Золотой адмирал - ван Викк Мэсон Френсис (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Из таверны во двор, все еще сжимая в руках кружки с пивом, высыпали, чтобы получше разглядеть новоприбывших, несколько человек: завсегдатаев, странствующих торговцев, гуртовщиков и тому подобного люда. Солнечный свет, слишком яркий для этого раннего июньского вечера, придавал теплоту этой сцене.
Уайэтт, петляя средь ям с жидкой грязью, пробрался к железной двери.
— Мы привели с собой парочку заслуживающих виселицы негодяев. Нет ли тут поблизости констебля?
Вперед, шаркая ногами и опираясь на вырезанную из боярышника палку, вышел сутулый старик в запачканном пищей холщовом рабочем халате, бегло взглянул на двух загорелых юношей и костяшками пальцев поправил на лбу свой чуб.
— К вашим услугам, юные господа. Итак, вы поймали этих разбойников — и уж конечно в болотах? — Он озорно хихикнул. — Боже! Ну и здоровенных же мерзавцев вы привели мне сюда. Долго и весело будут плясать они на виселице.
— Но как насчет главного магистрата графства или констебля?
— Увы, по эту сторону от Уорбойса вы не найдете ни одного констебля.
— Типун тебе на язык, старый хрыч! — прорычал один из пленников по имени Дик, зло сощурив красноватые глаза. — Вот увидишь, лопнут твои старые гнилые ребра, когда ты будешь смотреть, как пара бедных олухов болтается на перекладине только потому, что их фермы огородили и им нигде не нашлось честной работы.
С ожесточением смотрели двое бродяг на все возрастающее число неопрятных детей, гостиничных слуг и проезжих.
Питер отвесил высокому хорошего тумака, и тот едва устоял на ногах.
— Прибереги свои слюни. Лучше расскажи народу, как вы со своим гнусным дружком пытались обмануть и укокошить пару честных моряков, только что вернувшихся из-за морей на родину.
— Моряки? — Интерес толпы моментально возрос. — Вы были на островах испанского короля в Южном море? Верно, что богатств там столько, что стоит только нагнуться и подбирать?
— Вы видели морских коньков-людоедов… или… или циклопов?
Уайэтт чуть устало начал соскабливать иссиня-черную грязь со своих башмаков и позволил лошадке обглодать травянистую кочку.
— Все в свое время. Мастер Хоптон за несколько кружек эля расскажет вам о своих поистине чудесных приключениях в Америке. — Он ухмыльнулся. — Я ручаюсь, что они утолят ваше любопытство.
— Верно. — Питер добродушно потащил за собой своих пленников. — И если вы хорошо меня накормите, я расскажу вам о жемчуге Виргинии, крупном, как яйца малиновки.
Держа загрубелые красные руки сцепленными на своем нечистом кожаном фартуке, вышел трактирщик, сухопарый желтолицый человек. Он опытным проницательным глазом оглядел этих крепких молодых парней и совершенно точно отнес их не к низкому или благородному люду, а к представителям того нового класса моряков-торговцев, который за последние годы становился все более зажиточным и влиятельным.
— Добро пожаловать, юные господа, — заверещал он. — Рады угостить вас всем самым лучшим, что имеется в «Пестром быке». Надеюсь, вы почтите меня своим посещением?
Уайэтт сделал вид, что еще раздумывает.
— Ладно, мы останемся у вас, если, конечно, вы подыщете местечко, куда можно надежно упрятать этих голубчиков до прибытия констебля.
Хозяин повернулся, подозвал здоровенного детину и сказал:
— Есть у меня помещение, откуда и горностаю не ускользнуть. Диккон, проводи-ка этих юных джентльменов в каменную кладовую для молока. Ручаюсь, что она прекрасно сохранит этих шаромыжников. Эй, Стивен, — окликнул он долговязого красноносого малого, — седлай мою караковую кобылу, скачи в Уорбойс и приведи сюда эсквайра Эндрю Тарстона. Уж мы позаботимся о том, чтобы шеи у этих негодяев вытянулись как следует.
Неуклюже из-за туго связанных рук рослый разбойник бухнулся на колени перед Уайэттом, вращая глазами в безумном отчаянии.
— Вы же не отдадите нас палачу? Богом молю вас! Два года назад я, Джим Тернер, был честным фермером и не покладая рук работал на собственной земле рядом с Олкмундбери. — И он потащился вперед по грязи и коровьему навозу. — Ради Бога, пошлите туда человека и убедитесь, что я говорю правду. Вы пошлете? Пошлете?
Исхудалое его лицо с глубокими морщинами задрожало, затем, видимо заметив в выражении лица Генри Уайэтта сострадание, он подтащился еще ближе. — Добрый человек, великодушный человек, разве вам удача никогда не изменяла? Вас не гоняли пинками от поместья к поместью, от фермы к ферме, от одной лавки к другой, как какого-нибудь жалкого шелудивого пса? Послушайте, молодые люди, мы с Диком вовсе не настоящие разбойники с большой дороги — а иначе мы бы так глупо не провалили это дело.
Его заросшее лицо с запекшейся на нем грязью дернулось от избытка ужаса.
— Не передавайте нас палачу — ведь и вам когда-нибудь придется взывать к милосердию.
Уайэтт заколебался в нерешительности. В этом задыхающемся от страха голосе он, кажется, узнал речь многих запыхавшихся парней, которые перелезали через борт «Первоцвета», едва успев спастись от почти уже схватившего их за пятки закона. Впоследствии многие из этих преследуемых законом показали, чего они стоят на самом деле. Но как бы там ни было, от моря было сейчас далеко. И разве этот Джим Тернер и его косматый товарищ не пытались ограбить их и убить — предательски, зверски?
— Припаси свое красноречие. Счастье для вас, что это Англия, где вам, можете не беспокоиться, даруют справедливый суд, — напомнил Питер не без доли мрачного юмора, — и наказание, в соответствии с законами милосердного ее величества.
Слуги таверны с помощью ругани, вил и дубинок загнали незадачливых разбойников в молокохранилище — прочное каменное строение без окон и с массивной дубовой дверью, окованной железом.
— Это хорошо, что вы добрались до крова еще засветло, друзья мои, — заметил дюжего вида странствующий торговец с дальнего конца конского двора. Там он руководил подмастерьями, разгружающими ряд тяжело нагруженных ломовых лошадей. Его обоз, должно быть, ездил далеко, поскольку покрывающий его брезент был заляпан подсыхающей серо-голубой глиной.
Подмастерья, голодные с виду юноши, облаченные в бесформенные бумазейные куртки и обтрепавшиеся снизу байковые штаны, составляли тяжелые корзины на сухую землю. Несмотря на усталость, они все же посматривали на молоденьких разносчиц пива. Уайэтт заметил, что у них наготове припасены дубинки и палки.
— Верно, как говорит наш друг-коробейник, благоразумно еще до темноты найти убежище — такое, как у меня, — заверил красноносый трактирщик своих новых гостей. — По этим болотам разгуливают опасные банды разбойников и старых солдат; им перерезать кому-либо глотку все равно что помочиться.
— А что у вас за товар? — обращаясь к странствующему торговцу; поинтересовался Питер. — Есть ли у вас какие-нибудь симпатичные вещицы, чтобы порадовать парочку знакомых мне близняшек?
— Молодой человек, я тот, кто вам нужен, — заявил торговец, сбивая ногами грязь с очень высоких, выше колен, сапог. — В тех корзинах у меня есть отрезы очень хорошей шерстяной ткани голубого, алого и пурпурного цветов и полотно, воздушное, словно вы видите эту сторону рая. То что нужно для воскресного или для свадебного женского платья. Куда путь держите, можно полюбопытствовать?
— В Сент-Неотс, тот что в Хантингдоншире.
— Сент-Неотс? — Странствующий торговец поджал толстые губы и сдвинул на затылок засаленную черную габардиновую кепку. — Сент-Неотс? Вот те на! Я что-то слышал об этом местечке, и притом не так давно.
Расстегивая ремни, которыми поклажа крепилась к лошадиной спине, Уайэтт поинтересовался:
— И что же такое вы слышали? Ну, говорите, смелее.
— Сейчас, хоть убей, не могу вспомнить, но, может, хороший глоток пива освежит мою голову.
Питер Хоптон легко перекинул тяжелый тюк со спины лошаденки себе на плечо и направился к двери таверны. В это время во двор ее въехал крепкого телосложения седоволосый мужчина в выцветшем на солнце темно-зеленом дублете, красных, плотно обтягивающих ногу штанах и тяжелых верховых сапогах. У него под седлом была хоть и нечистокровная, но хорошо ухоженная бурая кобыла. Уайэтт заметил, что сюртук незнакомца из рыжевато-бурой простой деревенской кожи, что ворот и рукава украшены фестонами; стальные с серебряной отделкой шпоры придавали ему вид довольно потрепанной элегантности.
