Бешеный Лис - Красницкий Евгений Сергеевич (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
– А…
– То-то же!
Мишка, в который раз за день, почувствовал, что краснеет. Настена была беспощадна, как умеют быть беспощадными для дела все хорошие врачи.
– Мама, – Мишка просительно глянул на мать, – Роську бы у нас оставить, он мой крестник, да и относится ко мне…
– Видела я, правильно говоришь, сынок.
Татьяна, словно опасаясь, что ей не достанется ни один приемыш, торопливо вставила:
– Значит, мне – двоих. Как их звать-то?
– Артемий и Дмитрий. А дядя Лавр не рассердится?
– Сам еще детей хотел, вот и будет ему… – Татьяна запнулась и принялась преувеличенно тщательно поправлять платок.
– Тетя Настена, – снова обратился Мишка к лекарке, – а можно еще одну вещь сказать? Так мы ребят приучим к заботе о них, а надо же научить и самим о других заботиться. У нас-то младшие есть: Сенька и Елька, – а с остальными как?
– Ну говори уж, говори, вижу же, что придумал.
– У Нинеиных сук скоро от Чифа щенки будут. Если ребятам раздать и наказать, чтобы воспитывали…
– Аня, парень-то у тебя… А? – Настена улыбнулась и протянула было руку потрепать Мишку по голове, но тут же испуганно ее отдернула – в фургон сунулся Чиф, которому, видимо, надоело ждать, когда хозяин снова обратит на него внимание.
– Тьфу на тебя! Напугал, кобелина!
Чиф лишь радостно оскалился в ответ Настене и попытался облизать хозяина.
– Фу! Чиф, перестань! – Мишка принялся отпихивать от себя пса. Женщины, глядя на эту борьбу, разулыбались, только мать неожиданно пригорюнилась и тяжело вздохнула.
– Фролушка… Отец бы, покойник, порадовался…
«У каждой свое горе, а ребят берут, не задумываясь. А ТАМ в роддомах бросают. Семью с пятью детьми днем с огнем не найдешь».
Мишка стянул с головы шапку и поклонился женщинам:
– Спасибо вам, бабоньки, за сирот, за то, что пригрели. Они вам сыновней любовью ответят.
– И тебе на добром слове благодарствуем, – ответила за всех Настена. – Ступай, Мишаня, мы тут о своих делах поговорим.
«Вот как: дурные, вонючие, грязные. Слышали бы ребята, они-то все за чистую монету приняли, а она силы пробовала… стерва. Впрочем, и Мотька с Роськой, стервецы, от наезда на Луку удовольствие получали. Тоже силы пробовали. Конечно, половое созревание уже на подходе, но ведь дети еще. А может, все правильно? Это ТАМ социальная зрелость наступает гораздо позже физиологической, а ЗДЕСЬ… запросто может быть, что и наоборот. Меньше живут, быстрее взрослеют. Только же сегодня по краю все прошли, и ни у одного ни истерики, ни комплексов всяких. Ну Юльке Настена мозги вправит, а моим кто? Настена, правда, пообещала, но этого мало, мужская рука нужна. Пожалуй, только дед».
Чиф снова, подпрыгнув, умудрился лизнуть Мишку в нос, почему-то вспомнилось:
– Минька, подожди! – Из фургона выскочила все время молча сидевшая в уголке Анька-младшая. – Минька, а правда, что ты нам всем подарки из Турова привез?
Контраст между материнской мудростью женщин и девичьей суетностью был настолько велик, что Мишка чуть не выматерился вслух.
– Нашла время!
– Ну, Минька, что тебе, жалко? Покажи…
– У деда всё, у него и спрашивай.
– У-у, он не покажет. А давай вместе пойдем, будто ты сам показать захотел.
– Пошли, он тебе покажет – ахнешь!
Возле дедовой палатки Мишка приостановился и, демонстративно кашлянув, громко спросил:
– Господин сотник, здесь старшина «Младшей стражи», дозволишь войти?
Анька совершенно по-идиотски хихикнула.
– Кхе! Дозволяю! А хихикает кто? Тоже заходи.
Согнувшись, Мишка пролез в палатку, за ним Анька.
– Вот, на подарки желает взглянуть…
– Пошла вон, вот я тебя!
Аньку как ветром сдуло.
– А тебе чего, Михайла?
– Новости есть, деда, и дела, без тебя не решить.
– Новости-то хорошие?
– Всякие.
– Лавруха, а чего это мы не слыхали, как они подошли? Мы тут с тобой о делах, а вокруг неизвестно кто шляется…
– Так снег-то утоптали, батюшка, не шуршит, не хрустит.
– Деда, а давай я Чифа на стражу поставлю, он никого близко не подпустит.
– И то дело.
Мишка высунулся наружу, свистом подозвал пса.
– Чиф! – Мишка похлопал ладонью по полотнищу палатки. – Охранять!
Чиф всем своим видом продемонстрировал готовность порвать любого, кто приблизится к палатке, и тут же занялся притащенной откуда-то костью. Ему ограничения устава караульной службы были неведомы, и кость от исполнения обязанностей его нисколько не отвлекала.
Пока Мишка «ставил на пост» Чифа, Лавр продолжил, видимо начатый раньше, разговор:
– …Ворота только одни, а со стороны реки есть маленькая калитка. От леса до ворот шагов двести – двести пятьдесят. На том берегу лес далеко, сначала заливной луг идет, потом – пашня. Как через реку перебираются, я не знаю, но сейчас там лед.
«Ага, похоже, обсуждают налет на Кунье городище, Лавр же там бывал, знает подробности».
– Сколько там сейчас народу, трудно сказать, Танюха говорила, что около трех сотен, так это десять лет назад было. Со Славомиром ушло двадцать пять мужиков, может, у них больше боеспособных и не было, моровое поветрие и туда добраться могло. Так что сейчас там путных воинов может и не быть, только старики да парнишки, которых с собой не взяли. Пути от Ратного до них, если с заводными конями, дня полтора или два, зависит от дороги.
– Не забудь, Лавруха, нам еще до Ратного с обозом тащиться. Даже если с утра выберемся, все равно в этот день не выйдем, только на следующий. А еще собраться, да кто-то отлынивать станет…
Мишка, поняв, о чем идет разговор, влез со своим советом:
– Деда, а если сразу отсюда?
– Не влезай, пока не спрашивают! Умник, четыре десятка или семь – есть разница?
– Всем или только преданным тебе людям? Есть разница? – в тон деду отозвался Мишка.
– Каким-каким людям?
Снаружи донесся предостерегающий рык Чифа, а за ним голос Роськи:
– Господин сотник, дозволь старшине Михайле доложить!
Лавр изумленно глянул на деда:
– Ну, батяня, ты и порядки завел!
– Кхе! А ты как думал? Погоди, ты еще не все знаешь! Михайла, пусти его.
Мишка высунулся из палатки:
– Чиф, свой, не трогать! Роська, заходи.
– Господин сотник! Все люди устроены, уже спят. Лекарка Настена сказала, что десятнику Демьяну полегчало и везти его завтра будет можно, только медленно. На страже стоят ратники из десятка Алексея Рябого.
– Кхе! Молодец! – Дед довольно ухмыльнулся, искоса глядя на Лавра, и молодецки расправил усы. – Ступай и сам спать. Место-то есть? Вот и ступай, на сегодня служба кончилась. Ну, Михайла, что ты там про людей говорил?
– Те, кто сюда пришел, тебе преданы, другие-то и задницу не подняли, хоть ты совсем пропадай. Преданность награды требует: удачного похода, добычи. Пусть потом остальные локти кусают да думают, как благорасположение господина сотника заслужить.
– Кхе! Благорасположение… выдумает же. – Дед немного помолчал, раздумывая, потом заговорил уже иным тоном: – А добыча… зимние ловы закончились, пушнины у них должно много быть. Но четырьмя десятками, и десятников только двое… Лавруха, как думаешь?
– Если изгоном, а мужей, к воинскому делу склонных, у них и вправду больше нет, может и получиться.
– Деда, – снова встрял Мишка, – а если ночью и в маскхалатах…
– В чем, в чем?
– В белой одежде, чтобы на снегу не видно было. Исподнее поверх доспеха надеть – и через реку, к калитке. Всего несколько человек и нужно. Пока разберутся, мы ворота откроем, и остальные от леса галопом…
– Погоди, погоди… галопом. Не делали так никогда.
– Я, батюшка, так делал, – неожиданно поддержал племянника Лавр. – Гм, когда к Татьяне… к калитке. Только не в исподнем, а куском полотна беленого накрывался. И не через реку, а под берегом, там с полверсты всего. Можно попробовать.
