера наклонилась к нему и поцеловала его в лоб и в губы. Рауль раскрыл глаза и сделал вид, будто только что проснулся.
– Как, уже день! – проговорил он, приподнимаясь.
Венера взглянула на него и слабо вскрикнула.
– Что с тобою? – спросил Рауль.
– Как ты бледен! – сказала Венера.
– Я?
– Да! Мой бедный друг, верно, ты нездоров?
– Совсем нет.
– Или дурно спал?
– Ну что ты! – отрицал молодой человек, смеясь. – Сон мой не прерывался ни на секунду…
– Но отчего же ты так бледен?
– Не знаю… Может быть, от чрезмерной любви…
– Точно, может быть… – отвечала Венера с улыбкой упоенной вакханки. – Надо любить меня поменьше, мой милый Рауль!.. Говорят, что любовь убивает…
– Что за беда! От чрезмерной любви приятно умереть…
– Но я не хочу, чтобы ты умер!.. Я хочу, чтобы ты жил, мой Рауль, долго, долго и любил меня всегда.
Мы не сумеем дать понятие о восхитительном выражении, с каким Венера произнесла эти очаровательные слова, о пылкой нежности, сиявшей в ее прекрасных глазах!.. Рауль слушал, смотрел на жену и не мог сопоставить ни этих слов, ни этих взглядов с тем, что происходило несколько часов назад. Ему казалось, что рассудок его помрачился в запутанном лабиринте противоречивых мыслей,
«Надо положить этому конец! – думал он. – И скорее, потому что если это продолжится, я сойду с ума!..»
В этот день, когда Венера вышла из дома, Рауль, оставшись один, позвонил. Жак тотчас явился.
– Друг мой, – сказал ему Рауль, – ступай и скажи привратнику, что сегодня я не принимаю никого… Разошли всех слуг под каким-нибудь предлогом и вернись сюда. Я хочу поговорить с тобой, и никто не должен помешать нам или слышать наш разговор.
Жак повиновался. Через четверть часа он вернулся.
– Жак, – сказал ему Рауль, – я думаю, что ты меня любишь…
– Больше всего на свете, – отвечал слуга растроганным голосом.
– И ты мне предан?
– На жизнь и на смерть… Если я должен убить себя, чтобы доказать вам это, вам стоит только сказать слово.
– Есть другой способ, которым ты можешь доказать мне свою преданность…
– Какой, кавалер?
– Слепое повиновение… Нерушимая скромность…
– Ах! Этого слишком мало! – прошептал Жак. – Повинуешься тому, кто имеет право приказывать… Бываешь скромен, когда это нужно… Но с радостью убиваешь себя только для тех, кого любишь…
Рауль не мог удержаться от улыбки.
– Мой бедный Жак, утешься, – сказал он. – Очень может случиться, что скоро я подвергну жизнь твою опасности.
– А! Тем лучше! – вскричал Жак.
– Но пока выслушай меня… Я поверю тебе тайну…
– Тайну!
– Да, и такую важную, что если я стану подозревать, что кто-нибудь угадал ее, я убью этого человека.
– Я могу избавить вас от этого труда, – перебил Жак, – я не очень силен, но ловок… И в случае нужды сумею совладать со шпагой или с пистолетом…
– Жак, – продолжал Рауль медленным и печальным голосом, – Жак, я очень несчастен…
Молодой камердинер вздрогнул.
– Несчастны! – повторил он с изумлением.
Рауль сделал утвердительный знак.
– Отчего же?..
– Я люблю мою жену… И думаю, что она меня обманывает…
Жак покачал головой с недоверчивым видом.
– О! Это невозможно! – сказал он.
– Невозможно? Почему же?
– Потому что вы красивее, благороднее, лучше всех мужчин на свете; не любить вас невозможно, а когда любишь, невозможно обманывать.
Грустная улыбка мелькнула на губах Рауля.
– Мой бедный Жак, – отвечал он, – к несчастью, не все так думают, как ты…
– Во всяком случае я ручаюсь, что мадам де ла Транблэ одного мнения со мной…
– Дай Бог!.. Но я имею причины сомневаться… И чтобы рассеять сомнения, которые меня убивают, нужен мне ты…
– Что должен я сделать, кавалер?
– Прежде всего тебе надо знать, что случилось.
Рауль рассказал Жаку все. Жак выслушал его с безмолвным, но очевидным испугом, ясно отразившимся на его лице.
– Ты понимаешь, – сказал Рауль в заключение, – что мне решительно невозможно самому следовать за моей женой так близко, чтобы узнать, куда она уходит… Я могу возбудить в ней подозрения и тогда, разумеется, ничего не узнаю… Ты понимаешь также, что я хочу все узнать, потому что, если она меня обманывает, я должен отомстить…
