Стоунхендж - Корнуэлл Бернард (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Поля распахивались. Люди побогаче с усилием двигали закалённые плуги следом за своими волами, а остальные вместе с семьями сами проделывали борозды в земле. Они распахали землю с востока на запад, затем с севера на юг, перед тем как жрецы пришли бросить первые горсти зерна. Предыдущий урожай был плохим, но Хенгалл сберёг зерно у себя в хижине и теперь выдал его для полей. Некоторые поля были оставлены под паром, так как почва на них нуждалась в отдыхе. Однако прошлой весной мужчины вырубили деревья на окраине леса, затем осенью сожгли брёвна, и свежеочищенная земля была распахана и засеяна, после того, как женщины принесли в жертву ягнёнка. Пустельги носились по небу над Старым Храмом, где цвели орхидеи и летали голубокрылые бабочки.
Летом, как раз перед тем как умолкли дрозды, юноши из племени Хенгалла должны были пройти испытания на зрелость. Не каждому мальчику это удавалось, а некоторые даже погибали. На самом деле, говорили в племени, мальчику лучше умереть, чем не справится с испытаниями, потому что в случае провала они рисковали сделаться посмешищем на всю оставшуюся жизнь. В течение целого месяца после испытаний мальчик, который их не прошёл, должен был ходить в женской одежде, старательно выполнять женскую работу и мочится как женщины. А всю остальную жизнь он не имел права иметь ни жену, ни собственных рабов, ни коров и свиней. Некоторые из проваливших испытания могли проявить какой-то талант в предсказаниях или толкованиях снов, могли стать жрецами и затем получить права тех, кто был успешен в испытаниях. Но большинство из неудачников были презираемы навсегда. Лучше было умереть.
— Ты готов? — спросил Хенгалл Сабана утром в первый день.
— Да, отец, — Сабан волновался. Он не был уверен, что сказал правду, потому что как кто-либо может быть подготовленным к травле Джегаром и его псами? По правде, Сабан боялся, но не осмеливался проявить этот страх перед своим отцом.
Хенгалл, поседевший за прошедшую зиму, позвал Сабана, чтобы покормить его.
— Мясо медведя, — сказал он. — Оно даст тебе силу.
У Сабана не было аппетита, но он ел с готовностью, а Хенгалл следил за каждым куском.
— Мне не повезло с сыновьями, — после некоторого времени сказал он. Сабан, его рот был полон острого на вкус мяса, ничего не сказал, а Хенгалл глубоко вздохнул, подумав о Ленгаре и Камабане.
— Ты мой настоящий сын. Докажи это в ближайшие дни.
Сабан кивнул.
— Если я умру завтра, — проворчал Хенгалл, прикоснувшись к паху чтобы уберечься от смысла этих слов, — предполагаю, что следующим вождём станет Галет. Но он не будет хорошим вождём. Он хороший человек, но очень доверчивый. Он поверит всему, что Каталло говорит нам, а они лгут так же часто, как говорят правду. Сейчас они объявляют нас своими друзьями, но им всё ещё хочется захватить нас. Они хотят нашу землю. Они хотят нашу реку. Они хотят наши припасы. Но они боятся той цены, которую придётся заплатить за это. Они знают, что мы жестоко и мучительно будем сражаться с ними, поэтому когда ты станешь вождём, ты должен доказать, что ты воин, которого надо бояться, но ты также должен быть достаточно мудрым, чтобы знать, когда надо избежать битвы.
— Да, отец, — сказал Сабан. Он едва прислушивался к словам, так как думал о Джегаре и его лохматых собаках с высунутыми языками, свисающими между острых зубов.
— Каталло должно бояться тебя так же, как они боятся меня.
— Да, отец, — с подбородка Сабана капала медвежья кровь. Его тошнило.
— Предки смотрят на тебя, — продолжал Хенгалл, — сделай так, чтобы они гордились нами. А как только ты станешь взрослым, ты женишься на Дирэввин. Это будет самая первая церемония в новом храме, так ведь? Это принесёт тебе милость Слаола.
— Мне нравится Дирэввин, — Сабан почувствовал, что краснеет.
— Это не имеет значения, любишь ты её или ненавидишь, ты должен иметь от неё сыновей, много сыновей. Девочки не нужны! От неё, от любых других женщин, но заимей много сыновей! Родная кровь — это самое главное!
С этими наказами, всё ещё звучащими в ушах и с противным вкусом медвежатины во рту, Сабан пошёл в храм Слаола возле входа в селение. Он был обнажён, как и остальные двадцать один мальчик, собравшиеся среди высоких столбов храма. Все мальчики должны были провести в лесу пять ночей и выжить, несмотря на то, что за ними будут охотиться, а охотники, мужчины племени, окружили храм и насмехались над кандидатами. Охотники были вооружены луками или копьями, дразнили мальчиков девчонками, говорили, что у них ничего не получится, пугали их вампирами, духами и лесными чудовищами, которые растерзают их. Мужчины призывали мальчиков сразу отказаться от испытания, говоря, что вряд ли у них получится стать мужчинами, так как они явно хилые и слабые.
Гилан, главный жрец игнорировал насмешки и оскорбления, так как молился. Маленькие меловые шарики, символы жизни мальчиков, лежали в центре храма на могиле ребёнка, который был принесён в жертву при освящении храма. Эти шарики будут оставаться там до самого конца, когда тем, кто станет взрослым, будет позволено разбить их, а те, кто провалит испытания, должны будут вернуть символы из мела своим опозоренным семьям.
Гилан плюнул в сторону мальчиков в знак благословения. Каждому было дозволено взять с собой только один вид оружия. Большинство выбрали копья или луки, но Сабан выбрал кремневый нож, который сам сделал из превосходного куска местного кремня, достаточного, чтобы сделать нож длиной с ладонь. Он обтесал тёмный камень и превратил его в светлый клинок с неровным зазубренным лезвием. Он не думал охотиться этим ножом, но даже если повезёт и он убьёт зверя, он не осмелится разжечь костёр, чтобы зажарить его, так как дым от костра может привлечь внимание охотников.
— С таким же успехом ты можешь не брать оружие, — советовал ему Галет, но Сабан захотел маленький нож, так как даже прикосновение к нему придавало ему уверенности.
Джегар насмехался над Сабаном от границы храма. Охотник подвесил пучок перьев орла на наконечник своего копья и украсил множеством перьев свои длинные волосы.
— Я дам полную волю своим псам, Сабан! — кричал Джегар. Собаки, лохматые и огромные, истекали слюной позади своего хозяина. — Лучше сразу откажись! Какой шанс у такого сосунка как ты? Ты не выживешь и одного дня!
— Мы с позором притащим тебя обратно! — прокричал Сабану один из друзей Джегара. — Ты будешь носить платье моей сестры, и таскать воду для моей матери.
Хенгалл прислушивался к угрозам, но ничего не предпринимал, чтобы смягчить их. Так всегда делалось в племени, а если Сабан пересилит враждебность Джегара и его друзей, его авторитет только вырастёт. Не мог Хенгалл и попытаться защитить Сабана в лесу, так как потом племя может объявить, что мальчик нечестно прошёл испытания. Сабан должен выжить своим собственным умом, а если потерпит неудачу, боги будут говорить, что он не способен стать вождём.
Мальчикам давалось полдня для старта. Затем в течение пяти ночей они должны были выжить в лесу, где их врагами будут не только преследователи, но и медведи, крупные дикие зубры, волки и банды Чужаков, которые знали, что мальчики рассыпаны среди деревьев, и поэтому приходили в поисках своих будущих рабов. Чужаки обривали мальчикам головы, отрубали палец и уводили их прочь к рабской жизни полной избиений.
Гилан наконец-то закончил свои заклинания и хлопнул в ладоши, отправляя испуганных мальчиков из храма.
— Убегай далеко! — закричал Джегар. — Я иду за тобой, Сабан!
Его собаки на привязи завыли, а Сабан боялся этих животных, потому что боги дали им способность преследовать людей глубоко в лесах. Собаки могли почувствовать запах человека и даже в темноте могли найти его. Они что угодно могли найти по запаху, и огромные лохматые псы Джегара в течение ближайших дней будут злейшими врагами Сабана.
Сабан побежал к югу через пастбище, и его путь прошёл рядом со Старым Храмом, стоящим в ожидании камней из Каталло. Он подумал, пробегая через ров, что слышит голос Камабана, зовущего его по имени, удивлённо остановился и осмотрел вычищенное святилище. Но не заметил ничего, кроме двух белых коров, жующих траву. Его опасения побуждали его бежать дальше к деревьям, но более сильная интуиция заставила его пересечь невысокий внешний вал, перебраться через белеющий ров и забраться на высокий внутренний вал.
