Опасные пути - Хилтль Георг (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
Все бешенее кружились пары, все громче раздавались крики: “Живей! Живей!” — и хлопанье в ладоши; все крепче притоптывали ноги, вздымая облака пыли.
Маркиз де Грансэ, граф Шатилэон, молодой герцог де Ноайль и де Прад танцевали с темноволосыми подругами солдат. Лица девушек пылали от выпитого вина, возбужденной чувственности и безумно быстрого танца. Обняв своих кавалеров, они дико носились по комнате, подобно вакханкам, целуя хохочущих офицеров. Какой это был контраст с блестящими залами Лувра, где еще несколько недель назад эти же танцоры танцевали чинные танцы с придворными дамами королевы-матери!..
Танцы все еще продолжались, когда часть офицеров направилась в другую комнату. По-видимому это были спокойные, положительные люди, желавшие избежать отвратительного зрелища и не хотевшие слушать непристойные разговоры. Однако занятие, к которому они стремились, было, пожалуй, еще хуже. Один из офицеров вынул из кармана карты и громко крикнул:
— Пожалуйте, господа, пожалуйте!
Очевидно он хорошо знал свою публику, потому что, едва он успел произнести эти слова, как уже целая толпа искателей приключений в мундирах окружила стол. Замелькали карты, зазвенели золотые монеты. Скоро начали раздаваться проклятия; некоторые из играющих вернулись туда, где танцевали. Банкомет явно выигрывал.
Вдруг в комнату вошел высокий офицер в форме пехотного полка имени герцога Вандома.
Серый казакин небрежно сидел на его плечах, шпага висела на богато-вышитой перевязи.
— Десять дукатов на даму! — крикнул он.
— А-а! — раздалось в ответ ему общее приветствие.
— Матадор! Матадор! Ну, теперь пойдет крупная игра, — заговорили на нижнем конце стола.
Граф Сартиг, метавший банк, встал со своего места и, поклонившись вновь прибывшему, произнес:
— Ваша ставка принята, маркиз, хотя талия уже началась. Ну, ничего! Я очень рад Вам!
Маркиз улыбнулся гордо и вместе с тем приветливо и бросил на карту десять дукатов. Карта была дана. Маркиз удвоил ставку. Казалось, его присутствие приносило несчастье банку, потому что с каждой новой ставкой граф де Сартиг все более и более проигрывал.
Маркиз собрал свои деньги и отвернулся от стола.
— Что же, Бренвилье, Вы больше не ставите? — спросил граф.
— Дайте мне немножко отдохнуть, милейший граф, — ответил маркиз де Бренвилье, — все равно вечером ведь я оставлю у Вас свои деньги; но мне необходима хоть на несколько минут перемена занятия. Сейчас поставлю опять; надо же, чтобы, наверное, хоть на одном из нас нашли полный кошелек, иначе и наши трупы не будут иметь никакой цены. Между тем французский дворянин и умереть должен прилично, чтобы, по крайней мере, стоило ограбить его.
Все захохотали. Перемена занятия состояла для маркиза в том, что он принялся обнимать и целовать хорошенькую, но с дерзким лицом, продавщицу за стойкой. Девушка по-видимому уже привыкла и к маркизу, и к его ласкам, так как звала его просто по имени. Об руку с ней маркиз выскользнул из комнаты.
Когда он снова появился, то был уже порядочно пьян. Подойдя к игорному столу, он вытащил из кармана своих широких шаровар значительную сумму денег и, ударив кулаком по столу, принялся ставить куш за кушем, все время выигрывая. Под влиянием азартной игры и опьянения он вовсе не замечал тяжелых вздохов офицера, стоявшего рядом с ним. Это был молодой человек лет двадцати пяти; черные волосы обрамляли его прекрасное лицо с изящным овалом, маленькие усики чуть-чуть оттеняли прелестный рот. Он был высок и тонок, но крепко сложен. Смуглое лицо поражало строгостью линий.
Он сидел рядом с Бренвилье, плечо к плечу, поставив перед собой свою шпагу, на которую время от времени опирался подбородком. Следя за своей картой, он вытягивал шею; когда она была бита, он с тихим проклятием откидывался на спинку скамейки и дрожащими руками долго шарил в карманах камзола, наконец вынимал довольно тощий кожаный кошелек и нерешительно, украдкой ставил на карту золотую монету. Но счастье не благоприятствовало ему. До того, как Бренвилье вторично появился у зеленого стола, молодой человек раз двадцать пытался отыграться, но каждая его карта была бита.
Увидев, что его деньги снова перешли в руки графа де Сартиг, он упал на свою скамейку и яростно ударил кулаком по столу. Он был вне себя. Затем, выскочив из-за стола, он поспешно подошел к стойке и залпом выпил два больших стакана крепкого венгерского вина, а после этого, шатаясь, неверными шагами вернулся к игорному столу. Из его руки выкатилась на карту золотая монета. Карта была бита. Молодой офицер заскрежетал зубами от ярости. Он видел, как сидевший рядом с ним Бренвилье потянул к себе груду золота.
— Ни в чем нет счастья! Ни в чем! — пробормотал молодой офицер, — куда бы я ни обратился. Все выигрывают, все имеют свои радости, а я — никогда, ничего. Ни в чем мне не везет! Просто хоть душу продать черту!
Вероятно этот монолог был высказан довольно громко, так как маркиз обернулся к злополучному игроку, ударил его по плечу и с участием промолвил:
— Товарищ, нечего вешать голову! Не всякий день бывает масленица. Чего не дождался сегодня, получишь завтра.
— Вам хорошо говорить, маркиз, — язвительно возразил молодой человек, — в Ваших карманах золота сколько Вам угодно, а я… я — нищий…
— У Вас в карманах пусто? Ха-ха-ха, милейший! И со мной это бывало! Хотите денег? Вот мой кошелек, берите! Возьмите же, пожалуйста! Я со всей охотой… право! Не церемоньтесь! — пробормотал Бренвилье.
— Рискнуть разве? — воскликнул офицер. — Ну, пусть так!
Он сунул руку в протянутый ему кошелек, вынул несколько золотых монет и поставил. Его карта взяла.
— Вот видите? — засмеялся Бренвилье. — Вы сразу выиграли больше того что имели, считая и проигрыш. Теперь выпьем и скажем пару комплиментов хорошенькой Янке или даже…
В эту минуту внезапно раздался звук трубы, игравшей тревогу, и среди непристойной компании появился маршал Ла-Фейяд. Он сверкающими глазами окинул кружок офицеров, справлявших здесь свои оргии, и спокойно сказал:
— Господа, Вы довольно странным образом готовитесь к предстоящему бою с врагом христианства. Впрочем, таков уж обычай у французов: они и в бой идут с пением и танцами. Но я все-таки очень желал бы, чтобы на сегодня Вы оставили это место увеселений. Я делаю обход сегодня ночью и не желаю из-за Вас иметь столкновение с командиром. Прошу выйти вперед офицеров, назначенных в обход! — крикнул он начальническим тоном. — Их должно быть шесть: трое драгун Траси и трое пехотинцев полка Вандома. Кто эти офицеры?
Шесть офицеров выступили вперед; в их числе были маркиз Бренвилье и несчастливый в игре поручик.
— Вы пойдете вниз по реке, полковник Бренвилье, — сказал Ла-Фейяд. — Прошу вас, господа, отправляться по двое. Сборный пункт для всех — у дуба Святого Мартина, за Моггерсдорфом; рапорт — в палатке графа Монтекукули. Покойной ночи, господа! Жюссак, Вы отправитесь вверх по реке. Надеюсь, все вы найдете ваши палатки, господа!
Толпа, еще за несколько минут такая возбужденная, разошлась в полном молчании.
— Не пойдем ли мы вместе, поручик? — вежливо обратился Бренвилье к молодому офицеру.
— Если Вам угодно, полковник. Я обязан Вам величайшей благодарностью и хотел бы выразить ее словом, или даже делом.
— С кем собственно имею честь?.. — вежливо спросил маркиз.
Офицер был, казалось, в нерешимости, но потом сказал:
— Меня зовут Годэн де Сэн-Круа.
Маркиз подумал с минуту, а затем сказал:
— Не слыхал! А где Ваша семья? То есть откуда она родом?
— У меня нет семьи, — холодно ответил молодой человек. — Я не знаю, кто мои родители; я совершенно одинок. Мне объявили, что мое имя Годэн де Сэн-Круа; одно время меня звали Шарль Тонно.
— Ага! — прошептал Бренвилье, — таких юношей без имени у нас в армии насчитывают дюжинами. Об этом нечего печалиться: дети любви очень удачливы. Однако пойдемте! Лошади уже ждут нас. Дорогой Вы расскажете мне свою историю. Я очень интересуюсь внебрачными детьми.
