Дочь Голубых гор - Лливелин Морган (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
ГЛАВА 7
Эпона подбежала к нему первая. К тому времени, когда он, покачнувшись, упал, она уже громко звала на помощь. Она бросилась на колени перед распростертым отцом и, взяв его голову в руки, мысленно молила о том, чтобы он открыл глаза и посмотрел на нее. Но его глаза оставались закрытыми, погруженные в темно-лиловые тени. Его голова походила на череп, кожа была безжизненно бледна и точно восковая.
Ригантона склонилась над ними.
– Что случилось? С ним все в порядке?.. Встань, Туторикс, ну что ты валяешься на земле. Уж не вздумал ли ты посмеяться надо мной?
Эпона старалась не слышать того, что говорила мать. Она сосредоточила все внимание на отце, ибо и без подсказки гутуитер знала, что его дух вот-вот оставит тело. Она умоляюще взглянула на мать и выпятила губы, призывая ее к молчанию.
Ригантона наконец поняла. Она встала на колени с другой стороны тела, почти такая же бледная, как и ее упавший муж. Обе женщины услыхали, как в его горле клокочет смерть; его дух стремился вознестись ввысь; затем они увидели, как его губы приоткрылись, чтобы высвободить наконец дух.
Вокруг них уже собралась толпа; они задавали недоуменные вопросы. Но как только поняли, что происходит, то сразу же все смолкли. Когда дух покидает тело, следует хранить безмолвие. Так безмолвствовали они, когда Бридда испустила свой последний дикий вопль.
Протолкавшийся сквозь толпу Поэль преклонил колени рядом с Эпоной. Она скользнула по нему быстрым взглядом, радуясь, что при исходе духа будет присутствовать друид. Поэль приложил пальцы к шее Туторикса, нащупал артерию, она уже не пульсировала. Только окончательно удостоверившись в этом, он провел рукой по глазам Туторикса, показывая Ригантоне этим жестом, что жизнь ее мужа окончена.
Но они все еще продолжали ждать. И у самой жизни, и у конца жизни есть свой ритм.
В полном безмолвии послышался легчайший вздох. Это могло бы быть – но не было – шуршание сосновых ветвей. Толпа расступилась, чтобы не мешать вознесению духа. Эпона почувствовала, что ощущение тяжести в ее руках стало еще сильнее.
– Умер, – тихо сказала Эпона. Она почувствовала сильное жжение в глазах и горле.
Отныне все повседневные дела должны быть отложены. Скончался вождь племени, и, пока не свершатся все обряды, знаменующие его переход в иной мир, никто не должен заниматься ничем другим. Валланос и еще несколько старейшин отправились на горные перевалы, чтобы встретить всех подъезжающих торговцев и предупредить их, чтобы они разбили лагерь и ждали, пока Туторикс не упокоится вместе с предками.
Туторикс имел несчастье умереть до выборов нового вождя, которому он мог бы передать свой жезл, поэтому, пока не будет избран его преемник, жезл должен храниться у его вдовы. Но выборы могут состояться лишь после завершения всех погребальных обрядов. До этого времени жезлом вождя будет владеть Ригантона, и никто не может оспаривать ее власть.
С большим удовлетворением Ригантона прислонила жезл к своему станку, так, чтобы все приходящие могли его видеть. Затем она выгнала всех детишек и позвала к себе в дом старейшин племени, а также пятерых друидов.
Она угостила всех приглашенных красным вином и пирогами на меду с таким видом, будто устроила в их честь целое пиршество, но все понимали, что их пригласили для какой-то важной цели. Ригантона не замедлила приступить к объяснению.
– Туторикс был вождем из вождей, – напомнила она так, будто его слава может померкнуть еще до того, как его тело отлежит положенный срок в Доме Мертвых. – Возможно, он был самым великим вождем в истории нашего племени. Под его верховенством кельты завязали торговые связи, похожие на сеть рек и ручьев, чуть ли не со всеми народами Земли. Благодаря его славе кельты смогли выдать замуж своих дочерей за сыновей всех сколько-нибудь больших племен, тем самым мы породнились с ними. У нас больше друзей, чем врагов. Кто еще может притязать на подобное влияние?
Старейшины закивали в знак согласия. Ригантона начала заседание совета точно так же, как Туторикс вступал в переговоры с торговцами; прежде всего он затрагивал те пункты, по которым у них было полное единодушие, и только после того, как устанавливалось взаимопонимание, начинал упорно торговаться.
– Стоя за спиной мужа, – продолжала она, – я слышала все, что говорили чужеземцы, и знаю, как чтят усопших повсюду: среди македонцев и свирепых спартанских воинов, среди лидийцев, и фригийцев, и этрусков из Этрурии. Особенно среди этрусков. Погребение, которое они устраивают почившим вождям, своим великолепием затмевает сверкание уходящего солнца. Наши похоронные обряды выглядят просто убогими по сравнению с их обрядами; духи, которых мы провожаем в другой мир, должно быть, бывают устыжены, встречаясь с духами этрусков. И без моего напоминания вы знаете, что ни один кельт не любит себя чувствовать униженным. Тем более Туторикс.
Следующие свои слова она адресовала Нематоне.
– Ты старшая гутуитера; ты чествуешь приход новорожденных в этот мир, как жрецы чествуют переход умерших в иной мир. Мы чтим твою мудрость. Скажи мне, Дочь Деревьев, разве не правда, что друиды изменяют погребальные обряды, песнопения и жертвоприношения в соответствии с тем, кто именно перешел в другой мир? Разве не должны похороны соответствовать его значению, как форма одежд соответствует телу?
– Да, это правда, – согласилась Нематона.
– Стало быть, моему прославленному мужу, чье имя останется в памяти грядущих поколений, должны быть возданы особые почести?
Нематона помедлила с ответом, не зная, что думают по этому поводу другие друиды, но в общей напряженной атмосфере она не могла угадать их мысли.
– В твоих словах есть смысл, – наконец осторожно ответила Нематона. Лучше не принимать на себя никаких обязательств, пока она не поймет окончательно, куда клонит Ригантона, и не посоветуется со всеми друидами.
Ригантона, однако, с удовлетворением улыбнулась. Настроение собравшихся было вполне подходящим для того, чтобы начать торговаться; улавливать этот момент она научилась, еще стоя за спиной мужа.
– В таком случае я хотела бы, чтобы тело Туторикса было не сожжено, а предано земле, как погребают вождей Этрурии, вместе с вещами, свидетельствующими об их богатстве и высоком положении, чтобы его встретили с должным почетом в ином мире. И когда я последую за ним, я хочу, чтобы меня погребли вместе с ним, чтобы я разделила с ним все, как делила при жизни.
В доме воцарилась напряженная тишина. Друиды и старейшины были ошеломлены ее предложением. Она же смотрела им в глаза с самым повелительным видом, какой только могла принять, полная решимости преодолеть все возражения, которые, она знала, непременно должны последовать.
Совсем недавно Ригантона испытала сильное потрясение. Хотя ей не раз случалось видеть сожжения, воспоминание о смерти Бридды непрестанно преследовало ее, она как бы воочию видела пожиравшее ее пламя, слышала отчаянные вопли, поэтому все в ней противилось тому, чтобы ее тело после смерти было предано сожжению. До сих пор она почти не задумывалась о предстоящем переходе в другой мир; горный воздух не способствовал распространению болезней, которые время от времени опустошали низменность с ее реками, смерть казалась далеко-далеко, если она и уносила кого-нибудь, то только стариков. А Ригантона отнюдь не считала себя старухой. Она чувствовала себя так же бодро, как и в молодости. А когда смотрелась в отполированное бронзовое зеркало, у нее было такое ощущение, будто ее лицо ничуть не изменилось с тех пор, как они с Туториксом поженились.
Конечно, рано или поздно она состарится, думала она. Но, когда после смерти мужа Ригантона посмотрела в зеркало, она едва узнала свое постаревшее, высохшее лицо. Отныне у нее не осталось ничего, кроме богатства.
Вот тогда-то она решила, что постарается забрать с собой в другой мир все, что у нее есть, чтобы и там она могла жить в свое удовольствие. И такая возможность есть. Ею широко пользуются другие племена и народы, применяющие обряд погребения. Они верят, что это лучший способ перейти в другой мир. И она тоже будет в это верить.
