Царь Грозный - Павлищева Наталья Павловна (читать книги бесплатно TXT) 📗
Ветер, налетая порывами, обрывал с берез последние желтые листья, временами бросая в окошки пригоршни мелких брызг. Дождь не дождь, а мокропогодица. Неуютно в Москве поздней осенью.
Юрий Глинский наблюдал за племянником уже с полчаса – Иван читал. Он пристрастился к этому занятию благодаря митрополиту Макарию. Духовное и историческое чтение стало для князя любимейшим занятием, отвлекавшим его даже от диких развлечений вроде топтания конями толпы на торге или сбрасывания собак и кошек с верха теремов. С одной стороны, читающий отрок совсем не опасен Глинским, с другой – у Юрия Владимировича уже давно свои виды на племянника. Для выполнения задуманного дядей Иван не должен все время сидеть за книгами, ему надо встать и идти кого-нибудь наказывать. Кого? Жертв намечалось несколько.
– Давеча едва отвязался от Федора Воронцова… – осторожно начал Юрий. Князь и ухом не повел в его сторону, разглядывая какую-то картинку на пожелтевшем пергаменте. Такое невнимание племянника дядю совершенно не смутило, он продолжил: – Я смотрю, он все за тебя решать стал?
– Чего это? – Глаза от картинки не оторвались, но уши встали торчком. Голос выдал интерес молодого князя к теме разговора.
– Да говаривал он Ивану Дорогобужскому, что тому к тебе не пробиться без его ведома, что ты, мол, только тех жалуешь, кого Федор укажет. А если нет, то ему, Федору, досадно, но ты досады Воронцову не чинишь, потому как…
Дядя не договорил, не знал, что сказать дальше, но князь живо додумал свое. Федор решил, что ежели первым научил его мужской науке, то теперь позволено все?! Он, князь, теперь в руках этого боярина?
– Вот еще! – фыркнул Иван. Больше Юрий Глинский ничего говорить не стал, он уже изучил нетерпеливый нрав племянника, тот умен и все, что надо, понял. Теперь будет остро примечать все за Воронцовым, даром что когда-то сам его спас от тяжелой руки Шуйских.
Юрий Глинский все рассчитал верно, Иван и впрямь внимательно прислушивался ко всему, что говорил, приглядывался ко всему, что делал Федор Воронцов. Очень быстро стало понятно, что Воронцов действительно желал бы почти подчинения своей власти, а этого почувствовавший хоть какую-то свободу Иван терпеть уже не мог. Воронцова ждала опала. Но все получилось гораздо круче, чем рассчитывал Юрий Глинский, Иван приказал казнить своего недавнего любимца! А ведь не столь давно самовольно, ни с кем не советуясь, вернул из ссылки Воронцова и дал ему боярский чин.
Пока кровожадность племянника была направлена в сторону от Глинских, оба дяди и бабка Анна могли не беспокоиться. Следующими жертвами стали Иван Дорогобужский и Федор Оболенский. Теперь постаралась бабка Анна.
Молодой князь мучил щенка, таская того за одну лапу по полу. Анна поморщилась, ну что за глупец?! Вымахал ростом с версту, а забавляется чем попало! Наконец ей надоело слушать щенячий визг, княгиня фыркнула:
– Иван, выброси его вон!
Князь не заставил себя долго ждать, щенок полетел наружу через распахнутое окно. Его визг стал сначала истошным, потом жалобным и быстро затих. Не впервые Иван бросал щенков с высоты, только сейчас не побежал смотреть, как мучается бедное животное, стоял, разглядывая бабку. Та снова поморщилась:
– С кем ты дружбу водишь?
– С кем? – почти с вызовом переспросил Иван.
– Да ни к чему тебе Телепнева-Оболенского рядом держать!
– Отчего? – Глаза внука зло сощурились. Снова лезут в его жизнь! Снова распоряжаются, с кем говорить, а с кем нет!
– Оттого, что слухи ходят про его отца и твою мать! Возомнит себе, что он твой брат сводный, потому, мол, и привечаешь…
Иван несколько мгновений стоял, замерев, потом нервно дернул головой:
– Было такое?!
Анна уже пожалела, что завела разговор, но сказанного не воротишь, опустила голову, сокрушенно пробормотала:
– Было… Не уберегли княгиню…
– А… я?.. – Голос отрока дрогнул, самым страшным было сейчас узнать, что он не князь.
– Тебя князь Василий сам крестил как своего сына… – Что могла еще ответить ему бабка Анна?
– Ложь! – резко заявил Иван, но по тому, как он задумался, было ясно, что поверил, и Федору Овчине Оболенскому теперь несдобровать. Чем мешал Анне Глинской молодой князь Федор, сын Ивана Телепнева-Оболенского? Видно, чем-то мешал…
Но великий князь ничего не предпринял. Только спустя полгода в январе, перед самым венчанием на царство, случился у него нехороший спор с Федором Оболенским. С чего завязалось, оба и не помнили, только Федор держал себя старшим, он и был старше возрастом. Ивану показалось это обидным, постепенно князь сердился все больше и больше. Потом вдруг зло вперился в боярина взглядом:
– Ты во всем себя умнее ставишь, может, ты и по положению меня старше?
Оболенский, не почуяв опасности в этом простом вопросе, усмехнулся:
– Может, и в положении. Я возрастом старше, а значит, и положением.
Что он имел в виду, неизвестно, только Иван разозлился окончательно:
– И сидеть выше хочешь?
Телепнев, у которого было хорошее настроение, и тут посмеялся:
– И сидеть!
Больше великий князь ничего не спрашивал, а потом свершилось страшное – Федора Оболенского, сына Ивана Телепнева-Оболенского, посадили на высокий кол на лугу за Москвой-рекой на виду у всего города. Шутившего с ним вместе Ивана Дорогобужского казнили отсечением головы!
Михаил Глинский нашел Ивана у окна, откуда тот наблюдал за мучившимся на колу Федором. Князь стоял, вцепившись руками в оконную притолоку, даже фаланги пальцев побелели, лицо его покрылось красными и белыми пятнами вперемешку, губы от волнения были сжаты, левое веко чуть подергивалось. Дядя даже испугался за племянника, не ровен час хватит удар, что тогда? До луга, где был врыт в мерзлую землю кол, далеко, даже если бы Оболенский кричал, ветер отнес крик в сторону, да и видно плохо, различим только силуэт. Но все и так знали, что Федор не кричал, он умер довольно быстро, а Иван почему-то запретил снимать бедолагу. Кол был высоким, и теперь труп постепенно сползал по нему все ниже. Князь оглянулся на дядю, резко дернув головой, и тут же снова уставился в окно.
– Хотел сесть выше меня? Вот… сидит…
Сказать, что объяснение жестокой казни успокоило Михаила Глинского, нельзя, кто же знает, кто будет следующим? С Федором Оболенским Иван часто играл в детстве, если его не пожалел, как и Воронцова, то на все способен. Что-то нехорошее шевельнулось внутри у дяди, по крайней мере, одно он понял отчетливо: за него Иван в случае чего не заступится. И самого Ивана никуда не денешь – великий князь как-никак, а Глинские попросту при нем. Пока… при нем…
В тот вечер братья Юрий и Михаил Глинские долго беседовали наедине. О чем? Кто же знает?..
Пожалуй, больше всего времени Иван проводил за дурачеством, причем злым дурачеством. То потопчет кого конем, то вдруг велит согнать девок, раздеть их догола и заставит искать на земле разбросанные деньги. Девки лазают голыми задами вверх, копаются в траве, а то и в простой грязи. Князю с его дружками смешно! После выловят всех девок, загонят в баню, якобы помыться, потому как в грязи вымазались, всех перепробуют и погонят голышом по улице прочь. Народ плюется, но исподтишка наблюдает. Не все девки до дома добирались, кто на глаза родным после такого срама показаться не мог, а кого и попросту к себе во дворы забирали сердобольные любители женской красоты.
А бывает и того хуже – выпустят огромного медведя, да так, чтобы холопам со двора деться некуда было. Медведь людей дерет, а Иван на верхнем ярусе радуется.
Но при том князь часто и подолгу беседует с митрополитом Макарием. Владыка стал настоящим наставником молодого князя, конечно, не в его развлечениях, за них выговаривал, хотя и не слишком строго. Казалось бы, Макарию ругательски ругать Ивана за непотребности, которые творил, но умный митрополит понимал, что, единожды отругав, князя близь себя больше не увидит. А чему научат другие – еще не ясно. Потому осторожно, исподволь внушал то, что считал главным, мягко выговаривая за непутевость в мирских делах.
