Мистерии Осириса: Заговор сил зла - Жак Кристиан (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
По мере того как монарх объяснял свои мысли, Джехути заносил их на папирус.
— В северной части пирамиды, — говорил царь, — будет расположено вечное жилище визиря Хнум-Хотепа. Другие гробницы придворных — более скромные — будут напоминать гробницы Древнего Египта. Внутри разместятся тексты, составленные в этот золотой век.
В Абидосе юная жрица поняла, почему строительство Вечных Жилищ было так необходимо. Только эта символическая, магически оживляемая архитектура превращала посвященных в акх — сияющее тело, способное входить в контакт со всеми энергиями, циркулирующими во Вселенной. Несмотря на свою физическую смерть, воскресший продолжал деяния на Земле и передавал свет туда, где он жил новой жизнью.
Вокруг пирамиды фараона верные служители образовывали сверхъестественное окружение, которому поручалось одновременно и защищать его, и открыть путь добру.
— Дома строителей будут скоро готовы, — сказал Джехути. — С завтрашнего дня начнут готовить почву. В вопросе доставки материалов я рассчитываю на Сенанкха.
Заканчивая составление указа, касающегося возведения нового архитектурного ансамбля в Дашуре, Медес поразился размаху этого проекта и огромным средствам, которые предполагалось потратить для его завершения в самые короткие сроки. К материальному управлению страной Сесострис явно приобщил духовный труд, который еще больше упрочит его авторитет.
Можно ли убрать противника такой величины? Отложив этот вопрос на более позднее время, Медес попытался разузнать, кто та женщина, которая просила аудиенции. Сравнивая различные сведения, полученные из разных источников, он заключил, что она — приехавшая с Абидоса жрица и привезла фараону конфиденциальное послание.
По всей вероятности, какая-нибудь незначительная помощница. Но почему начальство Абидоса отправило в Мемфис именно ее? Может быть, Жергу во время своей ближайшей поездки туда постарается ответить на этот вопрос?
14
Рыбалка до паводка — это был почти подвиг: Нил был мелок, жара выжигала все живое, рыбы недоверчиво уходили от приманки. И, тем не менее, Секари как добрый слуга хотел накормить Икера, своего друга и хозяина, свежей пищей, наполненной КА. Поэтому он пускался на все ухищрения, чтобы все же раздобыть пару-тройку вкусных рыбешек. Увы! Удочка не принесла ему сегодня удачи. С сачком, требовавшим зоркого глаза и скорости, он чувствовал себя увереннее. Но как только рыбы туда заплывали, они сразу же бросались обратно. Оставались лишь верши, спрятанные в тростнике: забираясь туда, кефали и сомы уже не могли ускользнуть.
И как только эти негодники узнавали, что там западня!
— Ну... не блестяще, — признался Секари Северному Ветру, когда этот большущий осел Икера повез пустые корзины обратно. — С этими хитрыми бестиями нужно большое терпение!
Серый осел с большими карими глазами поднял правое ухо в знак согласия. Северный Ветер имел рыжее пятнышко на макушке, за которое в детстве чуть не поплатился жизнью: его прежний хозяин счел это знаком Сета и бросил его в болото на верную погибель. К этому месту Икера привел ибис — птица бога Тота, — и он спас малыша. Осленок вырос и превратился в настоящего гиганта, навеки преданного Икеру.
— Но, Северный Ветер, если честно, — продолжал Секари, — то твой хозяин беспокоит меня. Куда-то исчезли его хорошее настроение и бодрость. Он вечно погружен в свои черные мысли, а это никогда до добра не доводит. Ты не пытался с ним побеседовать?
Осел кивнул: да.
— Ну и какой результат?
Осел, подняв свое левое ухо, ответил: нет.
— Я так и думал. Вот этого-то я и опасался. Даже ты больше никак на него не влияешь. Он грызет ногти, не замечает разницы между добрым вином и дешевой подделкой, ложится слишком поздно и встает слишком рано, не смеется моим шуткам и думает только о своих абсурдных планах. И все же я не собираюсь сдаваться! Прочь отчаяние! У нашего парня здоровое нутро, и мы вытащим его из этой передряги. А пока пойдем-ка в лавочку и купим что-нибудь поесть!
Правитель Кахуна редко выходил из дома, но его работа не прекращалась никогда. Днем и ночью непрестанно сновали писцы, пивовары, повара, булочники, горшечники, плотники и другие служители, обеспечивавшие жизнедеятельность этого человеческого улья и получавшие в обмен хорошее жалованье, которое возрастало по мере заслуг. Начальник города сидел в своем кабинете, занимаясь сложными делами, и был, тем не менее, осведомлен обо всем, что происходило в городе. Ни одно назначение не могло быть сделано без его явного одобрения, ни одна административная ошибка от него не ускользала. Появляясь перед ним по его приказу, никто не знал, похвалят ли его или отругают. Если хвалили, лучше было не впадать в восторг, потому что похвалы обычно сопровождались дополнительными поручениями, еще более сложными, чем первые.
— У тебя прекрасное будущее, мой мальчик! — сказал он Икеру, который пришел по его приглашению. — Быть временным жрецом в храме Анубиса в твоем возрасте — это сродни подвигу! А твое управление библиотекой встретило единодушное одобрение. Для Кахуна ты — настоящее чудо! Даже твои старшие коллеги, которые еще вчера лопались от зависти, вынуждены признать твои достоинства и больше не думают, чем тебе навредить. Твой единственный недостаток — это излишняя суровость. Почему ты не хочешь отдохнуть или жениться на хорошенькой девушке, которая будет счастлива родить тебе ребенка?
— Я приехал сюда, чтобы стать лучшим писцом.
— Ты достиг своей цели, мой мальчик! Что ж, твоя личная жизнь касается только тебя. Но твоя общественная жизнь, напротив, зависит от меня. И так как Херемсаф неустанно расточает тебе похвалы, а меня окружает слишком много посредственностей, то я назначаю тебя советником городской управы.
— Ваше доверие делает мне честь, но моя нынешняя должность подходит мне идеально.
— В Кахуне решаю я. Раз ты доказал способность к работе, то я хочу найти тебе применение. Не думай, что своим назначением ты обязан доброте моей души, хоть она у меня и есть. Фараон поручил мне сделать этот город процветающим и создать в нем лучшую школу писцов во всем царстве: вот видишь, какие у меня цели. Можешь приступать.
Икер не поверил ни одному его слову. Продвигая по служебной лестнице, правитель только хочет усыпить его бдительность, надеясь, что за грузом ответственности и лестью профессиональных лизоблюдов, в прекрасном доме и в прекрасных условиях он потонет в комфорте и позабудет и свое прошлое, и свои идеалы.
Но какова бы ни была стратегия правителя, она на него не подействует. Не тут-то было! Икер, ведя себя безупречно, использует его в своих целях. Прикидываясь, что охотно принялся за работу, Икер будет выполнять свои функции с рвением и компетентно. И ни правитель, ни Херемсаф ни за что не догадаются о его истинных намерениях. Они сами дадут ему оружие, которым он не замедлит воспользоваться.
Подобный дом сам по себе был счастьем. Для Секари заниматься поддержанием в нем порядка было не обязанностью, а удовольствием. С утра он размахивал метлой, насвистывая модную песенку, и не мог видеть небрежно брошенного на табурет схенти. Кухня и комната для омовений неизменно сверкали чистотой, да и состояние других комнат могло служить образцом.
А что уж и говорить про мебель — элегантную и прочную! Короба, сундуки, кресла и низкие столики спокойно переживут не одно поколение. А что до кухонных блюд, то в прекрасной посуде они приобретали необыкновенный вкус.
— Твой хозяин дома? — спросил Волосатый, когда Секари красил косяк входной двери в красный цвет, чтобы отпугнуть демонов.
— Ты, как обычно, принес дурные вести?
Волосатый, знаток сплетен, болтливый и ленивый, имел плохую репутацию.
— Неблестящие, это верно, но что я могу сделать! Мне нужно поговорить с Икером.
— Перед тем как входить, омой ноги и сядь в первой комнате. Я схожу за ним.
Желая поскорее избавиться от нежеланного гостя, юный писец не предложил ему освежиться каким-либо прохладным напитком.
