Золотое руно - Ашар Амеде (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
В результате армия христиан была разрезана надвое. В её центре хозяйничали янычары. Великий визирь уже послал гонцов в Константинополь с донесением султану о победе. Но тут случилось неожиданное. Легкая победа в центре привела турок в неистовство. Они занялись грабежом, мародерством и добиванием раненых. Сражение перешло в бойню, а дисциплина среди нападавших исчезла. Этим немедленно воспользовались Монтекюкюлли и Колиньи. На помощь центру были двинуты полки с флангов. Увидев сильную подмогу, бежавшие остановились. Все вместе — французы, немцы, шведы, лотарингцы — ударили по растерявшемуся противнику. Турки дрогну и и беспорядочно побежали назад. Вскоре союзники вошли в Гроссдорф. Здесь турки опомнились и попытались сопротивляться. Шла борьба за каждый дом, в котором раздавался треск не только выстрелов, но и ломающихся дверей. Обе стороны вошли в раж. Сдававшихся или раненых не щадили — их закалывали.
В одном большом доме в конце деревни прочно закрепились янычары. Они защищались отчаянно. Тот, кто шел на них приступом, падал мертвым. Турки засели в доме, как в крепости. Коклико с Угренком оказались возле этого дома. Пока Коклико раздумывал, как д браться до турок, они сами подстегнули его на решение. Пуля задела голову Угренка. Показалась кровь, Коклико в страхе бросился к нему, но вскоре убедился, что это была лишь царапина.
— А, разбойники! — вскричал он. — Вы мне заплатите за страх.
Он бросился к горевшему рядом дому, выхватил из него пылающую головню, вернулся к первому дому, влез по решетке его ограды наверх и воткнул головню под соломенную крышу. Она быстро занялась, и через пять минут весь дом был охвачен огнем сверху донизу
Янычары забегали внутри, как черти в аду, но на крики «Сдавайтесь!» отвечали только ругательствами. Все же наступил момент, когда в доме оставаться уже было нельзя. Отворилась дверь, и кучка черных от дыма людей, окровавленных и обезображенных, бросилась на штыки и сабли осаждавших. Вскоре никого из гарнизона этой крепости в живых уже не оставалось
Гроссдорф была возвращена, но конец боя был ещё далеко. Выбив турок из деревни, Монтестрюк с Коклико и Угренком выехал на пригорок, с которого был виден противоположный берег Рааба. Собственно, берег стал… волнующимся морем. Только валы, двигавшиеся навстречу христианам, состояли не из воды, а из живых людей. То были турецкие войска.
— Да, — задумчиво произнес Коклико, — этак они просто соскоблят нас с поверхности земли, как борона в поле.
В этот момент к ним подъехал маркиз Сент-Эллис.
— Вот это зрелище! — воскликнул он. — Только оно может отвлечь внимание от путешествующих принцесс.
Тут Югэ обратился к нему.
— Скачи к главнокомандующему, — сказал он, — и сообщи ему, что видел. Я поеду к Колиньи.
И оба поскакали в разные стороны.
Тем временем немцы и французы принялись укреплять оборону деревни Гроссдорф рвами. Но их усилия давали мало толку: турецкие пушки с противоположного берега мощным огнем сметали не только стены, окружавшие деревню, но и засыпали вырытые рвы.
Между тем Монтекюкюлли и Колиньи, предупрежденные Югэ и Сент-Эллисом, встретились вместе с другими генералами.
— Рааб форсирован, центр прорван. Надо отходить и ждать подкреплений, — предложил один из генералов. — Если этого не делать, мы погибнем.
— Отступит? — воскликнул Монтекюкюлли. — Да моя шпага ещё не вынималась из ножен. Что вы говорите, генерал!
— Но посмотрите, в каком состоянии наши имперские полки. Их остатки бродят повсюду. Гроссдорф вот-вот будет сдан: вся армия великого визиря идет на её захват. А если мы погибнем, то пропадет вся германская нация
— Отчего же? — возразил Колиньи. — Ведь у нас ещё есть не бывшие в деле резервы. Герцог, — обратился он к Лафойяду, — что вы об этом думаете?
— Да если я только заикнусь об отступлении, — ответил герцог, — меня тут же убьют. Я знаю своих молодцов, они это сделают непременно, а затем ринутся в бой с криком «Ура королю!».
— Ты все видел сам, — обратился Колиньи к Монтестрюку, — скажи, что ты думаешь.
— Первый испуг прошел, — ответил тот, — рекруты вернулись на брошенные позиции. А лучшие полки ещё не были в деле. Мы же должны помнить, что мы — защитники Европы и нашей чести.
Монтестрюк говорил возбужденно. Его речь зажгла присутствующих.
— Для человека с сердцем, — говорил он, — пока у него течет кровь в жилах и есть сталь в руке, не все ещё потеряно. Почему же наша храбрость не может подняться до высот предстоящей нам опасности? В истории уже случалось слабому войску побеждать более сильное. С Божьей помощью и нам будет такая же удача. Рекруты, что было побежали, вернулись назад, видя перед собой пример старых солдат. Построимся в колонны и ударим с флангов по этой толпе. Только не надо терять времени, а всем приготовиться к отражению атаки на Гроссдорф. Я уверен: мы победим.
Главнокомандующий с одобрением слушал это выступление. И когда Югэ кончил, он поблагодарил его улыбкой.
— Итак, — произнес Монтекюкюлли, — мы возвращаемся в свои полки и ведем их в бой. Защитим нашу честь, господа!
И главнокомандующий обнажил шпагу. Колиньи и Лафойяд сделали то же. Их пример увлек остальных. раздались крики:
«Ура императору! Ура королю!»
Воодушевленные военачальники поскакали к своим войскам. Решено было обоими флангами ударить одновременно и взять врага в клещи.
— Мне как, пожелать себе смерти в этом деле? — спросил Сент-Эллис у Юге.
— С чего это ты толкуешь про смерть? Мы победим.
— То-есть ты желаешь, чтобы я продолжил свое жалкое существование? Ну, будь по-твоему. Тогда мне придется сократить жизнь парочке-другой сарацинов.
И оба поехали, каждый своей дорогой на передовую.
— Ты ведь знаком с фруктовым вареньем? — спрашивал между тем Коклико Угренка, гладя его пальцем по щеке — Теперь ты его снова увидишь в бою, только вместо фруктов в нем будут тела христиан и мусульман.
Произнеся это, Коклико окинул быстрым взглядом полукруг, на котором теснились войска, гремели пушки, клубились облака дыма, прорезанные там и сям красным заревом пожара. Оттуда слышался постоянный грохот и крики. Философствуя по-своему он думал:
За каким чертом (виноват перед чувствительным читателем, прошу прощения, а заодно и дам совет: про черта говорить не надо, но читать, по-моему, можно), так вот, за каким чер… тьфу, словом, зачем это десять народов из глубины Азии, Африки и Европы сошелся между собой перед маленьким венгерским монастырем, да ещё на берегу малоизвестной речушки, имея единственную, и, главное, ненужную цель — позабавиться всеобщим убийством? Но не находя ответа, Коклико прежде всего как практик благоразумно решил больше об этой проблеме не думать, а помчался вдогонку за своим господином, устремившимся навстречу славе, то есть — выполнять приказ Монтекюкюлли.
Турки тем временем вошли в Гроссдорф, как железный клин в дерево. Но тут в действие был введен план Монтекюкюлли. Фланги союзников двинулись к центру. В ряды янычар и албанцев, проникших в деревню, врезалась конница. Это были французские дворяне, молодые, щегольски одетые и напудренные. При виде их Кьюперли, стоявший на горке за рекой и наблюдавший за боем в подзорную трубу, вскрикнул от удивления.
— Что это за хорошенькие барышни? — Его голос звучал с издевкой.
Но уже вскоре его лицо посерьезнело. «Хорошенькие барышни» яростно врубились в толпы янычар. Завязалась отчаянная борьба, сопровождавшаяся криками «давай, давай!» и «Аллах, Аллах!». Возглавлял «барышень» герцог Лафойяд. Янычары перед ним стали пятиться назад. Но наперерез им ринулась тяжелая императорская кавалерия под командой генерала Шпорка, одного из самых храбрых воинов Германии. Стиснутые между немецкими рейтарами и французскими волонтерами, атакованные мушкетерами герцога Лафойяда и кавалерией Гассиона, наткнувшись на швабов и шведов, короче, сдавленные со всех сторон, янычары стали искать возможности ускользнуть от врага.
Гуссейн-паша, руководивший этим авангардом, сразу почувствовал, что дело может окончиться плохо. Он приказал отвести отряды назад к реке, где были ещё утром вырыты окопы. Сам же он собрал несколько отрядов албанцев и решительно бросился навстречу противнику, пытаясь задержать его наступление и тем дать время своим войскам отступить.
